Седой капитан - Владимир Владко

Он посмотрел в глаза Алесю – и от этого строгого взгляда юноше стало не по себе. Он‑то вспомнил то, о чем совсем недавно говорил ему Капитан. И говорил так же уверенно и властно… только теперь было еще и новое, то что Рамиро недвусмысленно угрожал смертью всем тем, кто и дальше будет подчиняться правительству. И опять, то же самое «я хочу», «я сделаю»… Да, да, вот Капитан еще и добавляет:

— Я заставлю понять каждого, что идти против меня равнозначно самоубийству. Заставлю уже не словами, а делами!

Алесь невольно опустил глаза. Ему хотелось собраться с мыслями, но они разбегались. Юноша чувствовал, видел, как перед ним открываются какие‑то новые черты Седого Капитана, неизвестные до сих пор. Или эти черты рождались у Капитана под влиянием обстоятельств? Кто знает, кто может ответить на это…

Эрнан Рамиро будто почувствовал, что Алесь растерялся. Его тон вдруг изменился, когда он неожиданно спросил:

— Что скажешь, Алесь? У тебя есть время решить. Ты видишь, что пребывание со мной на «Люцифере» не обещает тебе ничего хорошего. Итак, я повторяю свой ​​вопрос: хочешь ли ты оставить меня? Я могу доставить тебя, скажем, куда‑то на границу, чтобы ты не столкнулся с полицией… Ответь!

— Я уже давно ответил вам, – горячо откликнулся Алесь. – Пока вы позволите, я буду здесь, с вами!

Рука Седого капитана коснулась волос юноши и мягко погладила его.

— Хорошо, Алесь, – ответил он. И сразу его голос приобрел суровость и решимость.

— Вы говорили, Валенто, что Марта хорошо знает руководителя подпольной патриотической организации Фредо Виктуре? – Спросил он.

— Да, Капитан. Ее отец, Педро Дорильо, – давний друг Фредо Виктуре.

— Он коммунист, этот Виктуре?

Валенто заколебался.

— Возможно, Капитан… я наверняка не знаю, но…

— Ладно, сейчас это не имеет значения. Алесь, позови Марту и приходи вместе с ней в мою каюту. Я буду ждать вас там. Мы поговорим, пока Валенто останется за штурвалом. Есть важные дела, которые становятся теперь безотлагательными. От них зависит многое и для нашей совместной цели, и в частности для отца Марты…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

1. Алексо и Марта

Шумные и суетливые улицы столицы. По тротуарам спешат люди, обгоняя друг друга, нескончаемый поток прохожих течет по широким проспектам и бульварам, сбивается плотной толпой на перекрестках, с нетерпением ожидая, пока остановится движение автомобилей и даст возможность перебежать на другую сторону.

Разве есть здесь время остановить взгляд на ком‑то одном? У всех мало времени, всех ждут какие‑то срочные дела, каждому нет дела до остальных. Разве удивит прохожего залитая золотом форма гордого офицера иберийской фалангистской армии? Как бы высоко он не вздергивал голову в пышной фуражке, как бы не подкручивал усы и гордо не держал серебряный эфес сабли, все это не интересует никого, никто не обращает на него внимания. Для надменного офицера только и остается удовольствие, осмотреть себя с ног до головы в большой зеркальной витрине роскошного магазина, подкрутить еще раз усы и грозно посмотреть на нескольких солдат, скромно проходящих по краю тротуара. Достаточно ли почтительно они поворачивают, как по команде, к нему головы, четко ли вскидывают как механические куклы, руки к фуражкам?..

Вдруг офицер не сдержал довольной улыбки. Навстречу ему шли двое молодых людей, юноша и девушка, одетые в форму ОФМ – отрядов фалангистской молодежи. Собственно, форма не была очень пышной, если говорить о самом костюме, то она мало привлекала к себе внимания. Обычные защитного цвета рубашки и такие же брюки у юноши и юбка у девушки. Но общий подтянутый вид, черные форменные береты с позолоченными фалангистскими значками на них – вот что радовало сердце офицера. А когда юноша и девушка еще и лихо откозыряли ему, приложив правые руки к беретам не сводя с него глаз, – офицерское сердце совсем растаяло. Вскинув руку, он с готовностью ответил на торжественное военное приветствие молодых людей и добавил восторженно, хриплым басовитым голосом:

— Молодцы! Прекрасная выправка!

— Эввива каудильо! – В один голос четко и слажено ответили оба фалангистским приветственным возгласом.

Кто‑то из прохожих оглянулся: снова «эввива», вновь каудильо? С чего бы это?.. А, это же эти вымуштрованные молодцы из ОФМ! Да пусть себе кричат, пусть маршируют, не надо ни присматриваться, ни прислушиваться. Это такие ребята и девушки, что с ними не следует связываться, им в столице все дозволено, им покровительствует сам каудильо. Если решат, что на них не так, мол, посмотрели, отнеслись непочтительно, или просто захотят придраться, – будут неприятности. Чтоб им пусто было! Подальше, подальше от этих бешеных щенков, рожденных фалангистскими собаками!

А молодые люди шли дальше своим путем, словно не замечая настороженных взглядов прохожих. Они оживленно беседовали, глядели в витрины магазинов, время от времени весело смеялись, не забывая, однако, козырять каждому встречному офицеру, независимо от его чина, будто находили в этом особое удовольствие для себя.

Стройный сероглазый юноша с белокурыми волосами и лукавым, хотя и добродушным, выражением лица все чаще склонял голову к своей черноволосой спутнице и что‑то быстро шептал ей. И каждый раз она едва сдерживалась, чтобы не прыснуть со смеху. Однако потом девушка сразу напускала на себя серьезность, даже делалась строгой, бросала на юношу сердитый взгляд темно–карих глаз и укоризненно говорила тоном, который ей совсем не шел:

— Хватит, Алексо! Это становится просто невозможным. Вспомни о своей форме, брось шутить! Неужели ты не можешь быть серьезным?..

Но в ее глубоких глазах под пушистыми, красиво изогнутыми бровями в то же время прыгали веселые огоньки, они явно противоречили строгим словам. Юноша в ответ молча подтянулся – как раз вовремя, потому что навстречу им шел какой‑то офицер, их здесь, в центральной части столицы, было так много, как будто вся иберийская армия состояла из одних офицеров. Козырнув офицеру, юноша сразу же вновь зашептал что‑то своей спутнице, и она вновь сделала вид, что очень сердится на него. А смех, неудержимый молодой смех, казалось, струится из ее глаз.

И все же девушка все больше становилась серьезней, брови ее начали хмуриться. Вот она в ответ на новую шутку своего спутника уже почти не улыбнулась. И юноша остановился, потому что почувствовал, что девушка решительно взяла его за руку. Она отчетливо, подчеркнуто серьезно сказала:

— Послушай, наконец, Алексо. Я очень люблю шутки и сначала охотно смеялась твоим шутам. Но всему бывает конец. Неужели ты не помнишь, что нам нужно быть очень осторожными? Забыл, что все это опасно? Хочешь провалить дело?