Иные миры. Будущее возможно... - Альберт Дебейер

Склоны горы отличались значительной крутизной, и на нее можно было взобраться только по длинной зигзагообразной линии. Это было делом далеко не легким. При каждом шаге нога погружалась по самую щиколотку в черную пыль выветрившейся лавы. Долгие часы продолжался тяжелый подъем, пока ученые не достигли, наконец, границы вечных снегов. Здесь устроили привал. Несколько часов отдыха должны были снова оживить упавшие силы путников.

Настала ночь. Фобос и Деймос медленно плыли по своему спокойному светящемуся пути, когда ученые снова отправились в путь с целью медленно взобраться на вершину горы по крепко смерзшемуся снегу. Глубокие рубиновые оттенки на восточной стороне неба возвещали восход солнца, когда сыновья Земли, наконец, благополучно достигли вершины. Вскоре над горизонтом показалось и солнце в виде огромного раскаленного шара и облило своими лучами горы и долины. Вид поражающей красоты вознаградил ученых за все трудности подъема в гору.

Гора Молчания значительно превосходила по своей высоте все остальные возвышенности. Это был самый высокий пункт северного полушария Марса. Взгляд свободно и без малейшей преграды проникал до самого горизонта. Благодаря редкому прозрачному воздуху все, даже самые отдаленные, предметы были ясно видны. Далеко-далеко к северу трое ученых могли рассмотреть при помощи сильных марсианских телескопов, захваченных с собою, белую дугообразную линию. Ученые сперва не могли понять, что означает эта линия, похожая на застывшее ледяное море.

– Да ведь это северный полюс Марса! – внезапно вырвалось из уст Штиллера. – Какова же будет эта картина ночью!

– Что вы хотите сказать? – поинтересовался Дубельмейер.

– Я говорю об огненном, электромагнитном полярном излучении, – объяснил Штиллер.

С наслаждением провели ученые весь день в лежащем высоко над долиной кратере, жалея лишь о том, что остальные товарищи не с ними. Когда настал вечер, они хорошенько закутались в шубы. Луны Марса еще не взошли, но по направлению к северному полюсу, который друзья рассмотрели утром, начало поблескивать сначала изредка, затем все сильней и быстрей. Наконец из земли поднялись огненные лучи, образовали над полярным горизонтом полукруг и снова исчезли. Удивительные переливы оттенков и цветов от ослепительного золотисто-красного до светящегося голубого, связанные с увеличением и исчезновением дрожащих лучей, составили картину необычайной красоты.

– Это блестящее явление природы – достойный финал нашего посещения горы Молчания, – сказал Штиллер своим друзьям, когда полярное сияние все более и более блекло под влиянием взошедших в это время светлых лун Марса.

Глава VII

ПРОЩАНИЕ

После возвращения из страны Забытых Фроммгерц начал все больше и больше избегать сношений со своими былыми товарищами. Он, конечно, продолжал встречаться с ними за столом, но затем каждый раз, когда это можно было сделать без особой неловкости, удалялся из их общества. По вечерам, которые обыкновенно проходили в общих разговорах и обмене мыслей в прекрасном доме в Лумате, он уходил на уединенную прогулку и наслаждался в молчаливом восторге волшебством марсианских ночей. И отсюда ему нужно было уехать, уехать из этого рая снова вниз, на холодную Землю? При этой мысли сердце Фроммгерца замирало в груди. Остальные ученые были слишком заняты каждый сам собою, чтобы придать большое значение поведению своего товарища.

Штиллер уведомил через Эрана центральное заседание класса Мудрых в Анголе, что он и товарищи его окончательно решили вернуться на Землю. Они намеревались отправиться в путь в день своей второй годовщины на Марсе.

В ответ на это пришло приглашение снова приехать в Анголу. Прием, оказанный им там, не оставлял желать ничего лучшего. Был дан целый ряд празднеств в честь их, в виде торжественного прощания с ними.

Последний торжественный обед был дан в огромной зеркальной галерее дворца Мудрых. На этом обеде присутствовали приглашенные со всех концов Марса, равно как и представители от всех классов. На западе уже начало спускаться к горизонту Вечное Светило – Солнце. Большие зеркала залы отражали его кроткие золотые лучи в тысячах направлений. Весь зал был залит волнами и потоками света, положительно ослепляющего глаза. Сквозь открытые окна во дворец проникало благоухание цветов. Легкий вечерний ветерок тихо шелестел листьями верхушек стройных пальм парка. Ясно и спокойно улыбалось темно-синее озеро сквозь зеленые ветви деревьев, среди которых еще продолжали летать и чирикать в торопливой суете тысячи птичек, шныряя меж вьющихся растений, переплетших стволы своими цветущими гирляндами. Еще дальше мягкие линии возвышенностей, окрашенных лучами заходящего солнца в бледно-розовый цвет, обрамляли восхитительный пейзаж, которым сыновья Земли должны были любоваться сегодня в последний раз. Ученые появились в зале первыми и стояли теперь у высоких окон, погруженные в волшебно прекрасное зрелище.

Зал постепенно наполнялся приглашенными. Все подходили к сыновьям Земли и пожимали им руки. Когда появился Анан, все уселись за стол. Возле старейших из старших поместились семеро ученых. Люстры зала засверкали электрическим огнем. Они осветили пышно украшенный стол и большое, торжественно настроенное общество. Внизу, перед зеркальной галереей, на огромной террасе расположились хоры певцов и музыкантов, которые во время обеда попеременно услаждали слух пирующих чарующей музыкой.

По окончании обеда Анан поднялся с места.

– Братья и сестры, – начал он свою речь, – час разлуки пробил в Анголе. Наши гости из далекой Швабии в самом непродолжительном времени снова возвращаются к себе. Да достигнут они целыми и невредимыми почвы своей родины! Они навеки будут жить в нашей памяти. Мы решили начертать их имена золотыми буквами на мраморных досках здесь, в этом зале, рядом с их портретами, в воспоминание нашим далеким потомкам об их отважном путешествии к нам и долгом, не нарушенном ни малейшим недоразумением пребывании среди нас.

– А теперь, мои дорогие друзья, – с этими словами Анан обернулся к семи ученым, – мы предназначили вам на память о нас ряд подарков, изготовленные сообща искусствами и науками на нашем «Отпрыске Света». Возьмите же с собою эти произведения, которые лежат там на столе, в память о вашем пребывании среди нас. Передаю вам вот эту золотую книгу. В ней содержатся история развития нашего народа, наши законы, которые исходят из одного основного положения: не делай другим того, чего ты не желаешь, чтобы другие делали тебе.

Когда почтенный старец смолк, кругом воцарилась мертвая тишина. Затем поднялся Штиллер. С глубоким сердечным волнением поблагодарил он, прежде всего, от имени своих товарищей и своего собственного, присутствующих за все радушие и внимание, оказанное им здесь, наверху. Затем он заговорил о том, что встретил здесь высоту и зрелость развития, о который раньше даже едва осмеливался мечтать, не считая их осуществления возможным. Он сказал, что он и его товарищи научились здесь весьма многому и освободились от многих заблуждений.