Большая зачистка - Фридрих Незнанский

Что, если вдуматься, совсем не одно и то же.

Славкина настойчивость понравилась Александру, хотя он, прознав о том, что у Западинского имеется свой замок на побережье Сенежского озера, который можно взять разве лишь штурмом всех правоохранительных сил, вместе взятых, не сомневаясь, заявил: данная операция ничего не даст.

— Но почему? — чуть не возмутился Грязнов, уверенный в Саниной абсолютной поддержке своей идеи. Он уже забыл, чья она была первоначально — его или Турецкого, но это было теперь и неважно.

— А потому, мон женераль, что все необходимые нам материалы могут и должны находиться лишь там, где они в полнейшей безопасности. Для интереса задай свой вопрос Питеру, который тебя не забыл, и узнай его мнение. Убежден, он согласится со мной.

— Так что же? — обескураженно спросил Грязнов. — Отменяем операцию? А я приготовился… Название придумал…

— Ну в принципе, если для очистки совести… можно попросить Дениску с его орлами. Им эти трудности, как два пальца… Но я считаю, что там нас ожидает пустышка. Вот Сенеж — это другое дело.

— А я бы рискнул. Хоть и незаконно, но…

— Звони в «Глорию». Под кого они станут работать?

— Разумеется, под грабителей, — ничуть не сомневаясь, сказал Грязнов. — Но их спугнут.

— Ты и в самом деле все продумал! — восхищенно засмеялся Турецкий. — И кто же?

— Есть у меня в ОВД «Фили» умный человек, которому ничего не надо объяснять. Он и спугнет, и протокол при нужде составит, и сам подежурит до прибытия хозяина. Если появится нужда.

— Ну-ну… — философски хмыкнул Турецкий. — А мы пока подождем?

— Что ж теперь остается, — вздохнул Грязнов и поднял трубку, чтобы звонить Денису…

Время тянулось медленно. Телефоны молчали.

Наконец, уже в третьем часу, раздался звонок и бодрый Денискин голос сообщил:

— Все в порядке, дядь Слав, пусто-пусто.

— Ясно… — протянул Грязнов. — Вы там сильно не наследили?

— Как можно!

— Проверять за вами не надо?

— Дядь Слав!

— Ладно, все свободны. И всем — мое большое спасибо.

— Народ тебя благодарит тоже, дядь Слав. — Дениска, видимо, имел в виду своих сотрудников, проводивших вместе с ним обыск в пустой квартире Западинского.

— Перед народом Грязновы — запомни! — никогда не были в долгу. Так и передай своим архаровцам.

Положив трубку, развел руками: мол, сам видишь. Да, полностью оказался прав Александр Борисович, ничего не скажешь. Но — попытка, как по легенде любил повторять мрачный Лаврентий, совсем не пытка.

— Ничего, Слава, — взялся успокаивать несколько расстроенного неудачей друга Турецкий. — Зря, конечно, старались ребятишки, зато и мы можем быть теперь спокойны. Кое-что мы все-таки имеем.

— Ты о чем?

— А я уже имел беседу — накоротке — с первым замом покойного Матюшкина — Никоновым. Он прямо сказал: Игнатов будет немедленно отстранен от своих обязанностей, и по нему назначат служебное расследование. Значит, один фигурант уже выбыл.

— Это когда ж ты успел?

— Так я дал ему послушать пленку! Там хоть и немного, зато — во! — он показал большой палец. — Никонов пришел в изумление. Это у нас с тобой один плюс. Триада разрушена. Дальше. У Формозы мы можем завтра же, в связи с его «быками», провести обыск. Оружие, наркота — пусть оправдывается, что он ни при чем. Наконец, вычислили, где находится Вадим. И где то, за чем приехал Питер. Наконец…

— Наконец, Саня, давай-ка поедем ко мне, примем по граммулечке и постараемся немного отдохнуть до завтра, — решительно заявил Грязнов. — Кстати, надо звякнуть моему дружку, чтоб не надрывался. Никакой кражи не было…

И еще одно событие случилось в эту тревожную ночь. В пятом часу утра Бориса Михайловича Абушахмина поднял с кровати телефонный звонок. Абу в темноте нашарил трубку, нажал кнопку и услышал голос своего охранника Михаила. Тот был возбужден.

— Борис Михалыч! Беда ведь случилась! Мы уж ехать собрались, когда во дворе ка-ак рванет! Айвазовская «девятка» к едреной матери! А в ней, оказывается, оба братца находились. Артур только за руль сел да зажигание включил, как тут же и рвануло. В клочья! Ну, мы, от греха подальше, отъехали, чтоб не маячить зря. Потом ментовка подскочила — что да почему? В общем, говорят, что кто-то братанам бомбешку под днище сунул. А кто — хрен его знает. Да такую сунули, что и «скорая» не понадобилась.

— А чего это ты мне рассказываешь? — сердито, спросонья, осведомился Абу. — На хер мне твой базар? Мало где чего рвануло! Я что, за каждого думать должен? До утра дождаться не мог? Сплю я!

— Так вы ж…

— Я — это я, заруби на своей поганой репе! Ты ж не один щас в машине?

— Не-а…

— А я о чем? Мудила!.. Ладно, завтра доложишь.

Но когда раздались испуганно-короткие гудки, Абу поднялся, прошел к буфету, налил там себе стакан коньяку и выдул его. Дело сделано. Теперь надо будет поторопить следствие и принять кабак под свою руку. Ничего, перебьется Виталик! Эти армяшки были его людьми, чего-то там ему варганили… перебьется. Они его уже раз кинули, кинули бы и в следующий. Так что все случилось к обоюдной пользе…

А свалить разборку можно на кого угодно. На любого их конкурента. Пока разберутся, Виталику будет не до того, а точка должна приносить пользу своему новому владельцу. Ничего, договоримся…

И с этой мыслью еще ничего не знавший о стрельбе в «Арбатских встречах» вор в законе Формоза отправился досыпать.

Глава четырнадцатая «Стрелка»

— Саня, я понимаю твои трудности, но ко мне уже поступили звонки из администрации президента, из аппарата правительства, из… да что говорить, сам, что ли, не знаешь? И все требуют, чтобы мы назвали имя убийцы, не говоря уже о заказчике. Ты готов держать ответ?

— Папа, вы будете сильно смеяться, но… я готов. Только вряд ли кого мой ответ обрадует.

— Ты шутишь, надеюсь?

— Я-а-а?! Костя, я что, в самом деле похож на полного идиота?

— Заметь, это не я сказал!

Такой короткий диалог произошел утром, едва Турецкий вошел в свой кабинет, еще из-за двери слыша надрывающийся телефонный звонок.

— Но я не понял, — продолжил Меркулов, — ты не шутишь?

— Какие могут быть шутки, Костя! Иначе зачем бы мы с твоим любимым Вячеславом и его племянником провели почти бессонную ночь!

— Та-ак… Что-то мне это ваше общее дело подозрительно. Ты не мог бы набраться смелости и заглянуть сюда?

— Там есть свидетели?

— Я бы не сказал именно так, но… кое-кто есть. Жду.

Первым, кого увидел Турецкий, открыв дверь меркуловского кабинета, был необъятный Питер Реддвей, разложивший свой зад на двух составленных стульях.

— Хай, Алекс! — он приподнял руку.

— Тем же концом, Пит, — озабоченно отозвался Турецкий, оглядывая кабинет в поисках затаившихся врагов. Нет, Меркулов с Реддвеем были вдвоем.

— Садись, — сказал Костя, — и слушай внимательно. А потом и ты поделишься своими соображениями. Итак…

Старина Пит оказался хозяином своего слова. Когда Костя, еще в прошлую встречу здесь же, проявил живейший интерес к сделке «Медикал Рисёч» с некими российскими предпринимателями, предлагавшими американцам новые фармацевтические технологии, Реддвей отнесся к этой проблеме спокойно. Начать с того, что престиж Америки для него был превыше всего. А потом любые частные сделки, не приносящие вреда государству, только приветствовались. Но Костя был неумолим и настойчив. Более того, он поставил в определенную зависимость выполнение того контракта от расследований обстоятельств кибернетической войны. Питер размышлял недолго: он пообещал узнать все детали сделки, даже приостановить ее, если потребуется, в обмен на активизацию расследования «преступления века».

Безопасность страны всегда важнее интересов какой-то частной фирмы. Так считал он, старый, прожженный ас разведки. Но еще он был уверен, что ни Меркулов, ни, разумеется, Турецкий никогда не станут водить его за нос. Кстати, очень симпатичная идиома, достойная занять место в его блокноте. Поэтому принцип: вы — нам, а мы — вам — не вызывал у него чувства протеста. И все дальнейшее было проделано с той скоростью, на которую способны американские спецслужбы, подстегнутые идеей высшей безопасности Соединенных Штатов, точнее, защиты их глобальных интересов.

К счастью, сделка еще не состоялась. Хотя уже была оговорена сумма гонорара, указаны счета в «Бэнк оф Нью-Йорк», на которые покупатель должен был перечислить миллионы долларов. Но продающая сторона, то есть двое молодых людей с фамилиями Кононов и Царькевич, ожидали буквально с часу на час прибытия курьера из России с оригиналами материалов. Пока ведь демонстрировались лишь фрагменты исследований, из которых американские специалисты вполне могли сделать далеко идущие выводы. Иными словами, до окончательного решения вопроса продавец проявлял определенную осторожность.