Забыть тебя невозможно (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна"

— Что случилось? — обеспокоенно смотрит на Арину.

— Плохо нам.

— Ариш, — мама протягивает Громовой руку, сжимает холодные пальцы, — ледяные. Ей присесть нужно.

Киваю и, обхватив Аринку за талию, отвожу в сторону стульев, выставленных у арки, где была регистрация.

Мама семенит следом за нами.

Придерживаю Арину за плечи, а самого ведет. Пока происходящее в моей голове не укладывается. Что с ней происходит? Она почти не пила сегодня, так что алкогольную интоксикацию вычеркиваем. Нужно к врачу, но это же Арина! До последнего будет из себя железную леди строить.

Пока я разгоняю в башке теории заговоров, мама опускается на стульчик рядом с Громовой, что-то ей шепчет. О чем-то спрашивает, а потом бросает на меня прищуренный взгляд.

— Так, — выдыхает, не сводя с меня глаз, — расскажите-ка мне, вы предохраняетесь вообще?

Арина после маминого вопроса покрывается красными пятнами и вскидывает свой жалобный взгляд.

Я бешусь, конечно, но, по сути…

— Ты, случайно, не беременна? — продолжает ма, теперь уже сосредотачиваясь на Арише.

— Нет, хотя…

Аринка всхлипывает. Чувствую, вот-вот расплачется.

Поджимаю губы. Внутри холодеет. Я пока не знаю, как отношусь к данной новости. Думал после раза без защиты, все исходы в башке прокручивал, а теперь закоротило слегка.

— И чего встал? Скажи водителю, пусть сьездит в аптеку. Купит тест. Лучше несколько.

Мамин голос долетает до меня будто через плотную водную толщу.

Киваю, даже разворачиваюсь, но потом резко торможу.

— Ты же с ней посидишь?

О наличии телефона в этот момент, я почему-то забываю.

— Ну куда ж я денусь? — мама закатывает глаза и приобнимает скукоженную Арину за плечи. — Иди!

Отхожу метров на пять, когда слышу шорох и крик.

Резко оборачиваюсь и бегу обратно. Арина лежит на газоне. Упала вместе со стулом. Мама в ужасе пытается ее поднять.

— Отойди, — рычу уже больше по привычке на нестандартные ситуации.

Мама, к счастью, все понимает и не кидается претензиями, тут же отскакивает в сторону. Отрываю Арину от земли. Оглядываюсь в некоем замешательстве.

— Она без сознания? — пялюсь на мать как баран и только потом соображаю проверить пульс. Он есть, но слабый.

Веки плотно прикрыты. Арина дышит, но она правда без сознания.

— Тут врач есть?

— Да. Да. Сейчас, — судя по тому, что мама вытаскивает из клатча телефон и трясущимися пальцами тычет по экрану, куда-то звонит. — Серёжа! Нужен врач. Тут же есть врач?

Понятия не имею, что отвечает папа.

Меня колотит. Липкая, холодная дрожь окутывает тело коконом. Разум плавится от различных версий происходящего. Беременна? Болеет? Что, блядь, с ней?

— Тим, в номер пойдем. Папа туда врача направит.

Киваю и быстрым шагом иду в сторону отеля. Арина все еще без сознания. Время замедляется, мне кажется, что часа три проходит, прежде чем в номере появляется врач. На деле же не больше пятнадцати минут.

Чувак в белом халате колдует над таким же белесым телом Громовой.

Нервно растираю лицо и открываю балкон, чтобы впустить свежего воздуха. Мама стоит рядом, в какой-то момент касается моего запястья в поддерживающем жесте.

Арина начинает шевелиться. Дергается, когда вдыхает нашатырь, а доктор тем временем перекладывает ее на бок и расстегивает молнию на платье. Рвусь туда, но мама останавливает.

— У нее корсет, — видимо, поясняет свои действия, — под платьем. Перетянула.

Высвободив Аринку из удавки, врач снимает перчатки. Смотрю ему в глаза не моргая. И чего снова медлит? Злюсь. Весь этот номер к херам готов разнести.

— Скорую я уже вызвал. Слишком сильно затянула корсет. Она что-нибудь ела сегодня?

— Что и все, — пожимаю плечами.

— А вчера?

Быстро проматываю события последних дней и понимаю, что ни разу не видел, чтоб она ела. Не ужинала. Говорила, что ела на работе, либо где-то в городе… По утрам тоже только смузи какие-то пила. Блядь!

— Она не беременна? — подает голос мама, и мне вот прям ща хочется выставить ее за дверь.

Врач хмурится.

— Если такая вероятность есть, то, конечно, необходимо сдать анализы.

Пока мама провожает этого чудо-доктора, а скорая где-то в пути, присаживаюсь на кровать. Как только подо мной проминается матрац, Арина открывает глаза.

— Ты как? — обхватываю ее прохладную ладошку.

— Жить буду, — сдавленно улыбается. — Родителям моим не говори, ладно?

Киваю. Вру, конечно. Только как сообщить Громову о таком, ума пока не приложу. Знаю же, что меня крайним во всем сделает. И на это, честно говоря, плевать. Но он же и Аринке начнет мозг выносить…

Не сказать тоже нельзя.

Ладно, по ходу разберусь.

Именно это и делаю, как только оказываюсь в клинике, а Аришу забирают на обследование.

Хожу вдоль коридора туда-сюда с телефоном в руках. Громовых на свадьбе не было, с семьей Королева они не знакомы…

Набираю Степана Арсеньевича. Тот будто у трубки дежурит, отвечает мгновенно.

— Да.

— Вы дома?

— Дома.

— Один?

— Что?

По голосу чувствую, что злится.

— Что происходит?

— Не хочу волновать Ульяну Павловну.

Громов шуршит чем-то, а потом я слышу, как закрывается дверь.

— Говори.

— Арина свалилась в голодный обморок прямо на свадьбе, мы в больнице.

В трубке повисает пауза, после которой громов недружелюбно бросает: «Скинь адрес» — и скидывает звонок.

Отправляю ему геолокацию и сажусь на диван. Жду.

Глава 35

Ариша

— Ты сказал, что с тобой она в безопасности! — папин голос узнаю из тысячи, от него, в принципе, и просыпаюсь. — А теперь мне говорят, что у нее голодный обморок и гемоглобин понижен.

— Вы можете не орать? — шипит Тим.

Прислушиваюсь к крикам за дверью. После обследования и капельницы на меня накатил сон.

А судя по тому, что в палате и за окном темно, время явно не девять вечера. Кажется, уже глубокая ночь.

— Стёпа, ты сейчас перегибаешь, — журит в ответ тетя Алёна.

Когда приехала скорая, Азарина поехала со мной и Тимом.

— Алён, не лезь!

— Гром, — это уже дядя Серёжа, который, к моему удивлению, тоже здесь.

Голоса резко стихают, а все мои внутренности сжимаются. Они снова ругаются. Из-за меня…

Закрываю глаза. Чувствую себя отвратительно, теперь не только физически, но и морально. Слабость все еще дает о себе знать, но голова, к счастью, больше не кружится. После капельницы и хорошего сна мне действительно стало легче.

В том, что произошло, виновата только я. Чуть-чуть не рассчитала с рационом, подумаешь, бывает. Да, надела этот корсет, перетянула слегка, но в совокупности это привело к тому, что я выключилась посреди свадьбы, прямо у Тима на глазах.

Отрываю голову от подушки. Тошнота утихла вслед за головокружением. Есть некая слабость, но она не мешает мне выйти из палаты и прилипнуть спиной к двери уже в коридоре. А еще, к своему ужасу, осознать, что Тима тут нет.

— Папа, — выдыхаю, — никто ни в чем не виноват.

Отец стоит с дядей Серёжей у окна, они продолжают выяснять отношения, но уже без криков.

— Ты зачем встала? — в голосе отца сейчас проскальзывает обеспокоенность, даже черты лица смягчаются.

— Хватит вести себя так, будто мне десять лет, — выдаю воинственно, но тут же добавляю жалобное: — Пожалуйста. Со мной все в порядке.

— Вернись в палату, Арина.

— Зачем? Чтобы не мешать вам ругаться из-за ерунды? — продолжаю стоять на своем.

— Это не ерунда, тебе нужно отлежаться.

— Я вообще не собираюсь тут лежать и уж тем более оставаться. Домой поеду. Если не к нам, то к Тиму!

Замечаю блеснувший раздражением отцовский взгляд и рефлекторно передергиваю плечами, которые тут же обнимаю ладонями.

— Спокойно, Стёпа, — тут же вмешивается тетя Алёна. — Арин, пойдем в палату, пусть они тут поговорят. Все сегодня на нервах, — она улыбается и мягко подталкивает меня к двери, — свадьба.