Генерал-коммандант - Башибузук Александр

Несмотря на отсутствие прямых доказательств, я уже почти не сомневался в виновности Черчилля, не хватало всего лишь ясного мотива, потому что на такой серьезный шаг без умысла не идут, особенно люди, подобные Уинстону.

Впрочем, когда я вернулся домой, все стало на свои места.

Но об этом чуть позже.

Арцыбашев остался в Швейцарии, ему предстояла дорога в Россию за новым назначением, ну а мы с Клео перешли нелегально границу с Францией, на первый взгляд никак не охраняемую, после чего, абсолютно не скрываясь, сели на поезд в Париж, правда, в очередной раз сменив личность. В столице сделали пересадку и отправились в Марсель, где у меня состоялась одна очень важная встреча.

Но обо всем по порядку.

Марсель мне понравился, он чем-то неуловимо был похож на Дурбан. Тот же соленый морской воздух, гудки пароходов, несусветная толчея в порту и вездесущий запах рыбы. К счастью, никакого внимания французские спецслужбы к нам не проявили, мы остановились в частном пансионе в пригороде, прямо на берегу моря, и устроили себе небольшой отдых. Никакого официоза, мы с удовольствием скинули маску респектабельных граждан и полностью растворились среди разномастной богемы, толпами шатающейся в квартале Ла Панье.

Ходили на яхте в море, ловили рыбу, пекли ее на углях прямо на берегу, слушали бродячих музыкантов, таскались по художественным выставкам и поэтическим чтениям, всласть кутили в плебейских ресторанчиках — словом, вовсю наслаждались бездельем. Особенно приятным после дикого бедлама последних дней в Швейцарии.

Впрочем, как всегда у меня случается, приятное пришлось совмещать с полезным. Через неделю после приезда во Францию я оставил Клео дома и отправился в один из множества рыбных ресторанчиков в Старом порту.

Заказал себе глиняную сковородку печенной в прованских травах барабульки и, не спеша потягивая из маленького стаканчика великолепный местный кальвадос, принялся ждать, попутно осматриваясь.

Ресторанчик «Пьяная русалка», именуемый по местной традиции таверной, полностью оправдывал свое название. Клубы табачного дыма, ядреная смесь запахов кухонного чада, соленой рыбы, пряностей и пива с вином. Длинные столы с такими же лавками, рваные рыбацкие сети на стенах, дебелые девки-подавальщицы в заляпанных фартуках и невообразимо колоритная публика, представляющая собой находку для любого художника, возжелавшего отобразить на своей картине антураж подобного заведения. Ресторация выглядела уж вовсе непрезентабельно, но готовили здесь на славу — сроду не пробовал ничего вкусней.

Я и сам тоже ничем не отличаюсь от местных завсегдатаев. Кепка-гаврошка, блуза с отложным воротничком, короткая куртка из тонкой парусины с накладными карманами, небритая рожа с лихо закрученными усиками, растоптанные штиблеты из желтой кожи — только красного пояса не хватает, а так бы получился вылитый апаш. Ну и наваха с револьвером присутствуют, без них никуда: в Марселе только на миг зазеваешься — живо наденут на нож.

Но не суть.

Этот ресторанчик раньше принадлежал моему старому соратнику, добровольцу из Франции, Пьеру ла Маршу. Пьер уже давно переехал в Южную Африку, забрав с собой свою обожаемую Мари, а ресторан оставил свояку Клоду Дюгари, к слову, тоже бывшему волонтеру, а ныне резиденту Службы внешней разведки Южно-Африканской Республики. С тех пор заведение стало одной из явок нашей резидентуры в Марселе. Возникает вопрос: на хрена ЮАС резидентура в Марселе, в стране-союзнике, но на самом деле отсюда поступают крайне ценные сведения. Город портовый, моряки толпами шарахаются, в том числе и англы. Надеюсь, не надо продолжать?

Черт, опять отвлекся…

— Красавчик, не нуждаешься в подружке на вечер?

Рядом неожиданно нарисовалась расхристанная девица, совсем юная; на удивление, не потасканная и даже красивая — эдакое воплощение средиземноморской красоты. Правда, вульгарная по самые уши — ярко-алая помада на губах, тени под глазами а-ля вампирша, небрежность в одежде, сиськи вываливаются из корсета и прочее подобное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Девица, не скрываясь, жадно уставилась на мою рыбу и кувшинчик с кальвадосом.

Я невольно задумался о быстром трахе. Последний коитус произошел с французской резидентшей добрых пару недель назад, естество прямо требовало удовлетворения, но тут в таверне появился еще один посетитель, и я сразу отбросил все мысли о случке.

— Лови, — на чисто скобленную столешницу глухо звякнула пятифранковая монета, — и пошла вон…

— Импотент, так тебя растак, педик гребаный! — грязно ругнулась проститутка, но монету ловко сграбастала и прямым ходом рванула к стойке.

Новый посетитель кабачка — худющий, но широкоплечий парень, одетый в том же стиле, что и я, только еще более небрежно. Несмотря на вид типичного клошара, гость отличался удивительно интеллигентной физиономией, впрочем, неряшливая запущенная щетина успешно маскировала это.

Я облегченно выдохнул. К счастью, долго торчать в Марселе не придется, появился вовремя.

Прозвище Томми Скрипач совсем не соответствовало внешнему виду гостя, но тем не менее Томас Шихан действительно очень талантливый скрипач. А еще прирожденный диверсант и разведчик. Всю вторую кампанию мы прошли плечом к плечу. А сейчас он резидент одной из агентурных сетей Южно-Африканского Союза в Британии, а если точнее, в Ирландии.

Но тут тоже надо начать с начала.

Британия неимоверно могущественна, но, как все империи, является не более чем колоссом на глиняных ногах. И эти «ноги» — ее колонии. Я всегда прекрасно это понимал, поэтому уделял едва ли не больше внимания национально-освободительному движению в британских колониях, чем новейшему оружию, кадровой армии и созданию коалиции против англов.

За буров с бриттами воевали очень много ирландцев. Так вот, после окончания боевых действий всех оставшихся в живых я пропустил через очень плотный фильтр на предмет профпригодности к нелегальной разведке. Кадров набралось немало, все они нашли свое применение, но Томми Скрипач оказался самым ценным приобретением. Неимоверное хладнокровие, изощренный ум с хитростью, вдобавок дикая ненависть к британцам — все эти качества (конечно, при правильном применении) в свое время доставят островитянам немало хлопот. В свое время — потому что сеть Скрипача тщательно законспирирована и никак себя пока не проявила. И настолько важна, что встречу с ним я смог доверить только себе.

Парень мельком глянул по сторонам и шагнул к стойке. Молча высыпал перед барменом несколько монет, отхлебнул из поданной кружки, после чего направился прямо ко мне.

— Не возражаешь, дружище? — Он показал на скамью.

Я молча кивнул.

Парень сел, еще раз отхлебнул и вытер пену с губ рукавом куртки.

— Капитан…

— Скрипач…

— Матерь божья, если бы ты знал, как я рад тебя видеть… — не глядя на меня, горячо и искренне зашептал ирландец. — Читал, что ты успел на славу повеселиться в Швейцарии. Клянусь, если бы ты был женщиной, я бы на тебе женился, несмотря на свой обет безбрачия до окончательного освобождения Ирландии…

— Я тоже рад тебя видеть, но, по старой памяти, можешь схлопотать по морде.

— Шучу, капитан, шучу… — Скрипач ухмыльнулся. — Хорошо, что ты оставил Бальфура в живых. Лучше даже я не смог бы придумать. Ну да ладно. Как ты говорил — хрен с нами и хрен на них?

— Примерно так. Как дела?

— Мы готовы, капитан… — спокойно ответил ирландец.

— Подробней. Оружие получили?

— Да, капитан. Тайники полны, хватит вооружить до тысячи человек. Готовы шесть штурмовых групп, все они сейчас вне Ирландии, дабы не вызвать подозрение англичан, но прибудут на место по первому сигналу: транспорт и коридоры подготовлены…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Говорили мы с ним недолго, но разговором я остался доволен. Очень скоро островных обезьян ждет большой сюрприз. Сеть Скрипача не единственная наша агентурная сеть в Ирландии, но все остальные играют только отвлекающую роль. Да, приходится идти на жертвы, но, черт побери, клянусь, эти жертвы будут не напрасны!