Центурион - Саймон Скэрроу

Катон перешел на латынь и тихой скороговоркой сказал:

— Господин посланник, заклинаю. Используйте все влияние, какое только у вас здесь есть, чтобы вылазка началась немедленно. Если центурион Макрон не прорвется через город, вся колонна под стенами Пальмиры окажется изрублена на куски.

Семпроний со спокойным кивком произнес:

— Сделаю все от меня зависящее, префект Катон. Мое тебе слово.

Затем он как ни в чем не бывало обернулся к сидящему в выжидательном молчании распорядителю и на греческом сказал:

— Термон, друг мой, ты все слышал. Нужно вызвать начальника гарнизона. Срочно. Вылазка должна состояться как можно скорее. По приказу правителя, ты меня понимаешь?

Распорядитель, кивнув, вопросительно повернулся к Вабату:

— Мой повелитель?

— А? — Вабат устало поднял глаза и, видя, что от него чего-то ждут, вяло махнул рукой — дескать, делайте что хотите.

Распорядитель, проворно пятясь, с поклоном вышел.

— Префект, — подался в кресле Семпроний. — Как я понял, с тобой находится один из рабов князя?

— Точно так, господин посланник.

— Пусть отведет тебя в воротную башню. Там есть площадка для сигнального огня. Его ты сможешь зажечь сразу, как только гарнизон начнет атаку. И кстати, — он кивнул на поврежденную решеткой руку Катона, — тебе не мешало бы позаботиться и об этом.

Глава 16

— Знак! Вон он, знак! — Балт возбужденно вскочил и не сводил сейчас глаз с башни.

— М-м? — промямлил Макрон, шевелясь в местечке, которое уже успел обжить. Он сейчас чуть не совершил то, чему нет прощения: задремал в карауле. Да что же это такое нашло? Может, причина в недосыпе те последние дни перехода из Антиохии? А ведь бывали походы и схватки потруднее — и ничего, держался. Возраст, видимо. С этим печальным выводом Макрон подобрался к князю. Балт указывал через стену туда, где над городом растянулась цитадель. Выше поблескивающих у бойниц факелов разгоралось пламя куда крупней и ярче — такое, что не спутаешь.

— Ты уверен, что это он? — переспросил Макрон на всякий случай.

— Ну а как же!

— Тогда давай действовать.

Макрон обернулся к офицерам, которые сидели на некотором расстоянии, а теперь подтянулись на взволнованный возглас Балта. Макрон выпрямился в полный рост, потирая свои занемевшие от долгого сидения ягодицы.

— Соратники, схватка будет быстрой и кровавой. Указания вы уже имеете; прошу лишь в точности им следовать. Никакой путаницы или растерянности, когда начнется атака. Поднимайте солдат, и за дело.

Обменявшись салютом с офицерами, он возвратился к князю Балту.

— Мы двинемся за твоими людьми сразу, как только ты завяжешь бой. Удачи тебе… господин.

Балт, скалясь улыбкой, хлопнул Макрона по плечу:

— В удаче, римлянин, недостатка у меня никогда не было. Так что нынче жертвую тебе свою долю.

Шелестя одеждами, Балт бегом поспешил к своему скакуну, выхватил поводья из рук держащего их наготове воина и запрыгнул в седло. Сзади в темноте повскакал на коней весь его отряд, и князь, убедившись в общей готовности, вынул кривой клинок и поднял над головой, взывая к вниманию. Картинно помедлив, он указал клинком в сторону городских ворот и с гортанным криком пришпорил скакуна. То же самое проделали все его конники, темной лавиной устремляясь за князем по ночной пустыне на восточные ворота Пальмиры.

Вслед за этим броском Макрон во все горло рявкнул обеим своим когортам приказ наступать. Грузноватой трусцой римляне припустили за конницей. Макрон на бегу разглядел, как с дальних укреплений цитадели росчерками огнистых дуг брызжут стрелы, а значит, отвлекающая вылазка идет должным образом. Сердце наполнило радостное воодушевление от осознания, что у Катона все получилось. Люди Макрона скрывались не более чем в четверти мили от восточных ворот, чтобы достичь их прежде, чем враг спохватится — замысел, способный, впрочем, сработать лишь в случае быстродействия людей Балта.

Впереди, в свете горящих над воротами факелов, под стрелами конных лучников уже падали первые повстанцы. Кое-кто из охраняющих ворота стражников вскидывал щиты и копья, готовясь защищаться. Были и такие, кто бежал под прикрытие городских стен, в то время как по стене рассыпалась цепочка воинов, всполошенная грозным гулом мчащейся к воротам конницы. Самые отважные из оставшихся подняли щиты для защиты от стрел, сыплющихся со стороны конников. Один офицер-повстанец с достойным похвалы присутствием разума и духа призвал защитников сомкнуть ряды, и к тому моменту как лавина всадников подкатилась к воротам, их там уже встречала стенка из щитов с торчащим из нее наискось частоколом копий, перед которым всадники вынужденно бросали своих коней в стороны.

— Вперед! — вынув меч, крикнул через плечо Макрон.

Те, кто сзади, ринулись за ним бегом; тяжелое дыхание сливалось с позвякиванием доспехов и стуком калиг по жесткой земле. Пока люди Балта обступали тех, кто защищает ворота, немилосердно рубя их щиты и древки копий, ворота начали медленно смыкаться: те, кто в городе, налегали на тяжелые, окованные железом деревянные плиты изнутри. Макрон на бегу в отчаянии за этим наблюдал, хотя уже успел поравняться с самыми задними конниками князя, которые сейчас, придерживая лошадей, поднимали луки и обменивались выстрелами с лучниками на стене поверх ворот. Макрон обогнул вставшую на дыбы лошадь, всадник на которой хватался за древко стрелы, приткнувшей ему ногу к седлу. Лавируя среди конницы, Макрон с передовой центурией легионеров мчался к воротам. Впереди открылась прогалина, в которой стали видны последние из защитников, уходящие в сужающийся зазор, который еще оставался у них за спинами.

Макрон, стиснув зубы, рванулся под бешеный стук сердца, продираясь сквозь кучу-малу из всадников и через полоску открытой земли, отделяющую их от повстанцев. Он с ревом ринулся на троих стражников, что все еще находились снаружи ворот. От громового боевого клича те вздрогнули, но не отошли, а накренили готовые к удару копья. Макрон, прикрываясь, резко повернул щит по горизонтали и ощутил, как по нему вскользь пришелся удар копья; одновременно с этим он ударом меча отбил соседнее древко, от чего то уткнулось вниз и уже не угрожало. Третий копейщик попытался ткнуть Макрона копьем в лицо и сделал бы это, если б тот не дернул головой вниз, от чего копье зловеще скрежетнуло по шлему чуть выше наушника (ощущение не из приятных). Тогда Макрон, как ядро из катапульты, шарахнул ближнего из троих копейщиков: сшибся с ним щит к щиту, от чего тот отлетел и грянулся о внешнюю обшивку одной из воротных створок. От отдачи Макрона самого пронесло мимо второго воина, и, выставив на лету руку вправо, он завел ее назад и хватнул повстанца мечом по прилегающему к лопаткам чешуйчатому панцирю. Удар плашмя против брони оказался бессилен, но сама сила удара вышибла из стражника воздух и оглушила, от чего одному из идущих следом легионеров оказалось вполне по силам сбить его ударом по шлему на колени и прикончить уколом в шею.