Орудие ведьмы – любовь - Нора Робертс

Она опустилась и прижалась губами к его губам, а потом к его груди, туда, где сердце.

Она разбила ему сердце, он разбил сердце ей. Она не знала, что уготовила им судьба, даже не знала, можно ли их сердца по-настоящему излечить. Но сегодня ей хотелось, чтобы он знал, что она понимает его душу, и чтобы это было для него важно.

Чтобы переменить настроение, она легонько порхнула пальцами вдоль его ребер с левой стороны. Фин подскочил, как заяц.

– Черт!

– Ага, тут у нас по-прежнему слабое место. Вот эта маленькая точка. – Она дотронулась еще раз, и он перехватил ее запястье.

– Поосторожней, я ведь тоже помню пару твоих слабых мест.

– Но не таких, от которых бы я вопила, как девчонка. Эх, Финбар Бэрк! – Она перевернулась на спину и обхватила его торс ногами, а руками обвила шею. – Как и раньше, предпочел бы получить удар кулаком в лицо, чем терпеть легкую щекотку вдоль ребер.

– Кулаком в лицо – не так унизительно.

Она тряхнула головой и рассмеялась, глядя в потолок.

– А ты помнишь…

Она повернулась на его повисший вопрос, встретилась с ним глазами. В его глазах она прочла все. Безудержное влечение и, что еще дороже, безграничную любовь. Прошлое и настоящее пришли в столкновение, прошили ее тело подобно обжигающему ветру, воспламеняя дремлющую в ней необоримую, пылкую страсть.

– О боже, Фин…

Прочь терпение, прочь настороженное обнюхивание. Они набросились друг на друга с неистовой силой, охваченные необузданным желанием и безрассудством. Теперь ее беззастенчиво ощупывали, жадно хватали грубые мужские руки, в то время как ее руки в нетерпении тянули и стаскивали с него остатки одежды.

Теперь их ничто не разделяет, подумала она. Даже тончайшая прослойка воздуха между ними сейчас была бы невыносима. Их изголодавшиеся губы жадно сомкнулись, а они опять перекатились в желании познать друг друга еще больше, до самого конца.

Она вцепилась зубами в его плечо, впилась пальцами в его бедра.

– Войди в меня! Хочу, чтоб ты был внутри.

И когда он вошел, мир замер. Не осталось ни дыхания, ни звука, ни движения. А потом грянул гром, хриплый рев, подобный рыку дикого зверя в горах. Сверкнула молния, озарив комнату полуденным светом.

Не отрывая от него глаз, она схватила его за руки.

– Сегодня мы хозяева своей судьбы, – задыхаясь, проговорила она. – Сегодняшний день – наш. – Она выгнулась ему навстречу. – Люби меня!

– Тебя одну. Всегда только тебя.

Он целиком отдался своему желанию. Ее настойчивости. Зову собственного сердца.

Когда они одновременно достигли вершины блаженства, они стали и громом, и молнией. А над их головами зажженные ею звезды засияли ярче прежнего.

Проснувшись, Фин обнаружил, что солнце уже встало и комната залита светом. Год начался с ясного, солнечного дня. А рядом с ним спала Брэнна.

Ему захотелось ее разбудить, заняться с ней любовью в этом потоке лучей, после того как они любили друг друга в ночной темноте и до первых робких проблесков рассвета.

Но вокруг ее глаз лежали тени. Ей нужно было выспаться. Отдохнуть. Побыть в тишине и покое. И он только коснулся ее волос и улыбнулся, напомнив себе, что, разбудив Брэнну, рискуешь в лучшем случае нарваться на раздражение, а в худшем – навлечь на себя гнев.

Поэтому Фин выбрался из постели, натянул штаны и выскользнул из комнаты.

Он займется делом. Ему хотелось покорпеть, найти наконец способ покончить со всем этим, разрешить проблему раз и навсегда. И найти способ снять с себя проклятие, наложенное умирающей колдуньей много веков назад.

Если он сумеет снять это проклятие, удалить роковую отметину, они с Брэнной опять смогут быть вместе, и не на одну ночь, а на всю жизнь.

Фин уже перестал на это надеяться. И не надеялся до самой этой новогодней ночи, когда провел с ней несколько часов. Теперь в его душе с новой силой затеплилась надежда, вера в счастливый исход.

Он найдет способ, сказал он себе и решительно прошел в мастерскую. Способ покончить с Кэвоном, защитить троих избранных и всех, кто пойдет от них. Способ стереть со своего тела этот знак, очистить свою кровь от всех следов Кэвона.

Сегодня, в первый день Нового года, он возобновит свой поиск.

Фин начал с того, что еще раз проанализировал состав зелья, которое они сделали для предыдущей схватки. Сильное, эффективное – они были очень близки к успеху. Кэвон – или то, что в него вселилось, – пострадал нешуточно. Но не смертельно. Потому что то, из чего он черпает силы, не относится к разряду смертных.

«Демон, – размышлял Фин, – листая свои колдовские книги. – Демон, высвобожденный благодаря кровавому жертвоприношению и слившийся с более чем послушным хозяином. К тому же наделенным магической силой».

Кровь от отца.

Он сел, чтобы делать пометки в своей тетради.

Кровь от матери.

Пролитая сыном.

Он все записал – последовательность событий, сопровождавшие их слова, все, что он видел и что чувствовал.

Алый камень, сотворенный магией крови, самой черной из всех возможных, в результате самого подлого деяния. Источник силы, исцеления, бессмертия.

– И врата, – прошептал Фин. – Врата, через которые проходит демон и вселяется в своего хозяина.

Можно испепелить самого Кэвона, как сделала в свое время Сорка, но его не истребить, не уничтожив его камня, а вместе с ним и демона.

«Нужно второе зелье, – решил он, поднялся и начал выхаживать по комнате. – Такое, которое запечатало бы врата. Заперло бы демона в ловушку, а потом уничтожило. Без демона Кэвон существовать не может, а демон не может существовать без Кэвона».

Он достал другую книгу – из дневников, что он вел во время своих путешествий. Положив руки на стойку, он склонился и стал читать, освежать в памяти увиденное и познанное. И думать над тем, что можно сделать.

– Фин.

Сосредоточенный, погруженный в мысли о черной и белой магии, он обернулся. На ней была его старенькая застиранная сорочка из хлопка, которую он иногда надевал для работы на конюшне. Босая, нечесаная, с выражением недоумения и раскаяния на лице.

Сердце его подпрыгнуло от одного ее присутствия, еще до того, как он проследил за ее взглядом – она смотрела на свое изображение на оконном витраже.

Фин выпрямился, сунул большие пальцы в карманы брюк.

– Это правильно, что, пока я работаю, у меня за спиной стоит Смуглая Ведьма. Напоминает мне, почему я это делаю.

– Так любить нельзя. Это сплошное страдание.

– Да.

– Как же мы будем жить дальше, ведь, может статься, нам никогда не суждено быть вместе?

– А мы сделаем все возможное, чтобы это изменить. Но исходить будем из того, что имеем. Мы и так слишком долго жили друг без друга.