Одержимость мажора - Мила Реброва

какая прелесть! – кидается она к белому с золотом наряду, сразу же щупая ткань. – Надеюсь, оно в единственном экземпляре? – оборачивается к консультанту и начинает терроризировать ее на предмет описания состава одежды.

– Кажется, мы в надежных руках, – хихикает мама, вешая выбранные ею вещи на вешалку. То же самое делаю и я, от греха подальше, пусть Мадина всё подберет сама. Ее вкусу я доверяю на двести процентов.

– Ну всё, – улыбается Рида, подмигивая нам, – наслаждайтесь. А я буду читать книгу, – плюхается она на диван, доставая томик какого-то классика.

– Рида, это что такое? – возмущается Мадина, завидев это. – Ты решила нас кинуть?

– Просто я не люблю слишком много нарядов, ты же знаешь, – морщится та.

– Нарядов много не бывает! Вставай-вставай, тебе мы тоже подберем…

Сначала примерка кажется сущим мучением, но потом я вхожу во вкус, подобрав несколько нарядов. Ими дело не заканчивается, ведь нужно купить сумки, обувь, белье…

Нам делают неплохую скидку, и в целом мы с мамой и девочками отлично проводим время.

– Ох, я не думала, что мы здесь уже три часа! – мама пораженно смотрит на часы в телефоне. – Оказывается, Саша уже звонил.

– А мне Халид, – смеюсь я в ладошку, впервые почувствовав себя модницей. Надо же, как затягивает шопинг. Перезваниваю своему жениху и сообщаю ему, где именно мы будем их ждать, а потом мы все вместе доходим до кафешки, пойдя на ароматный запах кофе и выпечки.

Мадина и Рида отходят к витрине, чтобы выбрать пирожные.

– Я устаю меньше после мытья подъездов! – замечает мама явно без какой-то задней мысли. Но мне ее слова не нравятся. Почему она говорит в настоящем времени?

– Мам, ты же уволишься с этой ужасной работы?

– Дочь, не стоит считать зазорным мытье подъездов, – назидательно учит она меня, и мне тут же становится стыдно. – Никакая работа не унижает человека, запомни. Я, конечно, подыщу работу получше, но и эта помогла мне выжить. Думая о том, как болен Сашка и как ты вынуждена была отказаться от своей молодости ради нас, я совсем не хотела заниматься умственным трудом. Просто занимала руки и зарабатывала на пропитание. Но теперь всё изменилось, благодаря тебе.

Наверняка Халид захочет, чтобы мама не работала вовсе, но это только мои предположения, и их я маме не озвучиваю. Думаю о ее словах и о том, как поменялась наша жизнь. На губах снова расцветает счастливая улыбка.

– Не думай об этом, мам. Сейчас всё изменилось, и как раньше уже не будет, – уверенно говорю я, прося все сомнения уйти из своей головы. Хватит думать о плохом. Если бы Халид сам не хотел, ни за что бы не женился на мне.

Глава 22

Ника

– Мне будет очень непросто держать от тебя руки подальше, – шепчет мне на ухо Мирзоев, когда мы с мамой и Сашкой проходим в их дом. На удивление, дом не такой огромный, как я ожидаю. Не сравнить с замком Мадины или с виллой, на которой живут Андрей с Ридой.

– Папа не любит большие пространства. Нас всего двое, – словно замечая мое недоумение, поясняет он.

Хоть дом и небольшой, но очень красивый и уютный. Двухэтажный, но компактный. Для меня и он огромен, но по меркам богатеев скорее скромный домик.

– Наверху четыре спальни, внизу две, кухня, столовая, гостиная и холл. Ну и ванные комнаты в каждой спальне, – рассказывает Халид, ведя нас в гостиную.

Сегодня у нас день знакомства с его отцом, и я ужасно нервничаю. Боюсь, что отец Халида может как-то обидеть маму. Сказать что-то не то.

– Добрый вечер, – тут же встает мужчина при нашем появлении. – Добро пожаловать в наш дом.

К счастью, я догадалась и объяснила маме, что с их мужчинами не здороваются за руки и не обнимаются, так что она просто улыбнулась и тоже произнесла слова приветствия. Дальше последовал обычный обмен любезностями, после которых мы сразу направились в столовую, где уже был накрыт ужин.

Отец Халида не стал говорить что-либо о том, что моя семья переехала в квартиру его сына, что немного расслабило меня, ведь я с содроганием ждала подколки или намека. Не знаю почему, но я всё никак не могла расслабиться. Ждала чего-то плохого и ужасно, просто до дрожи робела перед этим серьезным мужчиной, что так напоминал мне своего сына.

– Я покажу Нике дом, если никто не против? – неожиданно заговаривает Халид, когда нам уже подают кофе с десертом.

– Конечно, сын. Пусть девушка увидит, где ей предстоит жить, – удивляет Мирзоев-старший своей понимающей улыбкой.

Я отвожу взгляд и встаю, покорно следую за Халидом, который молча берет меня за руку, стоит нам скрыться с глаз родителей, и ведет наверх.

– Ну что такое, Губастая? – затягивая меня в комнату, которая, судя по всему, принадлежит ему, нежно спрашивает он. – Ты весь вечер напряжена.

– Я просто… стесняюсь… – пряча лицо в ладонях, выдаю я.

– Стесняешься? – не понимает мой мажор. – Чего, интересно? Эй! Ну-ка посмотри на меня! – отводит он мои руки и притягивает в свои объятия.

– Твоего отца! У вас ведь не принято спать вместе до свадьбы, а я беременна! Не представляю, что он обо мне думает! Наверное…

– Ну что за глупости?! Ничего он не думает! Он рад, что станет дедом. И не важно, произошло это до свадьбы или после, – тянет он меня к дивану и усаживает к себе на колени. – Придет же глупость тебе в голову, – качает он головой, усмехаясь и целуя меня в изгиб нижней челюсти. – Нельзя так загоняться, Губастая. И вообще, ты должна думать только о хорошем. Например, обо мне… – накрывает он своим ртом мои улыбающиеся от его слов губы.

– Ты такой самовлюбленный! – успеваю я шепнуть, прежде чем он углубляет поцелуй, лишая меня способности думать. И почему его поцелуи такие сладкие и лишающие воли?

– Я не самовлюбленный, – наконец отпустив меня, рассуждает, усаживая на удобный диванчик, – я просто реалист.

– И что бы это значило? – примостившись сбоку от него, улыбаюсь.

Халид притягивает меня к себе под бок. Нам так уютно сидеть вместе. Впервые за долгое время из меня ушли тревоги, напряжение, неуверенность в себе, в будущем, в верности своих поступков. Сколько дней я была как сжатая пружина. И вот я в доме отца Халида, моя мама и брат знакомятся с будущим родственником, а во мне живет маленькая частичка меня и Халида.

Так глупо было думать, что я смогу убить ее. Страх толкает на странные поступки и мысли. Сейчас