Фиалка - Джейн Фэйзер

— Так ради чего предпринято это путешествие, малышка? Тэмсин взглянула на небо, следя за полетом орла. Он парил высоко над горным перевалом, и его великолепные развернутые по ветру черные крылья четко выделялись на фоне сверкающей безоблачной синевы.

— Мы едем, чтобы отомстить Седрику Пенхэллану, Габриэль. — Ее губы плотно сжались, выражение лица стало жестким.

Они ехали рядом по козьей тропе, проложенной на склоне горы.

— И мы добудем алмазы Пенхэлланов, они по праву должны были принадлежать моей матери, а теперь по праву принадлежат мне.

Габриэль потянулся к поясу и снял прикрепленный к нему козий мех с вином. Гигант наклонил его, и рубиновая струя полилась ему в глотку. Он знал эту историю так же хорошо, как Тэмсин. Он передал своей спутнице мех и задумчиво спросил:

— Ты полагаешь, Барон хотел бы, чтобы ты ему мстила, девочка?

— Знаю, он бы это наверняка одобрил, — сказала она с глубокой уверенностью. — Сесиль была лишена наследства своим братом. Он желал ее смерти. — Она наклонила мех, наслаждаясь прохладной жидкостью, лившейся в ее пересохшее горло. — Барон поклялся, что отомстит ему. Однажды ночью я подслушала, как они говорили об этом.

На минуту она замолчала, вспоминая вечера, когда лежала в постели: дверь в соседнюю комнату была открыта, и она прислушивалась к тихим голосам, к низкому журчащему баритону отца, к музыкальным переливам смеха Сесили. Но иногда в голосе Эль Барона слышались металлические ноты, если он обнаруживал в своих людях глупость или недостаток верности. Сесиль всегда умела рассеять его гнев, но никогда не вмешивалась в его отношения с людьми и не в ее силах было смягчить его ледяную ненависть к Седрику Пенхэллану, пытавшемуся с помощью Барона избавить мир от Сесили.

Габриэль нахмурился. Обычное благодушие оставило его. Он не понимал, как отнестись к плану Тэмсин, потому что не знал, как отнесся бы к нему Барон.

— У Барона, конечно, был зуб на семью твоей матери, — задумчиво сказал он, пытаясь решить, как поступить в данной ситуации. — Но думаю, он не считал, что и ты должна разделять его чувства. И Сесиль всегда говорила, что мстить не за что, раз планы ее брата провалились.

Тэмсин покачала головой, закрыла мех крышкой и передала его Габриэлю.

— Но ты ведь знаешь, отец полагал, что кое-чего все-таки удалось добиться. Он хотел убрать с дороги сестру, лишить ее законного наследства и преуспел в этом. Барон же всегда стремился восстановить справедливость. Его больше нет, значит, это должна сделать я.

Габриэль помрачнел еще больше.

— Сесиль считала, что несправедливость обернулась благом, — произнес он. — Ни у кого еще не было такой любви, как у них. Если бы не Пенхэллан, они бы не встретились.

— Седрик Пенхэллан заплатил за похищение и убийство Сесили. — Голос Тэмсин был почти лишен выражения. — И если она нашла счастье с тем человеком, кому Седрик заплатил за эту грязную работу, это не может служить ему оправданием. Он должен расплатиться!

Габриэль задумчиво прищелкнул языком. Барон вынашивал план мести семейству Пенхэлланов, чем часто делился с ним, Габриэлем. Может быть, теперь он обязан выполнить эту работу вместо отца Тэмсин? Конечно, главной задачей Габриэля было беречь и защищать единственное дитя Сесили и Эль Барона, и раз уж она решила мстить вместо отца, то, стало быть, ему и не требуется принимать решения. Габриэль с облегчением вздохнул: он привык действовать, а не принимать решения.

— Но как ты докажешь ваше родство?

— У меня есть медальон, портрет и кое-какие бумаги. Сесиль дала мне все необходимое, если понадобится доказывать, что я ее дочь.

Тэмсин уселась поудобнее в непривычном дамском седле.

— Она рассказала мне также, что ее настоящее имя Силия. Она начала называть себя Сесилью в четырнадцать лет. Ей казалось, что это имя красивее.

Ее губы тронула задумчивая улыбка — она будто снова услышала голос матери, делившейся с ней своими юношескими причудами.

— Она говорила, что, когда была девочкой, это имя казалось ей очень романтичным. А брата раздражало, что она отказывалась отзываться на любое обращение, кроме Сесиль.

Тэмсин бросила взгляд на Габриэля.

— Она говорила, что если мне когда-нибудь потребуется доказывать свое родство с Пенхэлланами, то стоит рассказать эту историю Седрику. Она должна его убедить, так как, кроме их двоих, никто больше не знал об этом.

Габриэль свистнул сквозь зубы и кивнул.

— Ну, если она дала тебе такие наставления, малышка, думаю, она была бы не против.

— Да, — ответила Тэмсин. — Сесиль назвала бы это восстановлением в правах.

Она хмыкнула. Изящные манеры и выражения Сесили всегда смешили ее любимого — разбойничьего Барона.

— Она дала мне также подробный письменный отчет о своем похищении, — продолжала девушка, снова став серьезной. — Если об этом будет написано в лондонских газетах и факты засвидетельствует ее дочь, у Седрика возникнут серьезные неприятности, не так ли?

— Если он еще жив.

— В этом все дело, — согласилась Тэмсин. — Если он жив, то понятно, что делать. Если же нет… тогда все будет зависеть от его наследника и остальных членов семьи. Были ли они в курсе планов Седрика?.. Посмотрим, Габриэль, что нас там ждет.

— Уж не о шантаже ли ты подумываешь, малышка? Тэмсин покачала головой.

— Нет, я собираюсь рассказать всей Англии о предательстве Седрика Пенхэллана. Но чтобы меня стали слушать, я должна иметь определенную репутацию. И вот тут нам очень поможет полковник. Если я получу признание в обществе как протеже такого аристократа, моя история приобретет гораздо больший вес, чем если она будет рассказана какой-то самозванкой. А как только правда будет обнародована, станет ясно, что алмазы, несомненно, должны принадлежать мне.

— И что из этого известно англичанину?

Тэмсин смотрела на горный склон, где через перевал змеилась широкая, известная всем тропа. Впереди их каравана с поклажей маячила высокая фигура полковника лорда Джулиана Сент-Саймона, караван сопровождали шестеро разбойничьего вида всадников, вооруженных до зубов, замыкала кавалькаду Хосефа, ехавшая верхом на муле.

— Ничего, — честно ответила Тэмсин. — Он ничего не знает ни о Пенхэлланах, ни об алмазах, ни о том, как должны были убить Сесиль. Он и Веллингтон знают только, что я сирота, что у меня есть родственники в Корнуолле, что я одна на свете и мечтаю обрести дом и семью.

Габриэль откинул назад голову и насмешливо фыркнул.

— И они попались на эту удочку! Ох, малышка, как же тебе не стыдно! И ты сумела заставить взрослых мужчин плакать над твоими баснями!

— Сесиль всегда говорила, что галантность английских джентльменов — весьма полезная слабость, — заметила Тэмсин с улыбкой. — Мне нужна в Корнуолле точка опоры, нужно, чтобы меня представили обществу, ввели в него. С помощью лорда Сент-Саймона, под его покровительством, обосновавшись в его доме, я смогу всего этого добиться.