Хранитель Врат - Роман Кузнецов

– Так прямо и убрали? Всех? – недоверчиво спросил Крот.

– Нет, конечно, но основных всех вывели. Часть колдунов ушла на Юг, где и растворилась. Там их достать было сложно, там они создали культы Диониса, Озириса и ряд других. Некоторые достигли больших высот. С тех пор нас в тех империях не любят и строят всякие козни, а мы их вычисляем и уничтожаем, по мере возможности.

– Прямо там? В других империях?

– Да. А чего тут такого? Причем не только колдунов, но и их родичей до седьмого колена. Для этого специальная дружина была создана. Я служил в такой. До Кощея. Сильнее наших витязей никого не было.

– А родичей зачем? Да еще до седьмого колена! Это же бесчеловечно! Они в чем виноваты?

– У колдунов их способности по наследству передаются. Даже по женской линии. Мы баб поначалу щадили, а зря. Из них неплохие колдуньи вырастают. Часто не такие сильные, и лишь когда их женский срок пройдет, они настоящую силу обретают, но зато много их осталось. Потом стали всех вырезать, включая детей, – по-другому нельзя.

– А что это за подразделение такое? Колдовской спецназ?

– Вроде того. Нас специально отбирали и готовили по отдельной программе для борьбы с нечистью. Специальная система подготовки. Такие диверсанты с колдовским уклоном.

– И что, серьезно готовили? Долго? И магии учили?

– Учили, только примитивной, утилитарной, без серьезной базовой подготовки. То есть мы знали несколько высокоэффективных приемов, но не понимали, как это работает. В большинстве случаев имеющегося набора хватало. Кроме того, обычно в группу входил волхв довольно высокого посвящения. Плюс эликсиры всякие. В общем, работали весьма эффективно.

– Так я не понял, – сказал Бригадир. – Получается, ты до Кощея по другую сторону служил?

– Нет, – резко отрезал Рахман, – это одна сторона. Правь и Навь не враждуют. Они есть одно и то же, у них нет «стороны». Это люди им по своей ограниченности ярлыки навесили.

– Подожди, – возразил Крот.

– Не подожду. Времени нет. Пора двигать.

Рахман резко встал и зашагал из пещеры.

Глава 21

– Тренер, а как ты его заметил? – спросил Малыш, когда все расселись по позициям. – Лично я ничего не слышал. Да и Гном тоже.

– Не знаю, – признался Спец. – Я его и сам не слышал. Почуял что-то. Тот, который за Боцмана, напрягся, начал говорить наглее, пугал, но у самого позиция для атаки плохой была. Вроде как он к себе внимание привлекал. А когда попер буром, я понял, что второй сейчас прыгнет, и сработал на опережение. Его свет с толку сбил. Даже не пуля. Свет. Если бы попал или захватил, хана мне. Лежал бы без башки где-нибудь за бугром, муравьев кормил али на вас вместе с ними охотился. Они ведь охотятся, а они точно не живые. Я глаза видел. Да вы и сами видели! Чертовщина какая-то. Голливуд. Ночь восставших мертвецов семьдесят восемь.

– Этого не может быть, – неуверенно вмешался Док. – Трупы не бегают. Заявляю как доктор.

– Это ты им расскажи. Я тоже не встречался с такой активной загробной жизнью. До сей поры для меня максимум, на что были способны покойники, – так это агрессивно лежать в сторону противника. Все.

– Да, – философски протянул Малыш, смачно затягиваясь. – Я так мозгую. Если ты покойник, то лежи и не дергайся, переходи себе в высшую лигу, другим не мешай. Ты свой трансфер уже отработал. А если всякие там трупы начнут по полю бегать, то это хрень, а не игра получается.

– У нас в девяностые в Питере случай был, – подхватил незатейливую жизненную мудрость товарища Гном. – Зажмурили мы коллектив один. На гастроли ребятки приехали, на чужое рыло раззявили. Так вот, привезли мы их в крематорий. Сдали по описи сторожу. У нас с ним контракт был. Бабло отслюнявили и свалили. А потом я узнал, что сторожа менять пришлось. Вынужденная замена. Он с катушек съехал, когда сжигать стал, ребятки ему достались не в лучшем состоянии, поломаны как надо, одному череп топором проломили, а башка крепкая, топор там и застрял. Вытаскивать не стали – что у нас, топоров нет, что ли? – так с топором в башке и привезли. Так я к чему это. Вот этот с топором неожиданно встал и попер буром, как в кино. Сторожа чуть кондратий не хватил. И я его понимаю. Прикинь, из печки вдруг вылезает дымящийся зомби с топором во лбу и тащит за ногу еще одного. Алкоголь усилил впечатление у сторожа. Тот принял еще допинга, осенил себя трехкратным крестом, плюнул через плечо и пошел в атаку, вооружившись лопатой. Подробностей не знаю, но сторож сумел все же запихнуть зомби обратно в печь, а вместе с ним спалил все, что было в непосредственной близости. Его повязали, когда он крематорий пытался поджечь, заперев внутри всех, кто там был. С трудом повязали. Он несколько патрульных машин вскрыл лопатой, как банки с килькой, ментов оттуда пытался выковырять. Достал. Вернее, они сами достались. Потом с ними стометровки по всей территории бегали. Говорят, менты были толстые, но результат показали на уровне олимпийской сборной. В общем, тренировал он их до приезда ОМОНа. Те его скрутили – и в дурку. Как там, неизвестно, но вышел набожным и фанатичным. Уверяют, что дар у него открылся – дьявола изгонять. Сейчас в монастыре в Карелии выступает. Хотели с ребятами съездить посмотреть, но не срослось…

– Вот тебе и вся мистика. Такую сказку опошлил. Эх ты. – Спец облегченно улыбнулся.

– А что я? Я ничего. Другие вон чего – и ничего, а я чего, я ничего… – Гном сделал умильное выражение лица.

– Ты молодец, красавчик, – похвалил Спец. – Короче, за рабочую версию принимаем, что они либо сбрендили, либо упоролись вусмерть. Второе предпочтительней. Я их глаза видел: там зрачки странные – как у змеи, только больше. Что они принимают, я не знаю, но это не так чтобы важно. Известно, что болевой порог у них снижен до предела. Но их можно убить. Только для этого надо попасть в голову. Иначе они даже со смертельной раной успеют в глотку вцепиться. Не расслабляться, они скоро нападут. Еще до ломки.

Не успел Спец сделать двух шагов, как откуда-то сверху на него упала черная тень. Дрон, или кто там в Дроне был, прыгнул сзади, целясь в шею, но промахнулся – попал в плечо, зацепился за куртку и увлек Спеца за собой на землю. Пальцы острыми обломанными ногтями вцепились в плотную ткань. Из-под спутанных, свалявшихся, перепачканных потом, кровью и грязью волос блестел безумный глаз, утративший всякое человеческое выражение. Пальцы, словно тиски, сжимали плечо. Острые зубы клацали в сантиметре от горла. Изо рта вырывались зловонные миазмы гнили и плесени. Спец крутился как угорь на сковороде, уходя от мощных рук и зубов безумца. Обхватив туловище ногами борцовским захватом, он успевал менять траекторию ударов и постоянно выводил противника из состояния равновесия, не давая тому нормально закрепиться и нанести сокрушительный удар. Гном и Малыш подскочили к командиру, но стрелять боялись, чтобы случайно не задеть и его. Так продолжалось несколько долгих секунд. Наконец Спец рывком освободил руку, ослабив защиту в пользу позиции, удобной для атаки, и пропустил чувствительный удар в голову. Не смертельный, ибо у противника не было ни опоры, ни пространства для замаха, но весьма болезненный. Острые когти Дрона оставили глубокую борозду на скуле, вырвав приличный лоскут кожи. Но Спец выиграл позицию! Увлекшись атакой, одержимый раскрылся, и Спец, не обращая внимания на рваную боль, ударил коротко и точно, прямо в единственный блестевший злобой глаз. Послышался хрип. Одержимый на мгновение замер. Этого Спецу хватило, чтобы сгруппироваться и двумя ногами оттолкнуть от себя нападавшего. Тот отлетел, и сразу в игру вступили Гном и Малыш, буквально изрешетив Дрона из автоматов. Того отбросило еще дальше, он упал, но тут же поднялся и попытался скрыться. Пули прибивали его к земле, вырывали целые куски мяса, но Дрон упорно полз в темноту, хотя уже не так сноровисто и быстро. Он почти ушел, но тут Малыш подскочил к одержимому, схватил его за штормовку и как снаряд метнул в сторону.

– Ложись, – крикнул он.

Раздался взрыв. Гном и Малыш, не сговариваясь, включили прикрепленные к стволам фонари и метнулись к месту взрыва. Когда Спец поднялся, они уже вернулись, волоча за ногу то, что раньше называлось Дроном. Развороченное гранатой тело свалили у расписанного Пауком камня, на котором за отсутствием лучшего применения рубили дрова. Дрон лежал, неестественно подогнув под себя ноги и вывернув оставшуюся руку. От жутких ран отчетливо несло гниющей плотью. Но самым интересным было то, что он был еще жив. Он шевелился, силясь встать. Спец подобрал свой автомат и всадил две пули в изуродованную голову, сопроводив действие длинной сентенцией о межродственных связях в семье Дрона. Череп лопнул, как гнилой орех. Освобожденный мозг брызнул на камень.

– Живучая тварь, – произнес Малыш. – Сказали туше – значит, туше, падла.

– Теперь задумается, – эхом отозвался Гном. – Пораскинет мозгами. Тренер, ты того, морду-то обработай спиртом, что ли. Вдруг он тебе какую заразу занес. Как в ужастиках.