Объект 623 - Сергей Зверев

— Боже мой, Глеб, в твоем случае это и называется «отсидеть от звонка до звонка»… Ответь, если тебе не трудно…

— Слушаю, — уныло сказал он.

— Здравствуйте, Глеб Андреевич, — с ироничными нотками произнес приглушенный женский голос, и Глеб почувствовал, как ледяной червячок заструился от копчика по позвоночнику. — Надеюсь, мой звонок не доставил вам неудобств?

— Доброй ночи, Григорий Ильич, — пробормотал он, прилагая усилия, чтобы не втянуть голову в плечи. — Что вы, разве ваши звонки в любое время суток доставляли мне когда-нибудь неудобства? Что случилось, товарищ капитан первого ранга? На нас летит астероид?

— М-да, рядом с нашим героем лежит красивая белокурая женщина, стало быть, неудобства налицо, — констатировала абонентка и тихо засмеялась. — Но вы же находчивый, Глеб Андреевич, вы же выкрутитесь?

— Послушайте, Григорий Ильич, меня три дня таскали по следователям, проели плешь, вынули душу и выжгли мозг. Мне с трудом удалось доказать, что я хороший парень. При этом во время доказательства этой аксиомы вас почему-то рядом со мной не было. Я до позднего вечера шатался по госпиталям, где лежат люди, за которых вы отвечаете, выслушивал от них как добрые, так и не очень слова и пожелания. Мне чисто по-человечески хочется спать. Давайте подождем еще три часа, пока не начнется рабочий день, хорошо?

— Прости, дорогой, но через три часа я позвонить не смогу, поэтому вынуждена звонить сейчас. Сегодня утром я должна улететь по важному делу, но через пару дней вернусь в Севастополь. Ведь это украинский город, не так ли? Надеюсь, мы встретимся с тобой в четверг, в шесть часов вечера после войны — скажем, в сквере у бара «Рундук» на бульваре Нахимова. И там у тебя будет прекрасная возможность высказать все, что ты обо мне думаешь, а у меня — сказать несколько слов в свою защиту. Да и вообще… почему бы нам снова не побыть какое-то время вдвоем?

А вот последнего лучше не надо… Заколотилось сердце, преграда выросла в горле, дурацкие ощущения, когда в организме начинают протекать некие химические реакции…

— Ты, главное, не волнуйся, дорогой, — добавила женщина со смешком. — Мне не нужен муж. Ведь муж — это такая ответственность…

— Хорошо, Григорий Ильич, я в принципе не возражаю, но давайте все детали этого дела обсудим в урочное время?

— Чао, мой герой, — кокетливым голоском сказала абонентка и положила трубку.

«Главное, что я ни капли не волнуюсь», — подумал Глеб, бросая телефон на тумбочку.

— Твой Бекшанский напрягает даже меня, — пробормотала блондинка, целуя его в спину. — Давай уволим его с флота? Или с завтрашнего же дня отправим на пенсию? Я, конечно, не Хоттабыч, но если задаться целью…

«То пару раз спустить курок все же придется», — подумал Глеб, непринужденно рассмеялся, поцеловал женщину и, отыскав под собой любимые рваные тапки, побрел в туалет. Потом он несколько минут провел на кухне — выпил всю минеральную и газированную воду, что нашел в холодильнике. А когда вернулся в спальню, сердце беспокойно екнуло. Горел ночник. Женщина с распущенными волосами сидела под одеялом, подбив под спину подушку, и держала в руках с задумчивым видом ЕГО сотовый телефон!

— Что-то случилось, милая? — Он держался, был спокойным, как удав.

Она подняла глаза и посмотрела на него с грустинкой — хотя и не выглядела в эту минуту сильно опечаленной.

— Тебе звонил Григорий Ильич, — поведала дама.

«Прорвемся», — подумал Глеб.

— Я знаю, милая…

— Нет, ты не понял, Глеб. Григорий Ильич звонил уже после того, как ты ушел в туалет, а потом на кухню. Я ответила, решила тебя не беспокоить. Он смутился, услышав женский голос, и попросил передать тебе, чтобы к началу рабочего дня ты был у него как штык. Намечается крупная заварушка, чреватая большим политическим скандалом — именно так он сказал, и он просто обязан предупредить тебя заранее.

— Одуреть, — пробормотал Глеб. — Придется снова спасать этот грешный мир… А зачем он снова-то звонил?

— А первый раз звонил не он, — удивилась девушка. — Я думала, ты уже разобрался. Прости, не удержалась. Ты что-то говорил про грешный мир? Номер предпоследнего входящего вызова сильно отличается от номера последнего. Совпадают всего две-три цифры, не больше. Я не удержалась, набрала его. Отозвалась женщина, у нее был приятный голос, она по ошибке назвала меня Глебом, потом задумалась. И вот теперь сижу и думаю, дорогой… — Она смотрела на него, не переставая, пыталась иронично улыбаться, но грусть-тоска в груди уже звенела.

«Прорвемся, — подумал Глеб. — Мы всегда прорываемся, черт возьми…»