Крах - Арне Даль

А вот на кухне не оказалось даже кофе, не говоря уже о продуктах для завтрака в холодильнике. Ди осмотрела весь кухонный уголок. Чашки, бокалы, приборы, тарелки – весь стандартный набор на месте. Значит, мужчина приехал не в пустую квартиру. Либо он вернулся после долгого отсутствия, либо снял квартиру с мебелью. Airbnb? Обставлено жилье вполне в духе ателье, то есть очень скупо. Здесь предполагается творческий процесс, никакой ерунды. Кроме распития кофе и вина.

Ди похромала дальше, к кладовке. Там оказалось множество полок – идеальное место для хранения материалов, инструментов и готовых работ, если ты настоящий художник. Но при этом пусто. Ни малейших следов гипса или масляных красок, ничего такого, что мог бы использовать художник.

Ди отодвинула шторку и, оглянувшись через плечо и убедившись, что пока ничто на указывает на возвращение хозяина, шагнула в крошечное пространство, которое больше всего походило на гардеробную. Увидела наполовину разобранный стеллаж. Надо было торопиться.

Ди опустила шторку, так что внутри стало совсем темно. Отставив костыли, она схватилась за стеллаж, чтобы перелезть через него и дотянуться до корзины для бумаг, стоящей в углу. В ней лежало достаточно мусора, чтобы она натянула одноразовые перчатки, прежде чем начать там рыться. Ди торопилась.

В корзине нашлись обрывки картонных коробок, пара деревяшек неправильной формы, по меньшей мере двадцать ржавых шурупов и несколько скомканных бумажек. Они-то и заинтересовали Ди.

Она развернула первый листок, оказавшийся страницей из какого-то небольшого блокнота. На листке было что-то нарисовано, но даже когда Ди подсветила рисунок фонариком, ей не удалось разобрать, что это. Просто беспорядочные черточки и фигурки.

На следующей бумажке, которую развернула Ди, рисунок оказался более четким, как будто спутанные мысли рисовавшего внезапно прояснились. Здесь ручкой, по диагонали, были начерчены две четкие геометрические фигуры.

Одна состояла из двух перекрещенных линий, покороче и подлиннее, вместе составляющих перевернутый крест. Вторая фигура располагалась параллельно первой и состояла из линии с треугольником на обоих концах.

Ди узнала фигуру. Как же она называется? Двухсторонняя стрелка? Символ равновесия или выравнивания? Она точно не помнила.

Ди долго смотрела на фигуры. Перевернутый крест и двухсторонняя стрела. Это ей ни о чем не говорило.

И тут в большой комнате раздался какой-то звук, что-то зашуршало и негромко стукнуло.

У Ди замерло сердце. Она выронила бумажки и застыла на месте. По ту сторону шторки все стихло. Ди подождала, когда тишина уляжется, а потом бесшумно перелезла обратно через полуразобранный стеллаж и оперлась на костыли. Постояла, прислушиваясь. Может, выглянуть? Опасно, конечно, но не сидеть же за шторкой, ожидая смертельного удара.

Только она отодвинула шторку, как снова послышался шорох и стук, по сумрачной комнате проскользнула тень. Ди с трудом сдержала вскрик, когда постукивание стало более отчетливым. В комнате стояло какое-то существо.

В прямоугольнике света.

Но звук шел не оттуда. А от стены прямо рядом с ней, с Ди, напротив светлого прямоугольника.

В голове у Ди что-то щелкнуло. Насколько к месту, это уже другой вопрос. Она вышла в большую комнату в ту же секунду, когда шуршание усилилось. Ди обернулась и устремила взгляд вверх, к окошку над шторкой – тому самому, в которое она заглядывала из кустов.

Там, снаружи, орудовала какая-то крупная черная птица. Крупнее вороны – наверное, ворон? – она увлеченно вытаскивала червяков из земли. Время от времени птица задевала оконное стекло то крылом, то клювом, отсюда и шел шорох и стук.

Проползая в кустах, Ди взрыхлила землю под окном, чем и привлекла ворона, разыскивающего пищу.

Я толкнул окно с решеткой, —

тотчас важною походкой

Из-за ставней вышел Ворон,

гордый Ворон старых дней[7].

Ди усмехнулась и перевела дыхание. Повиснув на костылях, она попыталась успокоиться. Придя в себя, Ди обнаружила, что стоит над открытым чемоданом. Она посветила внутрь и, наклонившись над чемоданом, приподняла стопку сугубо мужских вещей, среди прочего – три гавайские рубашки. Под ней лежал мятый конверт.

Взяв конверт дрожащими руками в перчатках, Ди увидела, что он не заклеен. Вынув из конверта письмо, Ди развернула его и стала читать. Лист формата А4 был почти целиком заполнен напечатанным на компьютере текстом. Первые строки звучали так: «The opportunity of a lifetime[8]! Приезжайте в Стокгольм, чтобы…»

Снова шорох и постукивание. Ди выпрямилась, опираясь на костыли, и уже собиралась постучать в стекло, чтобы спугнуть ворона.

Но птица уже улетела. Никакого ворона за окном не оказалось.

Звук шел с другой стороны. От входной двери.

Ди затаила дыхание. Но времени на то, чтобы замереть на месте, у нее не было. Она быстро сфотографировала письмо, с третьей попытки засунула его обратно в конверт, вернула конверт на дно чемодана и похромала к шторке. Запрыгнув в гардероб, она отбросила костыли и присела на корточки рядом со стеллажом. Пытаясь дышать не слишком громко, Ди выглянула в щель.

В комнату вошел мужчина. Включил свет. На мгновение ей показалось, что это Радослав Блок. Вскоре Ди разглядела, что мужчине на вид лет пятьдесят. Темные очки сдвинуты на загорелый лоб, сверху на гавайскую рубашку надет просторный светлый пиджак. «Достаточно просторный, чтобы спрятать Хольстер», – подумала Ди.

Мужчина снял с плеча сумку, швырнул ее на диван и потянулся. Он уже собирался повернуться, чтобы закрыть входную дверь, но вдруг замер. Огляделся. Глаза сузились под выгоревшими бровями. Он засунул руку под пиджак и достал большой пистолет. Сделал несколько выверенных шагов к шторке.

Ди поторопилась послать снимок, а потом написала: «Я умираю». Набрала адрес и отправила сообщение.

Она приготовилась умереть. Перед глазами отчетливо всплыло лицо Люкке. Дочь тянула к ней руки. Ди притянула ее к себе и крепко обняла. Они долго стояли, обнявшись.

Ди снова выглянула через щель в шторке. Мужчина находился всего в паре метров от нее. Он держал пистолет на изготовку. Через пару секунд она будет мертва.

Ди улыбнулась.

Смирилась.

У нее был целый подарочный год, чтобы как следует попрощаться с родными и близкими. Но даже этого она не смогла.

И теперь ей оставалось лишь смириться.

Отодвинув шторку, она снова выглянула из укрытия. Пульс замедлился. Она ощущала удивительное спокойствие. Все равно уже ничего не сделать. Ее сейчас застрелят. Только бы не было больно. От боли она устала.

Но увидела она нечто совершенно другое. Как будто набор странных, не связанных друг с другом кадров. Мужчина обернулся. Ди услышала, как он кричит:

– Черт, не может быть…

А потом он замолчал. В