Престолы, Господства - Дороти Ли Сэйерс

— Но разве не лучше попросить Бантера? Я имею в виду, он привык всегда быть твоим преданным компаньоном, разве он не почувствует себя несколько…?

— Господи, я женился на святой! — воскликнул Питер. — Которая далека от типичного и простительного желания перевоспитать супруга и стремится сохранить всё неизменным. Как это деликатно, дорогая!

— Совершенно не хочу, чтобы ты менялся. Охраняла бы тебя, как исторический памятник, если бы могла. По-моему, и Бантер не желает ни малейших изменений.

— Но так вышло, что Бантер сам попросил выходной. Что-то, связанное с собранием фотографов. Конечно, я согласился. По-моему, у него не было выходных с 1920 года.

— Очень хорошо, тогда я больше не заикнусь о Бантере. О чём мы будем разговаривать?

— Ты хочешь спросить «с кем». С дочерью миссис Чантер, Роуз. Я договорился с миссис Чантер, что они с Роуз будут в понедельник в полдень ждать нас в «Монрепо». Вставай и поедем, а по дороге в автомобиле я для тебя бобами грядки засажу по счёту трижды три. [171] Введу в курс дела, я имею в виду. Жаль, что сегодня не самый лучший день для прогулки, но, по крайней мере, нет дождя. О, и Харриет, мы должны засечь точное время поездки.

— Пятьдесят одна минута, — сказала Харриет, когда «даймлер» встал на обочине переулка рядом с «Монрепо». — Но было большое движение.

— Спасибо, — сказал Питер. — Они предстали перед парадной дверью «Монрепо», и тут же появилась миссис Чантер в платье из набивной ткани и провела их в гостиную дома.

— Не думайте, пожалуйста, что я пытаюсь задирать нос перед вами, лорд Питер и миледи, — сказала она, принимая пальто у Харриет и усаживая её на стул у огня. — Я не осмелилась бы использовать дом моего работодателя без разрешения. Но мистер Сагден позвонил вчера вечером, чтобы предупредить, что они вернутся домой завтра, и я сказала ему, что мне потребуется свободное время, потому что вы хотите поговорить с Роуз, — тогда он предложил принять вас здесь.

— Очень любезно с его стороны, — сказал Питер.

— Он очень добрый джентльмен, сэр. Очень любезный. Они с миссис Сагден провели зиму в Италии — у неё слабое здоровье, — но теперь неожиданно должны вернуться домой из-за семейной проблемы. Он говорил взволнованно и огорчённо, бедный джентльмен. Хотя это не моё дело — обсуждать чужие семейные проблемы, сэр.

— Конечно, — сказал Питер. — Очень правильно с вашей стороны, миссис Чантер. Поверьте, мы спросим Роуз только о том, что абсолютно необходимо знать.

— Она здесь, — сказала миссис Чантер. — Я, наверное, пока пойду приготовлю чай.

— Возможно, позже, — сказал Питер. — А сейчас, наверное, вам лучше остаться на случай, если вы сможете что-то добавить к тому, что Роуз нам расскажет.

Миссис Чантер села, а в комнату вошла Роуз.

Харриет с удовольствием наблюдала за мягкими манерами Питера как детектива. Теперь же она перенесла своё внимание на Роуз. Девушка была симпатичной, с несколько детским выражением лица, которое часто исчезает с юностью, и опрятной. Видно было, что она очень боится, и Харриет ждала, как с этим справится Питер.

— Роуз, мы думаем, что вы сможете помочь нам найти убийцу миссис Харвелл, — начал он. — Из того, что ваша мать рассказала мистеру Бантеру, мы поняли что вы работали как горничная и домоправительница у миссис Харвелл в тот короткий промежуток времени до её смерти.

— Она приехала в среду, — сказала Роуз, — и она позвонила и спросила, смогу ли я открыть дом до её приезда.

— Что в точности вы должны были сделать? — спросила Харриет, желая принять участие в беседе с самого начала, чтобы иметь возможность позже задать более важный вопрос, если таковой возникнет.

— Я отдёрнула занавески, принесла уголь и затопила все камины, — сказала девушка. — Прошлась мокрой тряпкой по всему дому, сняла чехлы с мебели в гостиной, принесла немного молока и хлеба из деревенского магазина, поставила букетик в вазу, заполнила несколько грелок и уложила их в постель, чтобы подсушить бельё. Ну и конечно, мне пришлось сначала застелить кровать. Работа на пару часов.

— И когда приехала миссис Харвелл?

— Около четырёх часов, сэр. Она приехала со станции на такси. Она сразу же послала меня в деревню по магазинам. Когда я вернулась, то приготовила ужин, а затем распаковала её чемодан и повесила одежду — у неё была великолепнейшая одежда, сэр, трудно даже представить, — а затем она сказала, что я могу уходить и должна прийти на следующее утро.

— Вы так и сделали?

— Да.

— Что она просила вас сделать во второй день?

— Лишь обычные вещи, сэр. Те, что я всегда делала для неё: вычистить золу, затопить камин, приготовить завтрак, застелить кровать…

— Обычная женская работа, которую делать — не переделать, — перебила миссис Чантер.

— Что-нибудь ещё? — спокойно спросил Питер. — Давала она вам письмо, чтобы отнести на почту? Или что-то подобное?

— Нет, сэр.

— Вы совершенно уверены, Роуз? Мы считаем, что должно было быть письмо.

— Ей не было необходимости давать мне его, сэр, потому что перед ланчем она прогуливала собаку и могла легко отправить его сама.

— Я вижу, — сказал Питер. — что вы очень наблюдательная девушка, Роуз. Вы заметили бы что-то особенное.

— Ну, ничего особенного просто не было, сэр.

— А миссис Харвелл вела себя как обычно? Она не казалась чем-нибудь взволнованной?

— Она была нервной, сэр. Очень высокомерной со слугами. Она никогда не рассказала бы, что там у неё случилось. Совершенно не такая, как миссис Сагден в этом доме. Мама всегда знает, кого они ожидают, и вообще все семейные новости.

— Но миссис Харвелл была сдержанной?

— Да, очень.

— И, таким образом, она не говорила вам, что ожидает гостей на ужин тем вечером?

— Да нет же, сказала. Она отослала меня, как только я убрала ланч, который не был слишком обильным, поскольку она съела лишь варёное яйцо и несколько тостов. И она попросила, чтобы я вернулась в пять, чтобы помочь с обедом. Она сказала, что собирается кое-кого пригласить, «когда свяжется». Я немного забеспокоилась, сэр, что она хочет, чтобы я что-нибудь приготовила. Я подумала, что не справлюсь, и сказала ей, что мама была бы рада приготовить что-нибудь вкусное, если бы нас предупредили раньше…

— Поскольку я, естественно, всегда готова помочь, если буду знать заранее, — сказала миссис Чантер.

— Она сказала, что это лишь недавно пришло ей в голову, сэр, и она хочет сделать кое-кому приятный сюрприз, но волноваться нечего, так как она заказала корзину.

— Когда она это сделала? — спросил Питер.

— Должно быть, во время прогулки перед обедом, — сказала Роуз.

— И вы совершенно не имеете понятия, кто ожидался? — Харриет заметила, что голос Питера был совершенно нейтральным и почти нежным. Рассчитанным, чтобы не спугнуть рыбку перед тем, как он её отблагодарит, проглотив целиком! [172]

— А когда вы вернулись в пять, что вас попросили сделать?

— Только накрыть на стол, сэр.

— Только стол? А что относительно еды?

— Доставили корзину. Её оставалось только распаковать.

— И на сколько персон следовало накрыть стол?

— Не помню точно, сэр. Думаю, на двоих.

— Вы не уверены? — спросил Питер. Роуз бросила быстрый взгляд на мать.

— На двоих, — сказала она затем.

— Что вы думаете о еде, которую вам пришлось распаковать? — спросил Питер.

Девушка была явно в замешательстве.

— Не моё дело думать об этом, — сказала она.

— Но вам не показалась она слишком экстравагантной? Деликатесной?

— Это не то, на что я тратила бы свои деньги, если бы у меня было столько, сколько у неё, если вы это имеете в виду, — сказала она.

— То есть, там не было ничего, что вам хотелось бы попробовать самой?

— Не могу припомнить, — сказала Роуз. Она старалась не смотреть на Питера и теребила ремешок от часов.

— Хорошо, — бодро сказал Питер, доставая из кармана карандаш и блокнот. — Давайте составим список того, что вы запомнили.

Роуз молчала.

— Давай девочка, — подбодрила её миссис Чантер.

— Я только достала всё из корзины и положила на стол, — сердито сказала Роуз. — Там всё было завёрнуто. Я не знаю, что там было.

— Ну и не переживайте тогда, Роуз, — сказал Питер, убирая блокнот. — Скажите нам только, что произошло потом.

— Она велела подождать, пока не прибудет её гость, — сказала Роуз. — Поэтому я сидела и ждала на кухне. А он так и не приехал. Поэтому делать было нечего, и, когда стало поздно, она отослала меня домой.

— Она не называла никаких имён? Просто сказала «мой гость»?

— Да.

— Она казалась взволнованной или расстроенной, когда этот гость не пришёл?

— Не особенно. Она лишь сказала, что теперь я могу идти и должна вернуться утром. Вот я и ушла.