ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ - Жюль Верн

Было уже пять часов, но до оконечности Змеиного полуострова оставалось еще две мили. Казалось несомненным, что Сайрес Смит и его товарищи, достигнув мыса Пресмыкающегося, не успеют вернуться засветло к лагерю, разбитому у истоков реки Благодарности Отсюда возникла необходимость заночевать на самом мысу. Съестных припасов было еще много, и это оказалось очень кстати, так как пушной зверь не показывался на опушке, которая, в сущности, была морским берегом. Зато птиц там было полно: якамары, трегоны, трагопаны, тетерева, попугаи, какаду, фазаны, голуби и сотни других видов. На каждом дереве было гнездо, в каждом гнезде слышалось хлопанье крыльев.

Часов около семи вечера изнуренные колонисты достигли мыса Пресмыкающегося. Он напоминал завиток, прихотливо вырисовывающийся на фоне моря. Здесь кончался прибрежный лес полуострова, и побережье всей южной части снова превращалось в обычный берег со скалами, рифами и песчаными косами. Вполне возможно, что какой-нибудь корабль, разбитый бурей, был выброшен на сушу в этой части острова. Но наступала ночь, и пришлось отложить разведку до утра.

Пенкроф и Харберт тотчас же принялись искать удобное место для ночевки Лес Дальнего Запада кончался в этом месте; там, где кончались последние деревья, Харберт увидел густые заросли бамбука.

– Прекрасно! воскликнул он. – Вот драгоценное открытие.

– Драгоценное? – спросил Пенкроф.

– Конечно, – продолжал Харберт. – Ты, верно, сам знаешь, Пенкроф, что из бамбуковой коры, разрезанной на гибкие дранки, плетут корзины и короба; что эта кора, размоченная и превращенная в тесто, служит для изготовления китайской бумаги; что из стеблей, смотря по их толщине, изготовляют трости, чубуки и водопроводные трубы; что высокий бамбук представляет собой превосходный строительный материал, легкий, крепкий и не боящийся атак насекомых. Я мог бы добавить, что если распилить междоузлия бамбука и оставить для дна поперечную перегородку образующую узел, получатся крепкие и удобные сосуды, употребляемые у китайцев. Правда, все это тебя не удовлетворит Но…

– Но что?…

– Но узнай, если ты еще не знаешь, что в Индии бамбук едят вместо спаржи.

– Спаржа высотой в тридцать футов! – сказал моряк. – Это вкусно?

– Очень вкусно. Только едят не стебли в тридцать футов, а молодые побеги бамбука.

– Прекрасно, мой мальчик, прекрасно! – сказал Пенкроф.

– Добавлю еще, что сердцевина молодых побегов, маринованная в уксусе, считается хорошей приправой.

– Чем дальше, тем лучше, Харберт!

– И, наконец, бамбук дает сладкую жидкость, из которой изготовляют вкусный напиток. Это все? – спросил Пенкроф.

– Все.

– А его, часом, не курят?

– Нет, бедняга Пенкроф, не курят.

Юноше и моряку недолго пришлось искать удобного места для ночевки. В редких прибрежных скалах, сильно побитых волнами, нагоняемыми юго-западным ветром, имелось много впадин, где можно было спать защищенным от непогоды. Но в ту минуту, когда Пенкроф и Харберт собирались проникнуть в эти углубления, оттуда раздалось страшное рычание.

– Назад! – закричал Пенкроф. С нами только мелкая дробь, а для животных, которые так ревут, она не страшнее крупинки соли! И моряк, схватив Харберта за руку, оттащил его под прикрытие скал. В эту минуту из пещеры показалось великолепное животное.

Это был ягуар, не уступавший по величине своим азиатским сородичам: от макушки до корня хвоста в нем было больше пяти футов. Рыжеватую шкуру покрывали черные пятна в форме правильных кружков, резко выделявшиеся рядом с белой шерстью на брюхе. Харберт узнал в нем жестокого соперника тигра – куда более страшного, чем кугуар, соперник льва.

Ягуар сделал несколько шагов, оглянулся; он весь ощетинился, его глаза горели. Казалось, он видит человека не в первый раз.

В это время из-за высоких скал показался Гедеон Спилет. Харберт решил, что журналист не видит ягуара, и хотел броситься навстречу Спилету, но тот сделал ему знак рукой и продолжал идти. Он не впервые встречался с тигром. Подойдя к животному на десять шагов, журналист остановился, приложил ружье к плечу; на лице его не дрогнул ни один мускул Ягуар подобрался и ринулся на охотника В ту минуту, когда он взвился в воздух, пуля поразила его в лоб, и ягуар упал мертвый Харберт и Пенкроф бросились к животному. Сайрес Смит с Набом подбежали с другой стороны Несколько мгновений они стояли, любуясь хищником, распростертым на земле, шкура которого должна была украсить большой зал Гранитного Дворца.

– О мистер Спилет, как я вам завидую! Я преклоняюсь перед вами! – воскликнул Харберт в порыве вполне естественного восторга – Пустяки, мой мальчик, ты поступил бы так же Я"? С таким хладнокровием?

– Вообрази, что ягуар – это заяц, и ты застрелишь его самым спокойным образом.

– Вот и все! – сказал Пенкроф – Это не хитро!

– А теперь, продолжал Гедеон Спилет, – раз ягуар покинул свою берлогу, я не вижу, друзья, почему бы нам не поместиться там на ночь – Но могут прийти другие ягуары, – заметил Пенкроф.

– Достаточно развести костер у входа в пещеру, и хищники не осмелятся войти в нее, – сказал журналист.

– В таком случае, вперед, в дом ягуара! – сказал моряк и потащил за собой труп животного.

Колонисты направились к покинутой берлоге Войдя туда, Наб принялся сдирать с ягуара шкуру, а товарищи сложили у входа в пещеру кучу хвороста, которого в лесу было много. Сайрес Смит увидел заросли бамбука и, срезав несколько стеблей, смешал их с хворостом. После этого колонисты расположились в пещере, кого рая была усыпана костями. На случай неожиданного нападения они зарядили ружья, затем поужинали. Когда пришло время сна, исследователи подожгли кучу хвороста, сложенную у входа в пещеру.

Сейчас же послышалась отчаянная пальба в воздухе. Стебли бамбука, охваченные пламенем, стреляли, как фейерверк. Одного шума было бы достаточно, чтобы перепугать самых смелых животных Этот

способ защиты придумал не инженер. По словам Марко Поло

В 1271 году вместе с отцом, купцом, отправился в Китай. Путешествие Поло из Венеции в Китай через Армению, Персию, Памир, Самарканд, Кашгар продолжалось три с половиной года. При дворе хана Хубилая Поло прожил семнадцать лет. Исполняя его поручения, Поло посетил Индию, Индокитай и Японию – тогда еще неизвестные европейцам. В 1292 году Поло получил наконец возможность вернуться домой и через Яву, Цейлон, Индию, Индийский океан, Персию и Константинополь в 1295 году прибыл в Венецию, воевавшую в это время с Генуей. Отправившись на войну. Поло после поражения венецианцев попал в плен и пробыл в нем три года. В плену он написал воспоминания о своих путешествиях.», татары уже сотни лет с успехом пользуются им, чтобы отгонять от своих лагерей страшных хищников Центральной Азии.

ГЛАВА 5

Предложение вернуться обратно по южному берегу. – Очертания побережья. – В тисках следов кораблекрушения. – Остатки шара в воздухе. – Открытие естественной гавани. – В полночь на берегу реки. – Лодка на волнах.

Сайрес Смит и его товарищи спали, как сурки, в пещере, которую ягуар так любезно предоставил в их распоряжение.

С восходом солнца все были на берегу, у самой оконечности мыса. Взоры их снова обратились к горизонту, видимому на две трети окружности. В последний раз инженер мог убедиться, что на море не было ни паруса, ни корабля. Даже в подзорную трубу нельзя было обнаружить ни одной подозрительной точки.

На побережье – также ничего, по крайней мере, на прямой линии южного берега, тянувшейся на три мили. Остальная часть берега была скрыта выемкой земли, и даже с конца Змеиного полуострова нельзя было увидеть мыс Когтя, скрытый за высокими скалами.

Оставалось обследовать южное побережье острова. Предпринимать ли эту экспедицию немедленно, посвятив ей день 2 ноября?

Это не входило в первоначальный план. Когда пирогу оставили у истока реки Благодарности, было решено вернуться к ней после обследования южного берега и возвратиться в Гранитный Дворец водой. Сайрес Смит все же полагал, что на западном побережье могло найти убежище какое-нибудь потерпевшее аварию судно или корабль, совершающий нормальное плавание. Но на этом побережье не оказалось ни одного места, могущего служить гаванью, и то, чего не нашли на западном берегу, приходилось искать на южном.

Автором предложения продолжить экспедицию и раз навсегда разрешить вопрос о предполагаемом кораблекрушении был Гедеон Спилет. Он спросил, каково расстояние от оконечности полуострова до мыса Когтя.

– Около тридцати миль, – продолжал Гедеон Спилет, – это значит добрый день пути. Тем не менее, я думаю, нам следует вернуться в Гранитный Дворец по южному берегу.

– Но ведь от мыса Когтя до Гранитного Дворца придется пройти не меньше десяти миль, – заметил Харберт.

– Будем считать всего сорок миль и проделаем этот путь, не задумываясь. По крайней мере, мы осмотрим незнакомый берег, и экспедицию не придется повторять.