Патрик Кензи - Деннис Лихэйн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В окружной суд я поехал вместе с Тренером Мэйфилдом. Небо было мутно-голубым, каким иногда бывает перед северо-восточным шквальным ветром, хотя пока погода держалась довольно теплая. Город пах дымом из каминов и мокрым асфальтом.
Камеры располагались в самой глубине здания суда. С Тейлором Виггинсом мы разговаривали через решетку, сидя на деревянной скамейке, оставленной для нас надзирателями.
— Здорово, Тренер, — сказал Тейлор Биггинс. На свои двадцать два года он не тянул — тощий черный парень в слишком большой для него белой футболке, выглядевшей на нем как намотанная на карандаш простыня. Мешковатые джинсы ему постоянно приходилось подтягивать — ремень у него забрали.
— Бигс, — кивнул Тренер Мэйфилд, затем обернулся ко мне: — Я его тренировал. Бейсбольная и футбольная сборные.
— А это кто?
Мэйфилд объяснил.
— И он никому ничего рассказать не может, да?
— Ни слова.
— А если проболтается, его в тюрягу кинут?
— Кинут-кинут, Бигс, не сомневайся.
— Ну ништяк, ништяк. — С минуту Бигс бродил по камере, сунув большие пальцы в петли для ремня на джинсах. — Спрашивай чего хотел.
— Тебе кто-нибудь заплатил, чтобы ты убил эту женщину? — спросил я.
— Чё, на?..
— Что слышал.
Бигс вскинул голову:
— То есть тебе интересно, спланировал ли я это все заранее?
— Ага.
— Слышь, ну какой козел на такое пойдет, если у него тыква нормально пашет, а? Я ж ведь угашенный был насмерть. Три дня под стекляшкой сидел.
— Стекляшкой?
— Ну да, — сказал Бигс. — Под метом, сырком, шустрым, называй как хочешь.
— Ясно, — сказал я. — Так почему тогда ты ее застрелил?
— Да не хотел я никого мочить, говорю же. Глухой, что ли? Она мне ключи не отдавала, схватила меня за руку. Тут и бабахнуло. И она отцепилась. Мне всего-то ее тачка нужна была. У меня кореш есть, Эдвард, он тачки покупает. Вот и все.
Он посмотрел на меня через решетку. Его уже начало ломать — кожа блестела от пота, глаза лезли из орбит, рот судорожно хватал воздух.
— Расскажи мне все по порядку, — сказал я.
Во взгляде его читались обида и недоверие, как будто я над ним издевался.
— Слушай, Бигс, — сказал я. — Кроме Тренера, твоим делом сейчас занимается один из лучших адвокатов в стране, и только потому, что я его об этом попросил. Он может тебе срок ополовинить. Понимаешь меня?
Через какое-то время Бигс кивнул.
— Так что хорош канифолить мне мозги, и отвечай на мои вопросы, а то я попрошу его забыть обо всем этом деле.
Он схватился за живот, зашипел. Когда колики утихли, он разогнулся и взглянул на меня сквозь решетку камеры:
— Да нечего рассказывать. Мне нужна была тачка, которую легко разобрать на запчасти. «Хонда» или «тойота» там. У них детали одни и те же, считай. Что девяносто восьмого года выпуска, что две тысячи третьего, без разницы. Универсальная хренотень, короче. Ну, в общем, стою я себе на парковке — куртка черная с капюшоном, джинсы эти вот, никому меня не видно. Появляется тетка эта, идет к «аккорду» своему. Я подскакиваю. И сам я черный, и пушка у меня вороненая, все и так ясно должно быть. А она начала чего-то мне тереть и ключи не отдает. Просто вцепилась в них, и все. А потом рука у нее соскользнула и мне по локтю попала. Ну и это — бах. Она упала, а я от страха чуть не обделался. Но, блин, трупы трупами, а шустрый — шустрым. Я ключи схватил, залез в машину, рванул с парковки, но тут копы подъехали, с мигалками, со всеми делами. Короче, я и на милю отъехать не успел, как они меня повязали. — Он пожал плечами. — Вот так вот. Жестко? Сам знаю. Блин, отдала бы ключи, ничего б этого не было…
Он стиснул зубы, уставился в пол. Когда он поднял голову, то по щекам его струились слезы. Я не обратил на них никакого внимания.
— Ты сказал, что она начала тебе что-то втирать. Что конкретно она сказала?
— Да ничего, говорю же.
Я подошел к решетке, посмотрел ему в глаза:
— Что она сказала?
— Что ей машина нужна. — Он снова посмотрел под ноги, сам себе пару раз кивнул. — Сказала, что ей нужна эта машина. Чего ей эта тачка так всралась-то?
— Бигс, а ты вообще в курсе, что в три ночи автобусы не ходят?
Он мотнул головой.
— Вот эта женщина, которую ты убил… Она на двух работах вкалывала. Одна в Льюистоне, вторая — в Оберне. И в Льюистоне ее смена заканчивалась за полчаса до начала смены в Оберне. Теперь просекаешь?
Бигс кивнул — слезы текли ручьем, плечи тряслись.
— Пери Пайпер, — сказал я. — Ее звали Пери Пайпер.
Он по-прежнему смотрел в пол.
Я обернулся к Тренеру Мэйфилду:
— Все, я закончил.
Я ждал у дверей, пока Тренер вполголоса разговаривал о чем-то со своим клиентом. Затем он взял со скамейки кейс и направился ко мне.
Когда охрана открывала дверь, Бигс прокричал:
— Это же просто машина была!
— Не для нее.
Уже в машине Тренер Мэйфилд сказал мне:
— Не буду тебе врать и говорить, какой Бигс на самом деле замечательный молодой человек. Он всегда был с приветом и не способен думать больше чем на один ход вперед. И характер у него взрывной — если он чего-то хочет, то хочет прямо сейчас. Но вот такое — не в его духе.
Он махнул рукой из окна своего «Крайслера-300», указывая на церкви с белыми крышами, на широкие зеленые газоны и крошечные семейные гостиницы:
— Взглянешь за фасад этого города, и увидишь множество трещин. Работы нет, а те, кто хоть кого-то нанимает, платят гроши. Льготы? — Он хохотнул. — Хрена лысого. Страховка? — Он качнул головой. — Все то, что наши отцы принимали как должное, — «честные деньги за честный труд», социальная страховка, золотые часы при выходе на пенсию… Здесь, дружище, от этого и следа не осталось.
— В Бостоне тоже, — сказал я.
— Да везде так, думаю.
Какое-то время мы ехали молча. Пока мы были в тюрьме, голубое небо посерело, а температура упала градусов
