Нечаянный подарок богов - Яна Рыбкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ничего. Даже воды нет.
— Черт… — не удержалась я.
— Черт? — переспросил Каст. — Что это?
— А? — рассеянно — все мысли были заняты бунтующим нутром — сказала я. — Нет, ничего. Это я так.
Вдаваться в подробные объяснения настроения не было.
— Потерпеть сможешь? — поинтересовался Каст.
— Деваться все равно некуда, — поморщилась я.
Настроение было испорчено окончательно. Проклиная собственную «удачу», по милости которой оказалась в другом мире, я внаглую заняла столь опрометчиво оставленное Кастом кресло. Если ни поесть, ни попить не получается, так хоть посплю. Во сне есть не хочется, и заодно наверстаю сегодняшний недосып. Главный фокус в том, чтобы уснуть, когда внутри все от голода в тугой комок сжимается.
Я поерзала, устраиваясь поудобнее, поджала под себя ноги и прикрыла глаза. Откровенно говоря, мне почти хотелось, чтобы Каст попытался согнать меня с нагретого места. Это дало бы мне повод обрушить на его голову все накопившееся раздражение.
— Опять, — услышала я вдруг.
Несмотря на твердое намерение игнорировать его, любопытство пересилило. Я открыла глаза и первое, что увидела, было настороженное, как у дикого зверя, лицо Каста. Мужчина напряженно прислушивался к чему-то, происходящему снаружи.
— Что там? — заражаясь его настроением, спросила я.
Ответить он не успел. Я услышала это сама: далекая вибрация, эхо оглушительного звука. О-Рэлли снова кричал. По телу пробежали мурашки.
«Что же они с ним делают? Что могло заставить его так кричать?»
Я вскочила на ноги, подошла к Касту и встала рядом. Мы переглянулись. На сердце было тревожно.
— Сколько мы уже здесь сидим? — почему-то шепотом спросила я. — Думаешь, скоро придут?
— Не знаю, — качнул головой Каст.
Глава 15
Больше уснуть я не стала и пытаться. Просто взяла книгу, в которой было больше всего картинок, и нагло оккупировала кресло. Даже не пытаясь возмутиться, Каст, из нескольких фолиантов, соорудил себе около стены некое подобие сидения и с удобством устроился на нем. Я даже позавидовала его невозмутимости. Подумать только: столько всего вокруг происходит, а ему — хоть бы хны!
Постепенно полумрак начал сменяться плотной ночной темнотой. Представив в красках, что будет, когда стемнеет окончательно, я поспешно покинула нагретое кресло и отправилась на поиски какого-нибудь огня.
«Дура!» — корила я себя, обыскивая комнату. — «Где ты раньше была?»
Через полчаса бесплодных поисков пришлось признать, что в помещении нет ни свечи, ни лампы, ни даже спички — ни единого источника света.
«Как же они здесь работают?» — мысленно вопрошала я себя.
В том, что в башне именно работают, сомнений не возникало. Ну, в самом деле, чем еще здесь можно заниматься?
«Может все просто? Как свечереет — рабочий день закончен?»
Тем временем в комнате окончательно стемнело. Кроме всего прочего, ощутимо похолодало. Я торопливо, уже на ощупь, вернулась в кресло и, в который уже раз, по старой, еще своего мира привычке, подышала на сложенные лодочкой руки, чтобы хоть немного отогреть озябшие пальцы. Время тянулось медленно-медленно. К тому же страх, который в течение дня я успешно загоняла в самые отдаленные уголки мозга, поднял голову.
— Ну, где же они? — спросила я просто, чтобы услышать голос Каста и убедиться, что тот не исчез под покровом темноты.
«И не превратился в чудовище, которое только и ждет, когда я расслаблюсь».
— Не знаю, — невозмутимо отозвался Каст.
Как же я была рада слышать его!
— Ты такой спокойный. Неужели тебе не хочется выйти отсюда?
— Мне все равно. Это место ничем не хуже других. А почему ты не выйдешь отсюда?
— Протри глаза! — не удержалась я. — Дверь заперта!
— Разве для тебя это проблема?
— У-у-у! — взвыла я. В пору было биться головой о стену. Почему-то разговор с ним всегда скатывается в диалог слепого с глухим… словно говорим на разных языках. Как вообще он может не понимать таких очевидных вещей?
«Больной на всю голову», — мысленно вынесла приговор я и тоскливо вздохнула. Даже понимание этого печального факта чувств к нему не убило.
«Заколдовал он меня, что ли?»
В сердце проснулась надежда. Нет, разумеется, быть заколдованной то еще удовольствие, но это хотя бы объяснило бы столь внезапную влюбленность.
Мужчину, казалось, не волновало ни то, что он заперт в высокой башне, ни собственное весьма туманное будущее. А также то, что температура в башне упала еще на несколько градусов.
«Да что ж это такое?» — недоумевала я, зябко съеживаясь в своем кресле. — «Даже когда вчера под открытым небом ночевали, и то не было так холодно!»
Еще чуть-чуть и у меня пар изо рта пойдет, а что говорить про него? У него-то нет кресла и сидит он почти на полу… на холодном, каменном полу…
«Забудь о нем», — уговаривала я себя. — «Лучше о себе позаботься».
Мысль была дельная и весьма своевременная, потому что зубы уже начали постукивать от холода.
«Надо укрыться чем-нибудь», — решила я.
Сказано — сделано. Помедлив пару мгновений в нерешительности — а точнее, уговаривая себя переступить через привитые с раннего детства правила поведения — я встала и, ориентируясь в темноте одновременно на ощупь и по памяти, двинулась к так удивившему меня раньше гобелену. Вскоре пальцы коснулись грубой ткани. Я повела руками и, нащупав край, резко дернула, срывая гобелен со стены. Послышался треск рвущихся нитей и поднялась туча пыли, от которой я тут же закашлялась.
— Пчхи-пчхи-пчхи! Ох!
Глаза заслезились. Проморгавшись, я первым делом принялась, насколько это было возможно в темноте, оценивать нанесенный ущерб. Все-таки вандалом я никогда не была и к вещам относилась бережно. Так мама воспитала. (Это самое бережное отношение мне с самого детства мама с бабушкой на пару прививали усиленно.)
К вящей радости, гобелен почти не пострадал — я не нащупала слишком уж больших разрывов, только несколько маленьких.
«Я все зашью», — пообещала неизвестно кому. — «Совсем незаметно будет!»
Теперь надо было его как следует вытрясти, иначе после ночи под таким «одеялом» я встану утром хроническим аллергиком. Однако благое намерение разбилось о грубую реальность: толстая ткань оказалась слишком тяжелой. Оставалось только удивляться, как я вообще ее сдернуть смогла. Если сравнивать, то весила она почти как ковер, который мы с братом каждое лето (прожарить на солнышке) и зиму (проморозить и снегом почистить) вытаскивали на улицу.
«Из чего они его плели? Из проволоки?»
Как бы то ни было, одной мне с ним не справиться.
— Эй, Каст! — позвала я.
— Да? — невозмутимо отозвался мужчина
