Случайный многоженец-2 - Виктор Зайцев

Глава десятая. Усть-Итиль

Легендарный город, так и не найденный в будущем археологами, не впечатлил Белова. Ему, побывавшему практически во всех, сколь-нибудь крупных городах Средней Азии и Северного Кавказа, ничего нового не встретилось в архитектуре глинобитных, из кизяка жилищ аборигенов. Впрочем, попадались и выложенные из камня жилища, даже в два этажа. Похоже, что архитектура кишлаков Северного Кавказа началась именно здесь задолго до появления первых кавказцев.

Всё те же каменные заборчики вдоль пыльных дорог, та же нищета, те же угрюмые и подозрительные взгляды немногочисленных женщин из-за дувалов. Видимо, зря валят на мусульманство, рассуждал Белов, глядя на закрытые лица женщин, не слыхавших о пророке Магомеде. Южные мужчины во все века страшно ревнивы и готовы запирать в клетку своих жён и дочерей, независимо от религии.

Уральцы заплатили пошлину, показали смотрителям свой товар, получили место у причалов, но, сходить на берег не торопились. Первыми на берег отправился Белов с торговцами, остальные остались караулить лодки с грузом. Нападения на зазевавшихся купцов были не редкостью. Перегружать свой товар в склады, неизвестно кому принадлежащие, уральцы не собирались. Пообещав, увольнительные через три дня, подполковник сошёл на берег, оставив на борту ирбиса, ика благополучно отстал недалеко от города, отправившись порезвиться в многочисленные лиманы.

В городе было два больших базара, текинский и персидский. На текинском базаре, расположенном в восточной части Усть-Итиля, торговали местными товарами и продуктами, нравы там были спокойные, тихие. Редкий покупатель неспешно, зачастую сидя рядом с продавцом за чашкой чая, обсуждал достоинства и недостатки товара, тихим, спокойным голосом. Ничего похожего на классический восточный базар в описании европейских авторов и режиссёров не было.

Абсолютной противоположностью был персидский базар, занимавший набережную Итиля, как здесь назвали Волгу, недалеко от причалов и складов. Вот где кипела жизнь и торговля в классическом смысле этого слова. Смешение народов и языков, одежды и товаров. Рядом с дочерна загорелыми арабами, предлагавшими булат, в оружейном ряду стояли краснолицые, с выгоревшими бровями, ладожане, предлагая славянскую сталь. И, как убедились уральцы, ладожская сталь была качественней и дороже арабской. Напротив торговца драгоценностями, типичного индуса, тряс своими пейсами типичный еврей, разве без чёрной шляпы и жилетки. Языкового барьера не было, славянский язык понимали все торговцы, большинство неплохо на нём говорили. Белов и большинство уральцев неплохо владели разговорными тюркскими диалектами. Сам город не был так уж велик, как любят писать историки, на взгляд Белова, около полусотни тысяч жителей. По меркам двадцатого века захудалая дыра.

На уральцев этот 'мегаполис' раннего средневековья подействовал, как гипермаркет на провинциального крестьянина. Нижние челюсти парней регулярно приходилось приподнимать. Перекупщиков, подбежавших к причалу, Тороп сразу отправил обратно, едва заслышав предложенную цену. Пожалуй, единственным среди молодёжи, Тороп моментально опомнился от первых впечатлений и занялся торговлей, пошёл по рядам, прицениваясь к товару, нашёл оптовиков и занялся с ними переговорами.

Белов с примкнувшей к нему Ивой прогуливался по узким улочкам, вспоминая подобные города и кишлаки, рассматривая прохожих. Встречные мужчины, а женщин на улицах практически не было, кроме откровенных старух, представляли собой анекдотическое смешение стилей и эпох. Рядом с казарином, с оселедцем на голове, красных шароварах и вышитой рубахе, мог идти типичный древний грек, словно сошедший с картинок в учебнике истории, в античной тунике со свитками под мышкой. Навстречу викингу с мрачным взглядом и топором за поясом проезжал на коне горец в бурке и папахе. На ослике с вязанкой дров из-за поворота выезжал классический Ходжа Насреддин, а сразу за ним мрачные носильщики несли в закрытом паланкине неизвестно кого.

Два общих признака объединяли всех, без исключения встречных, это наличие бороды у мужчин соответствующего возраста, с усами, понятное дело. Борода могла быть коротко подстриженной, подбритой, даже крашеной, но была у всех. Никаких гладко выбритых греков, римлян и других интеллектуалов уральцы не увидели. Второй общей чертой было наличие головного убора, платка, шляпы, куска войлока, чего угодно. Но, головной убор носили все, даже самые распоследние нищие. Их, кстати, было крайне мало для торгового города и тёплого климата. Побродив по улицам городка до вечера, Белов с Ивой вернулись к причалам, где обнаружили старых знакомых Хамита и Сагита, ожидавших старейшину с обеда.

Два купца, за пять лет изрядно погревшие руки на практически монопольной торговле с уральцами, пришли с очевидным предложением. Пройдя в каюту к Белову, купцы на правах старых 'добрых' знакомых предложили закупить все товары уральцев и обеспечить и любые товары по выбору. Но, с двумя условиями, содержание которых сыщик мог и сам озвучить, да, решил подождать, как назовут торговцы. Первое, естественно, касалось сохранения монополии в торговле с уральцами, причём, на пять-десять лет вперёд. Второе условие, как нетрудно догадаться, касалось цены и оплаты за товар. Два южанина принялись объяснять, как трудно реализовать уральские товары, как они тяжело продаются, жаловались на снижение товарооборота, какие-то, явно выдуманные, войны, неурожай. При этом дружно подводили Белова к мысли о продаже товаров практически за ту цену, какую давали на берегах Камы.

Сыщик предложил купцам отужинать, отдохнул, пока они набивали желудки себе и компостировали мозги ему, подумывая, как обернуть ситуацию в свою пользу. Внезапно вспомнилась забытая история с втюхиванием Сагитом двух наложниц, явно сбежавших с уральским серебром и самоцветами. Память услужливо подсказала количество похищенных ценностей и особые приметы девиц. Но, этот козырь он решил приберечь, пока не разыщет воровок, может, и беглые невольники окажутся с ними рядом. Пока он неспешно разговаривал с купцами, уточнял коньюктуру рынка, среди нагромождения лжи торговцы невольно скажут часть правды. В предложении южан уральцы были заинтересованы, товар необходимо продать быстро и закупаться на обратный путь не больше, чем за неделю. Без знакомства среди торговцев процесс однозначно затянется, и, неизвестно, удастся ли получить большую выгоду с учётом накладных расходов.

Однако, соглашаться на предложения Сагита и Хамита нелепо, учитывая, что не вернулся Тороп, явно нашедший что-то интересное. За разговорами наступал вечер, пришлось купцам откланяться, договорившись встретиться через день, после обдумывания предложений уральцами. Белов поклялся, что за это время уральцы ни с кем не будут торговать и договариваться о торговле. Такое обещание вполне устроило южан, они удалились. Буквально за их спинами появился Тороп, принесший неплохие вести, он собрал сведения о стоимости товаров, их вдвоём с Беловым обсуждали до полуночи. Тогда же обговорили примерный план действий по реализации товара.

Изначальные дерзкие мысли о плаванье до Дербента пришлось выбросить из головы. Как убедился сам Белов на осмотре паровых машин, двигатели за плаванье сильно разносились, под вопросом было само возвращение домой, не до морских путешествий. Свои выводы он сказал только Торопу и Киселю, ставшему за плаванье отличным командиром и оперативником. Как раз его с тремя наиболее шустрыми дружинниками и варягами, один из которых знал в лицо бежавших наложниц и мастеров, сыщик рано утром отправил к дому Сагита, собирать сведения. Тороп отправился вести кружева переговоров с торговцами, не договариваясь о конкретных сделках, но, прощупывая почву и наводя справки о знакомых купцах.

Подполковник решил немного встряхнуть городок, оделся достаточно богато, но без роскоши, взял с собой на прогулку Иву и Снежка, для авторитета сзади сопровождали двое варягов. Появление на улицах ирбиса, против ожидания сыщика, особого любопытства не вызвало. Как разузнали варяги из разговоров прохожих, заезжие князья из Персии выводили на поводках до полудюжины леопардов, казары и черкасы привозили по нескольку собак, ладожане пару раз привозили ручных медведей. На этом фоне появление одного спокойно идущего ирбиса и скромное одеяние старейшины уральцев было замечено исключительно уличными мальчишками. Поначалу уральцев, особенно Иву, раздосадовало подобное пренебрежение к провинциальному выкаблучиванию. Но, местные достопримечательности быстро развеяли недовольство молодёжи, а старому сыщику отсутствие всеобщего внимания было на руку.

Он целенаправленно привёл свою кампанию в рабочие кварталы города, где обходил весь день кузнецов, гончаров, красильщиков тканей и ткачей, сыроделов и всех, кого смог найти. Среди них многие понимали славянский язык, сыщик заводил разговоры о ценах, тяжёлой жизни, обучении и содержании детей. На предложение купить продукцию все уральцы реагировали одинаково, они показывали своё оружие, свою одежду и улыбались, объясняя, что купят те товары, что лучше своих изделий. После нескольких горячих мастеров, чьи клинки были перерублены саблей Белова, предложений проверить качество не поступало. А уважение к залётным птицам немного добавилось, что сразу заметил сыщик по более правдивым ответам на вопросы. К тому же, практически все ремесленники занимались бронзовыми и медными изделиями, железных дел мастеров было всего три, а по стали никто не работал.