Развитие науки финансового права в России - Андрей Лушников

Сергей Юльевич так писал о своем товарище: «…человек он был, в сущности говоря, добрый, недурного сердца, но обращался с подчиненными так, что не мог внушить к себе (с их стороны) никакого уважения. Вообще он был типичный хохол-провинциал и к тому же с большой хитрецой. Все это вынудило меня с ним расстаться». Далее он отмечал: «Антонович был недурным человеком, порядочный русский профессор, но замечательно хитрый хохол; очень маленький по своему характеру и мировоззрению. В деталях, конечно, он меня сбивал». Эти «сбивания» касались содержания Устава Госбанка (в том числе закрепления его права на совершение долгосрочных и недостаточно обеспеченных операций), инфляционного решения финансовых проблем и др. Ради справедливости стоит отметить, что и С. Ю. Витте не имел твердой точки зрения на ряд составляющих финансовой реформы, а некоторые взгляды впоследствии скорректировал. В связи с этим А. Я. Антонович оказался для него настоящим «козлом отпущения», на которого он попытался списать все свои ошибки и заблуждения[317]. Кроме того, товарищ министра оказался вовлеченным в ряд интриг стараниями правого публициста С. Ф. Шарапова (1856–1911), писал записки против своего шефа на имя Николая П. Вышеназванный С. Ф. Шарапов посвятил немало статей и даже достаточно объемных книг проблемам финансов, написанных в публицистическом и полемическом ключе[318].

Внешность профессора могла действительно ввести в заблуждение. Вид он имел кроткий, взгляд добрый, да и со старшими был неизменно вежлив и обходителен. Но первое впечатление было не совсем верным. Его вздыбленные даже на парадных фото волосы выдают упертый характер, а его вежливость со старшими могла легко трансформироваться во вспышки гнева к подчиненным. Небольшая, но всклокоченная борода свидетельствовала о непостоянстве характера, что помешало ему примкнуть к одной из придворных группировок.

После увольнения в 1895 г. из Министерства финансов Афиноген Яковлевич был назначен членом Совета министра народного просвещения и больше не играл важной роли ни в научной, ни в политической жизни страны. А. Я. Антонович был человеком умеренно-консервативных взглядов, уходил от рассмотрения проблем финансов в широком социальном аспекте и концентрировался почти исключительно на технической стороне денежного обращения. После увольнения его позиция стала более правой, причем он частично разошелся даже с С. Ф. Шараповым[319]. Вероятно, последней крупной публикацией ученого были «Основания политической экономии» (т. 1, Киев, 1914).

Многие его современники, начиная с Д. И. Пихно, отмечали практическую направленность и вторичность исследований Афиногена Яковлевича, пересказ им мнений других ученых и уход от собственных оценок важнейших вопросов политэкономии и финансов. Подчеркивались неясность и тяжеловесность изложения, туманность и неопределенность выводов[320]. Однако в современной литературе основной причиной неприятия А. Я. Антоновича как ученого со стороны современных ему публицистов называются его патриотические взгляды[321].

Илларион Игнатьевич Кауфман (1843 (1845, 1846, 1847 или 1848) – 1915) был значительной фигурой не только в научном, но и в чиновничьем мире, в связи с чем его сложно отнести к какой-либо школе. Масштаб личности этого ученого и государственного деятеля велик, хотя публикаций о нем не так много[322]. Наши современники выделяют несколько этапов в жизни нашего персонажа. На первом (1848–1873) – формировались его научные взгляды и мировоззрение. Второй период (1873–1900) связан с его государственной и общественной деятельностью. Третий, заключительный, этап его жизни (1900–1915) характеризуется напряженной научно-педагогической деятельностью – работой на кафедре финансового права, а затем на кафедре политической экономии и статистики Санкт-Петербургского университета[323].

Начнем с того, что сложности начинаются с определения даты его рождения – 4 июня 1843 г., 6 июля 1845 г., 6 июля 1846 г., 5 июля 1847 г. или 4 июля 1848 г. Такого разброса, вероятно, нет ни у одного исторического персонажа столь близкой к нам эпохи. На наш взгляд, наиболее достоверен 1846 г. Зато точно известно, что родился он в Одессе в еврейской купеческой семье. Учился он во 2-й Одесской гимназии, затем в Ришельевском лицее (Одесса), но курса там не окончил. В 1864 г. он поступает на юридический факультет Харьковского университета, который окончил в 1869 г. со степенью кандидата юридических наук. Во время учебы он параллельно посещал лекции на физико-математическом и историко-филологическом факультетах университета. Его любовь к истории имела деятельный характер, позволив впоследствии стать ведущим специалистом по истории кредита и денежного обращения.

Уже на втором курсе за сочинение «Теория колебания цен по историческим исследованиям о данном предмете» (опубликована в 1868 г.) он удостаивается золотой медали. Его сочинение «К учениям о деньгах и кредите» (1867) также было опубликовано за счет средств университета. В студенческие годы определился его интерес к проблемам денежного обращения и кредита, сохранившийся на всю жизнь. В 1869 г. его оставляют при университете для подготовки к профессорскому званию, а затем он почти на три года отправляется в научную командировку за границу. После возвращения в Россию в 1871 г. занялся журналистикой. Публицистическую деятельность он не оставил и в дальнейшем. В частности, он подготовил одну из первых в России рецензий на «Капитал» К. Маркса[324].

В 1872 г. начинающий ученый переезжает в Петербург, где в том же году сдает магистерский экзамен, а в 1873 г. защищает магистерскую диссертацию по политэкономии по книге «Кредит, банки и денежное обращение» (опубликована в том же году). На этом он не остановился и в 1877 г. в Киеве защитил докторскую диссертацию по политэкономии по книге «Неразменные бумажные деньги в Англии» (опубликована в том же году). Целью проведенного исследования было ознакомление русской публики с полной историей английских неразменных денег (1797–1819 гг.), «свести и разработать сохранившийся статистический материал, изложить содержание законов, вызванных неразменными бумажными деньгами, их мотивы и споры о них, рассказать, к каким результатам приводили исследования специальными комиссиями, какие дебаты о бумажных деньгах велись в парламенте и какие голоса они вызывали в текущей прессе»[325].

Выбор пал на Англию, так как, по мнению исследователя, ее опыт в этой части более разносторонен и закончен, более дает материала для посылок, а с ним и результатов. Тезисы к докторскому диспуту по данной диссертации содержали «уроки» английского опыта. Например, ученый утверждал: «Мерой очень полезной, эффективно противодействующей возможности искусственного и вредного несвоевременного сжатия бумажного обращения при возобновлении размена, является, по указаниям английского опыта, обратный выпуск – под золото или под векселя и даже для уплаты вкладов – части кредитных знаков, извлекаемых уплатой правительственного долга»[326].

Официальными оппонентами по диссертации были профессор Н. Х. Бунге и доцент Д. И. Пихно, который опубликовал свою рецензию на данное сочинение И. И. Кауфмана. Вывод рецензента однозначно отрицательный. К автору исследования Д. И. Пихно обратился с рядом нелицеприятных вопросов. Думает ли почтенный автор «Неразменных бумажных денег в Англии», что в докторских диссертациях позволительно искажать историю или выдавать за историю чуть ли не собрание анекдотов? Предполагает ли он, что под видом ученых академических трудов можно подносить груды сырья, хотя бы и выписанного из «не общедоступных» и «мало известных даже в кругу специалистов» источников? Считает ли Кауфман признаком солидности работы утверждение в одной части сочинения, прямо противоположное тому, что в другой? И в заключение рецензии Д. И. Пихно пишет: «Мы искренне готовы пожелать, чтобы издание таких трудов, как "Неразменные бумажные деньги в Англии" оставалось единичным»[327]. Несмотря на столь нелицеприятную оценку труда И. И. Кауфмана, защита состоялась. Более того, спустя почти 40 лет названный труд был переиздал практически в первоначальной редакции с небольшими изменениями и добавлениями материалов по французским ассигнатам[328].

С переездом в Петербург Илларион Игнатьевич поступил на государственную службу: с 1872 г. – в Министерстве финансов, с 1873 г. – в Центральном статистическом комитете МВД, в который он был принят благодаря протекции его главы П. П. Семенова-Тян-Шанского (1827–1914). С последним он познакомился, будучи членом комиссии по подготовке 8-го Международного статистического конгресса в Петербурге. Начал он с должности младшего редактора, затем назначен старшим редактором (с 1884 до 1893) и членом Статистического совета.