Приют мертвых - Дэвид Ливайн

— Что это у вас за белка на поводке? — спросил Кенни, умудряясь до поры до времени сдерживать ухмылку.

— Хватит гнать, — возмутился Пинат, заглатывая наживку. — Это собака с родословной. — Зато глаза Никси еще более остекленели.

Кенни покачал головой.

— Если вы это купили, то вас сильно накололи. Надеюсь, хоть дали в придачу талоны на бесплатную жратву?

— Ты лучше посмотри на своих шелудивых шавок.

— Врешь, это чистопородные псы, — на этот раз Кенни ухмыльнулся. Вперед выступил Никси и смерил его взглядом. Кенни ткнул его в грудь и выпустил поводки. Кларенс и мистер Блонд воспользовались случаем и принялись бегать, а люди остались стоять, испытывая, кто первый опустит глаза. Чарли дернул брата за плечо, прерывая их гляделки:

— Поймай псов.

Кенни покачал головой и пошел за собаками.

— Ну что, ребята, готовы заключить сделку?

Пинат кивнул и потянул из кармана брюк пачку денег так, чтобы был виден край.

Со стороны загонов послышались сердитый лай и крики:

— Утихомирь своих собак! — Чарли понял: еще несколько минут, и ему придется отвечать за покусанных Кларенсом и мистером Блондом животных или побитого не в меру ретивого хозяина, вздумавшего подискутировать с Кенни.

— Хорошо, — сказал он, — сейчас разберемся с псами и назначим место встречи.

Кнут Боген терпеть не мог, если оказывался прав, но беда в том, что прав он был всегда. Поначалу он решил, что затея Терри с лотерейными домами — полная чушь, но потом подумал, что, пока сидел за решеткой, на воле все переменилось, и позволил втянуть себя в аферу. Теперь они оказались в дерьме по самые уши. Кнут жил в задних комнатах в доме на две семьи, но пришел на чужую кухню приготовить себе сандвич с ореховым маслом. Пара, живущая в этой квартире, после того как закончились четырехсотмильные автогонки в Индианаполисе, уехала на остаток лета, и Кнут распоряжался здесь как у себя. Он предпочитал эту квартиру своей — настоящей дыре без мебели — и уже горевал, что будет делать, когда супруги вернутся. Кнут подошел к креслу с регулируемой спинкой перед тридцатишестидюймовым телевизором. Купить бы и себе нечто подобное, но у него, особенно после вчерашнего вечера, стало туго с деньгами. Гаденыш Кенни хорошо его пощипал за покерным столом. Кнут было решил, что подловил парня, и когда тот сделал малую слепую ставку ответил большой до открытия карт на столе с парой четверок. Но у Кенни оказались король и восьмерка. Ни у кого не было чем крыть, и все загоготали, когда Кнут продул три сотни. Он заплатил бы вдвое больше, только бы избежать насмешек. А ведь играл не пьяным и не в растрепанных чувствах, как сегодня, когда ему предстоит та кое задание — забрать гостей из Чикаго, как только Терри притащит сюда свою задницу.

Минутой позже Кнут перестал жевать — он услышал шорох автомобильных покрышек по гравиевой дорожке. Раздался автомобильный сигнал. Терри, подъехавший к боковой двери, сидел за рулем с напряженным лицом.

— Дай и мне, — попросил он, когда Терри устроился на пассажирском сиденье. Кнут разорвал пополам оставшуюся часть сандвича и подал ему. — Мне казалось, ты жил в задней квартире.

— Так и есть.

— Безвкусный, как мел, — проворчал он, покосившись на сандвич.

— Другого нет, — огрызнулся Кнут. Терри бросил на него насмешливый взгляд, но ничего не сказал. — Встречался с Кэмпом? — Кнут задал этот вопрос, но по выражению лица партнера уже догадался, какой получит ответ.

— Там все согласовано.

— И ты готов начинать?

Терри кивнул. Кнут вынул мобильный телефон и по памяти набрал номер. Раздалось несколько гудков. Кнут чувствовал на себе взгляд Терри, но смотрел только вперед. Наконец на вызов ответили.

— Кто это? — произнес мрачный сухой голос.

— Кнут с юга. — В трубке раздавались звон стаканов, бряканье тарелок и голос комментатора бейсбольного матча. — Это Бобби Бродакс?

— Да. Я говорю с Инди Ньютом?

— Точно. Чем занимаешься?

— Смотрю, как играют «Кабс». А ты?

— Подожди, — он передал трубку Терри.

— Привет, — начал тот. — У нас проблемы с оставшейся частью работы.

— Это Т? — спросил Бобби.

— Он самый. — В наступившей тишине чувствовалось обоюдное раздражение.

— Что за проблемы? — голос человека из Чикаго звучал напряженно и озабоченно.

— Требуется зачистка.

В трубке снова замолчали. Только слышался шум стадиона. «Кабс» были впереди и старались добиться успеха после окончания официального сезона. Похоже, дела в Чикаго наконец пошли на поправку.

— Один козел сует свой нос куда не надо, — продолжал Шлегель.

— Полицейский? — Бродакс почесал подбородок.

— Похоже на то, — Шлегель вздохнул. Ему явно не нравилось, что он собирался сказать. — Обнаружил… или кто-то там обнаружил… ту свалку на берегу реки.

— И ты хочешь, чтобы я устроил еще одну свалку? — догадался Бродакс.

— Что-то вроде этого.

В конце концов она справилась с чертовым водопроводом. Сьюзен так и не сумела заставить себя тогда войти в клинику и сделать то, что собиралась. Взяла себя в руки, отвезла Лини домой, и когда подруга вылезала из машины, улыбка Линн сказала ей, что она поступила правильно. По крайней мере на данный момент. Но Сьюзен требовалось повидаться с Фрэнком. Не только для того, чтобы поговорить — она хотела посмотреть ему в глаза. В последнее время они отдалились друг от друга — Бэр занимался расследованиями, она была погружена в размышления о своем положении — и теперь нужно было разобраться, пошел ли разрыв им на пользу или во вред. Внезапно Сьюзен ясно поняла, что стояло между ними. Ощутила нечто там, у клиники, и содрогнулась. Как можно было не понять, если знаешь, что он имел и потерял в жизни? В глубине души Сьюзен сознавала это с того момента, когда открылась ему, но потом трения между ними продолжали усиливаться, и она принимала все на личный счет. Считала, что у нее собственная ноша. И это было справедливо. Но теперь телефонный разговор ее не устраивал, и Сьюзен поехала к Бэру домой. Если она собирается сохранить и вырастить его ребенка — с ним или без него, следовало многое обсудить.

Она позвонила по дороге — просто чтобы убедиться, что он дома — и наткнулась на автоответчик. Но это ее не смутило. Сьюзен решила, что застанет Бэра у себя — просто он не хочет отвечать на звонки. Или, если его нет, дождется, пока он не объявится.

У дома Сьюзен бросила взгляд на стоянку и не заметила его машины. Она припарковалась на улице, взяла сумочку и пошла к двери. Ключ уже был в замочной скважине, когда она ощутила тревогу и замерла. Шею словно свело, и Сьюзен не могла повернуть голову и убедиться, что чувство ее не обманывает — за ней следили. «Эти люди пришли по душу Фрэнка», — промелькнуло у нее в голове. Внезапно показалось, что машина не рядом, на улице, а в нескольких милях — такое расстояние слишком велико, чтобы его преодолеть. Сьюзен стиснула ручку, гадая, что ждет ее по другую сторону двери. Но выбора не оставалось. Она заставила себя отмереть замок. Распахнула дверь, вошла, захлопнула за собой и заперла.

Квартира оказалась пуста. Но сердце забилось сильнее — теперь она не знала, верить себе или нет.

— Фрэнк? — позвала она. Ответа не последовало. В доме царила тишина, нарушаемая только гудением холодильника на кухне. «Может, следует вызвать полицию?» Сьюзен попыталась представить, что она заявит: ей показалось, что в доме ее, с позволения сказать, приятеля за ней следят, поэтому, пожалуйста, пришлите отряд специального назначения. А если она просто паникует? Если это гормональное? Сьюзен опустилась на колени и выглянула снизу в переднее окно в щелку жалюзи. Но увидела только крылья нескольких автомобилей. Она привалилась к стене и покосилась на запертый оружейный шкаф. Можно разбить стекло и попытаться зарядить дробовик. Но прошло лет пятнадцать с тех пор, как она стреляла в последний раз — с отцом по горшкам — и не представляла, получится у нее или нет. Тем более что сначала надо было определить, какие к этому ружью подходят патроны, и правильно его зарядить. Фрэнк много раз предлагал научить ее стрелять, но она всегда отвечала «нет». Сама мысль, чтобы держать в руках оружие, казалась некрасивой и отталкивающей, но сегодня она пожалела, что не послушала Бэра. Сьюзен решила: прежде чем что-либо предпринимать, надо сделать вот что — осмотреть квартиру и убедиться, что она в ней одна.

Дежурные магазины нравились Кнуту. Ему нравилось все, что было с ними связано. Освещение лампами дневного света, плохая музыка, линолеум на полах и выбор товаров, символизировавший теперь для него свободу. Пепси, Маунтин Дью, слашиз,[39] сладкое суфле, фруктовые леденцы, отдающие ароматом барбекю хрустящие палочки из кукурузной муки, вяленая говядина, пятнадцать сортов пива и порнографические журналы — ничего этого он не имел за решеткой, по крайней мере если не прилагать больших усилий и сильно не тратиться, и уж точно не в то время, когда хотелось ему. Кнут наслаждался щедрыми объемами «Биг галпа». А «Доктор Пеппер» — ох уж этот добрый доктор! Взять к нему пакет кукурузных колечек с луковым ароматом — и не придумать лучше еды для гурмана. Когда отсидевшие за решеткой парни представляют, что придется мотать очередной срок, больше всего их тревожит перспектива остаться без женщин. Плохо, что и говорить! Но еще хуже лишиться возможности пойти, когда заблагорассудится, в «Квик-март» или «Севн-илевн».