Не оглядывайся - Дженнифер Арментраут

Я думала, что понимаю.

— Но, мама, ведь деньги — это еще не все. Не все подвластно деньгам.

Она открыла рот, но громко хлопнула входная дверь. Послышались шаги моего отца — тяжелые и быстрые. Мама повернулась на этот звук, и в этот момент в гостиную вошел папа: его черные брови были нахмурены, челюсти сжаты. Я сразу почувствовала — случилось что-то ужасное.

— В чем дело, Стивен? — спросила мама, вставая. Ее лицо снова было скрыто ее обычной маской, холодной и безразличной.

Отец посмотрел на нее, потом на меня. Его взъерошенные волосы выглядели так же, как в тот день, когда он зашел в мою больничную палату.

— Джоанна, прошу тебя, не волнуйся и не паникуй. Ничего страшного не произошло. Это обычная процедура.

— Не очень-то успокаивающее вступление, — сказала мама, складывая руки на груди.

— Нам необходимо доставить Саманту в полицейский участок, — объявил отец, его пронзительный взгляд снова остановился на мне. Через мгновение он улыбнулся. В горле у меня пересохло. — У детектива Рамиреза есть к ней вопросы. Линкольн уже ждет нас.

Из-за шума в ушах я не расслышала маминых слов. Линкольн был нашим семейным адвокатом.

Я с трудом сглотнула и поднялась с дивана — ноги у меня подгибались.

— Папа, — прохрипела я.

Он стоял передо мной, нежно обнимая меня за плечи.

— Все нормально. Просто они хотят задать тебе несколько вопросов.

— Но ведь они уже спрашивали меня, и не один раз. И никогда не заставляли приходить для этого туда.

Глянув за его плечо, я увидела, что мама отошла в сторону, прижав руки к вискам.

— Я не хочу отпускать ее туда одну, — сказала она, к моему удивлению. — Я поеду…

— Нет. — Плечи отца распрямились. — Оставайся дома. Я сам разберусь с этим.

— Но зачем мне ехать туда? — не унималась я.

— Потому что они делают свою работу так, дорогая моя, как это описано в книгах, — снова пытаясь улыбнуться, объяснил отец. — Кстати, так будет лучше — пусть убедятся в том, что нам нечего скрывать.

— Нам действительно нечего скрывать.

Раньше, когда Рамирез приходил сюда, мой отец не имел ни малейшего желания что-либо обсуждать с ним. С тех пор что-то изменилось.

Комната для допросов не имела ничего общего с тем, что я видела в кино. Зеркальной стены там не было. Обычная маленькая комната, четыре стены и стол с тремя стульями.

Томас Линкольн, семейный адвокат, сидел рядом со мной. Детектив Рамирез внимательно смотрел на нас, расположившись напротив. Перед ним лежал блокнот, а в руках он вертел ручку. Я не могла отвести от него взгляд. Адвокат держал ордер на обыск, который производился сейчас. Копы прочесывали дом, не щадя мамины сервизы из тонкого фарфора.

Она, наверное, в предынфарктном состоянии.

Я понимала, что и сама близка к такому состоянию, особенно когда папа остался за дверью. Ему разрешили присутствовать, но Линкольн в самой категоричной форме отсоветовал ему.

Все, о чем я могла думать — о записках на желтой бумаге, лежавших у меня в сумке. Слава богу, сумка была со мной. Ну что я смогу сказать им по поводу этих записок, если они вздумают обыскать меня? Скажу, что не представляю, кто оставляет их, но они какие-то странные, правда? Да, не очень убедительное объяснение.

— Вы намерены зачитать Саманте ее права? — спросил Линкольн, откидываясь на стуле.

Рамирез постучал ручкой по блокноту.

— У меня всего несколько вопросов, и если мисс Франко не настаивает, то я не вижу в этом необходимости.

У меня затеплилась надежда.

— Ага, понятно. Вы просто решили выманить ее из дома на время обыска, — догадался Линкольн. — И если что-либо найдете, то она уже здесь.

Моя надежда погасла, а сердце, казалось, опалил смертельный огонь.

Детектив проигнорировал реплику адвоката и устало посмотрел на меня. Мне казалось, что появление в этой комнате подростка, подозреваемого в убийстве, было редкостью. И это начинало действовать Рамирезу на нервы.

— До того, как задать вам вопросы, которые возникли в результате расследования, хочу спросить, удалось ли вам вспомнить или узнать что-нибудь новое после нашего последнего разговора?

Рассказывать Рамирезу о том, что у моих подруг и моего бывшего парня на плечах оказались задницы, было глупо.

— Ничего, — сказала я с чувством, что говорю полуправду. Все то, что я вспомнила, было неконкретным и едва ли имело смысл. — Но я пытаюсь. Я была дома у Касси и…

Линкольн коснулся моей руки.

— Саманта, ты не должна рассказывать об этом.

Я сложила руки на груди.

Рамирез посмотрел на адвоката, в его взгляде читалось нетерпение. Он уже почти взял след.

— Мисс Франко, вы можете продолжать.

— А я считаю, что нет, — возразил Линкольн.

В смущении я переводила взгляд с одного на другого.

— Это не столь значимое событие. Я ездила в дом Касси и даже побывала на озере и утесе. — Линкольн, сидевший рядом, как будто одеревенел, но я же не сделала ничего плохого, побывав там. — Я надеялась, что это поможет мне вернуть память, но мои надежды не сбылись.

— А почему вы думали, что посещение этих мест вам поможет? — спросил Рамирез.

— Консультант по нетипичным ситуациям, которая занимается со мной, сказала, что я должна бывать в знакомых местах, но это не срабатывает.

— Интересно, — пробурчал Рамирез себе под нос. — Вы ездили туда одна?

Я насторожилась.

— На озеро я ездила одна.

— Так это тогда ваша машина попала в ДТП? — Когда я утвердительно кивнула, он что-то черкнул в своем блокноте. — А во время других поездок? Тоже?

Врать для того, чтобы не вмешивать в это дело Карсона, казалось неразумным, и все равно я не хотела упоминать его имя здесь. Однако дедушка Касси видел нас.

— Мой друг ездил со мной к дому Касси, а потом на утес.

— И кто же этот друг?

— Карсон Ортиз, — ответила я, грызя ноготь.

Детектив кивнул, но я не поняла, что значит его кивок.

— Вы ничего больше не хотите мне сказать?

Я посмотрела на Линкольна, выражение лица которого было таким, словно он готов заклеить мой рот изоляционной лентой.

— Нет.

— Хорошо, — улыбнулся Рамирез, но теплоты в его улыбке не было. — Я хотел бы знать ваше мнение по некоторым обстоятельствам дела, а потом, как только вернутся мои офицеры, вы можете отправиться домой, договорились?

Желудок свела нервная судорога, но я согласно кивнула.

— Мы получили из офиса коронера штата протокол вскрытия тела Касси. — Заметив, как я вздрогнула, детектив продолжал: — Токсикологический отчет показал, что она принимала антидепрессанты, и в ее организме был обнаружен фентермин.

— Фентермин? — переспросила я.

— Таблетки для похудения, — объяснил Линкольн, поправляя пиджак на своем могучем животе. — Помимо факта, что большинству подростков не знакомо это название, хочу напомнить вам, что моя клиентка страдает диссоциативной амнезией, о чем вы, разумеется, осведомлены. Я не совсем уверен, нужно ли заводить здесь подобный разговор.

— Я вас понимаю, но я надеялся, что-то из сказанного прозвучит сигнальным гонгом для нее, — ответил Рамирез, хотя его тон подсказывал мне, что он не очень верит в мою амнезию. И я оказалась права. — Я произвел несколько проверок, касающихся данного… данного расстройства. В результате выяснилось, что люди могут симулировать это…

Я задохнулась от возмущения.

— Я ничего не симулирую!

Линкольн сжал мою руку, давая команду молчать.

— Детектив Рамирез, мы согласились приехать сюда и ответить на вопросы, но если вы собираетесь допускать инсинуации, касающиеся медицинского заключения о состоянии здоровья Саманты — заключения, которое было подписано несколькими врачами, — считайте эту встречу законченной.

— Я вовсе не утверждаю, что она симулировала, просто симптомы расстройства можно симулировать, — пояснил он.

Я чувствовала, что передо мной бык, а в моих руках красная тряпка.

— Ответы на вопросы не могут повредить, — продолжал он. — Тем более когда мы расследуем убийство девушки.

Я замерла.

— Значит, Касси действительно убили? Это не был несчастный случай?

На короткий миг на лице детектива появилось странное выражение. Он наклонился вперед, положив локти на стол и держа в руках ручку.

— Нет, это не был несчастный случай. Вскрытие подтвердило, что Касси убили.

Комната сдвинулась влево, я крепко зажмурила глаза. Каждый вдох давался мне с трудом. Убили. Сомнений относительно того, что могло произойти с ней, не осталось. Ее убили.

— Я хочу знать, что произошло, — с усилием произнесла я тонким хриплым голосом.

Рука, держащая мою руку, снова сжалась.

— Саманта, я не уверен, что вам надо это знать.