Сердце дракона (СИ) - Каминская Лана

— Бочонок искали. Там темнотища — глаз выколи. Не сразу нашли.

— Мальчишка-оруженосец не мог справиться один? — хмыкнул Гай и придвинул к себе кувшин с вином.

— Не пейте много, — внезапно остановила Стернса Рики.

— Это почему? — нахмурился Гайлард.

— Место какое-то странное... — выдала девушка, вспомнив видение в погребе. — Да и стражники кажутся обеспокоенными.

— Обеспокоенным должен быть я. Из-за того, что теряем в этой дыре целый день. А стража должна быть начеку.

«Достаточно, если начеку буду я, — промелькнуло в голове у Рики, а пальцы по привычке скользнули на рукоять ножа на поясе. — А я точно буду внимательной ко всему, вот только пару часиков вздремнуть бы... И тогда можно ещё двое суток на страже стоять».

— Ты ела? — внезапно услышала Рики вопрос.

— Немного. Вы не волнуйтесь, если будет нужно, я найду, чем перекусить. Мне и лесных ягод будет достаточно.

— Ты выглядишь измотанной.

Рики махнула рукой.

— Ерунда, — и тут же смело добавила: — а если я прикрою на чуток один глаз, вы не будете ворчать?

Гай не ответил, а только придвинул к себе блюдо с курятиной и воткнутым в самое сердце куриного тушки ножом, провёл пальцем по заржавевшей рукояти и снова потянулся за вином.

Рики довольно причмокнула губами, сложила руки на столе и, положив на них голову, прикрыла один глаз. Нет. Так определенно невозможно было спать. И дело даже не в том, что Рики, в отличие от капитана Шеллинга, ещё не освоила искусство одним глазом бодрствовать, а другим — дремать, а в том, что Рики всё, что смогла, сделала неправильно: села не в углу, а почему-то рядом с лордом Гайлардом, голову повернула не в сторону пустой стены, а в сторону его рук, что теперь, какой глаз не прикрой, другой всё равно видел набухшие под кожей вены, старые порезы, давно затянувшиеся, но всё равно заметные, и тоненькую коричневую верёвочку с круглым нефритовым камешком, завязанную на запястье.

Рики впервые её видела. Среди череды серебряных украшений, перстней с драгоценными камнями и поясов, расшитых золотом, эта верёвочка смотрелась куце и никак не вязалась с образом сурового королевского племянника, каким все привыкли видеть молодого Стернса. Но почему-то именно эта вещица заставила сердце Рики застучать чаще и разогнать вяло текущую по венам кровь так, что вот уже волосы слиплись на голове от пота, и на спине под жилеткой взмокла рубашка.

Рики сделала глубокий вдох и прикрыла второй глаз. В конце концов, если она позволит себе пару минут не смотреть на руки Стернса, может, тогда и сердце успокоится, и дышать станет легче, и тело охладится, и даже сон, наконец, придёт. Но как бы не хотелось выбросить все мысли из головы и просто расслабиться, те упорно продолжали рисовать перед глазами тоненький коричневый жгутик и бледно-зелёную полупрозрачную бусину.

Может, спросить, что это за вещь такая, или не стоит выдавать себя и продолжить притворяться спящей? Но ведь всё равно не спится. А вдруг ещё мгновенье, и сон придёт? Рики фыркнула про себя. Какой там сон, если голова напрочь забита всякой ерундой. Так спросить или нет?

— Спрашивай, — внезапно услышала Рики и вздрогнула. — Я отвечу на любой твой вопрос. Что бы ты хотела узнать? 

Это был не голос лорда Стернса. И даже не голос капитана Шеллинга. Это был голос старой женщины, скрежещущий и бесцветный, и прозвучал он приглушённо, словно доносился издалека, и в то же время близко, словно шептали над самым ухом.

Рики охватил страх. Мигом открыв глаза, она выпрямилась и тут же отпрянула назад, столь страшное создание сидело рядом и прямо на том самом месте, где, засыпая, Рики оставила лорда Стернса.

Это было нечто среднее между сгорбленной старухой и лесным чудищем, о котором Рики слышала от матери в детстве: костлявые руки с длинными пальцами и загнутыми внутрь грязными ногтями; обтянутое бледной кожей лицо, с которого из-под копны седых нечесаных волос, спадавших прямо на лоб и белёсые брови, на Рики смотрело два чёрных глаза; и тонкие губы цвета сушеной малины, что-то методично жевавшие и не желавшие ни проглотить, ни выплюнуть. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вы кто? — еле слышно спросила Рики и осторожно отодвинулась от странного существа ближе к краю скамьи. — Где все? 

Только сейчас девушка заметила, что в комнате кроме её и старухи больше никого не было. Не слышно было ни заливистого смеха Эларана, ни размеренной болтовни солдат, ни уверенного голоса капитана Шеллинга — никого, кто Рики был бы знаком или... дорог. 

— И где лорд Стернс? 

Старуха покачала головой, а следом и пальцем. 

— Не стоит тратить единственный шанс узнать будущее на столь глупый вопрос, — проскрипела она и поднялась. — Идём. — Костлявая рука поманила за собой. 

— Куда? — Рики недоверчиво посмотрела на странную незнакомку. 

Старуха окинула комнату недовольным взглядом, брезгливо плюнула на пол и проворчала:

— Здесь не лучшее место откровенничать, а ты ведь хочешь узнать свою судьбу? И судьбу человека, который тебе дорог? Того самого, что носит на запястье кожаную верёвку с камнем посредине? 

Сердце Рики дрогнуло. Откуда эта женщина может знать про дешёвую вещицу на руке лорда Стернса? И, в конце концов, где сам Стернс и остальные?

— Где... — снова начала Рики, но старуха приложила палец к губам, таинственно зашипела, качая головой, вновь поманила за собой и направилась к выходу. 

Рики и сама не поняла, как встала и сделала шаг следом.  

На улице царила глубокая ночь, а ведь ещё недавно было сырое, полное запахов дождя и раздавленных ягод, утро. Теперь же небо успокоилось, земля впитала воду, но изредка ещё похлюпывала под сапогами, и вокруг было тихо и ни одной живой души, словно все давно уснули или, чего хуже, вымерли. 

— Эй! — крикнула Рики в спину старухе, почти скрывшейся за широким дубом. — Почему так темно? Сколько времени я спала?

Женщина остановилась и, не поворачивая головы, ответила:

— Слишком много вопросов для одной маленькой беспомощной девочки.

— Ответьте хотя бы, где лорд Гай? 

— Лорд Гай? — Старуха произнесла каждый звук имени Стернса так, словно пробовала то имя на вкус: причмокнула губами, облизала те языком, проскрежетала зубами, а после сглотнула и вытерла рот рукавом. —  Твой господин у своей лошади. Та за утро так выдохлась, что до сих пор не может прийти в себя. Он даст ей воды, потреплет по морде — глядишь, она и оживёт от такой заботы. 

— Милорд заботится о лошади? 

— Ты удивлена? Порой даже самые сильные люди имеют слабое сердце. А уж если дело касается тех, кого они любят...

— А где стража? — перебила Рики, а старуха болезненно поморщилась, словно не бурчала о сердце, а вырывала то из своей груди. 

— Слишком много вопросов.

И странная женщина ускорила шаг, а Рики пришлось перейти на бег, чтобы не отстать. 

Забыв обо всём на свете, не начертав ножом на деревянном столе ни слова, куда отправилась, не позаботившись сообщить об уходе хотя бы одному солдату, которого она всё равно отыскала бы, пусть это могло занять больше времени, чем хотелось, Рики шла следом за таинственной незнакомкой всё дальше в лес, и с каждым новым шагом деревья смыкались за их спинами плотной стеной, совы громко ухали, а звёзды, освещавшие дорогу, гасли одна за другой, словно их безжалостно тушили пальцами. 

Ночью в лесу было страшно: то, что при свете солнца не удосуживалось и взгляда, теперь не отпускало и заставляло дрожать и стучать зубами. Такие спокойные и мерно дремлющие днём коряги и корни столетних дубов теперь громоздились друг на друга, жалобно хрустели и цеплялись за ноги Рики, пугая до смерти. О том, что в такой кромешной тьме не помешал бы факел, вспомнилось только сейчас, и всё, что оставалось Рики, — не сводить глаз со сгорбленного силуэта впереди, продирающегося по каше из глины и листьев, в которой легко было увязнуть навеки. Но внезапно каша под ногами затвердела, а стоявшие сплошняком деревья расступились и выплюнули навстречу старухе и Рики неказистую избушку на одно окно, всю затянутую паутиной. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})