Одержимый - Александр Гедеон

Телохранители синхронно кивнули. Стриж прикрыл за собой дверь и выдохнул. Теперь «вторая часть марлезонского балета».

«Сделай внешность виконта и его голос», — попросил Лёха, расстёгивая воротник.

Белочка сыто срыгнула и оскалилась, а тело Стрижа пронзила боль трансформации. Переодеваться при этом было трудно, но особого выбора не было. Он сам неосмотрительно ограничил себя во времени, заранее приказав принести сундук, в котором хотел вынести из замка труп виконта. Потому с такой скоростью, как сейчас, он не одевался даже по подъёму на первом курсе училища.

Успел впритык: стук в двери раздался тогда, когда Стриж натягивал ботфорты. Заиндевелый труп Вильгельма валялся на полу рядом с кроватью, на которой лежал второй покойник. Одежду Зартана Лёха небрежно швырнул на стул — так, как это сделал бы избалованный вельможа, не привыкший беспокоиться о своих вещах.

Открыв двери, Стриж недовольно посмотрел на четверых слуг.

— Долго возились, — процедил он и отошёл, запуская их в гостиную.

Не слушая оправданий, он жестом указал, куда поставить сундук.

— Через десять минут вернётесь и заберёте, — приказал он.

— Слушаемся, ваша светлость, — ответил один из слуг.

Из покоев Вильгельма выглянул телохранитель и вопросительно уставился на Стрижа.

— Готовься к выезду! — приказал ему Лёха.

Телохранитель кивнул и скрылся за дверью. Стриж облегчённо перевёл дух и зябко поёжился: одежда с замерзшего трупа неприятно холодила тело. Кстати о трупе — надо торопиться.

Стараясь производить поменьше шума, Лёха выволок покойного виконта в прихожую и стал запихивать в сундук. Окоченевшее тело поддавалось плохо — приходилось со всей дури бить по суставам, заставляя их согнуться. Хорошо, что ковёр на полу и толстенная дверь глушили звуки. Но всё равно Лёха дёргался от каждого шороха — казалось, что вот-вот кто-то постучит в дверь.

К тому моменту, когда он смог наконец запихать мертвеца в сундук и кинуть следом одежду гонца, прибывшую в покои той же бочкой, что и покойный Зартан, Лёха взмок не только от физических усилий.

Вернувшиеся слуги, стараясь не шуметь, взяли сундук и, повинуясь команде, понесли его к телегам. Глядя, как они вскидывают ношу на плечи, Лёха очередной раз убедился, что у судьбы мрачное чувство юмора: сундук с мертвецом несли, как самый настоящий гроб.

Закрыв за собой двери, Лёха пошёл к покоям виконта. Будет странно, если Вильгельм выедет без доспехов.

— К чему такая спешка, ваша светлость? — не скрывая недовольства. спросил телохранитель. — У нас половина — в хлам упились. На ногах от силы десятка полтора.

— Хватит и их, — оборвал его Стриж. — То — не твоя забота.

— Ваша жизнь — вот моя забота! — неожиданно упёрся телохранитель. — Нас будет семнадцать, с ценным грузом… И зачем?

— Не твоё дело, — повторил Лёха, начиная задумываться над убийством упрямого телохранителя. Нет, его что так, что эдак убивать, просто придётся сделать это раньше, чем планировалось.

Но телохранитель, зло стиснув зубы, молча поклонился и отошёл в сторону.

Значит, проживёт чуть дольше.

Лёха вошёл в спальню и озадаченно уставился на стойку с доспехами.

— Грёбаный конструктор «Сделай сам», — тихонько вздохнул он, изучая крепления.

К счастью, ничего особо сложного в процессе облачения в броню не оказалось. Пришлось только немного повозиться с горжетом — Стриж не сразу разобрался, как его правильно надевать.

Наконец, экипировавшись, он вышел из комнаты и, не обращая внимания на недовольный взгляд телохранителя, направился к лестнице.

Когда Лёха спустился во двор, уже начало светать. Проснулись некоторые слуги, среди которых он заметил говнюка, ткнувшего саблезубого палкой.

Ну что же, пока есть возможность, — надо осуществить наказание. Чтобы впредь неповадно было мучать беспомощных зверушек и пустотников.

— Ты, — ткнул он пальцев в слугу.

Тот замер на месте и нервно поклонился, по тону господина догадавшись, что чем-то проштрафился.

— Знаешь, сколько стоит этот зверь? — Стриж упёр руки в бока. — Дороже, чем ты со всеми потрохами! В десятки раз! Стража! Взять этого засранца!

Тут же рядом с перепуганным слугой нарисовалась пара стражников. Лёха огляделся и с удовольствием обнаружил ту саму палку рядом с клеткой саблезубого.

— Возьмите ту палку, — указал он, — и всыпьте недоумку полсотни ударов по заднице.

— Ваша светлость! — возопил слуга, падая на колени. — Помилуйте!

— Может, сотню? — Лёха сделал вид, что задумался.

Слуга икнул и заткнулся, глядя на него со страхом и мольбой.

— Нет, хватит и полусотни, — наконец смилостивился Стриж. — Приступайте.

Стражники подхватили слугу под руки и поволокли к конюшне, прихватив и орудие наказания.

«Всё же есть некоторая прелесть в феодализме», — резюмировал Лёха, с удовольствием слушая вопли наказанного. Орал слуга душевно, хотя с него ещё и штаны, наверное, стаскивать не начали.

— Груз в телеги, — неохотно вернувшись к делам, скомандовал он подошедшему офицеру.

Тот хоть и пропьянствовал ночь, на ногах стоял крепко. И команды слугам и подвернувшимся стражникам раздавал абсолютно трезвым голосом.

— Может, людей из дежурного эскадрона возьмём? — предложил телохранитель.

— Нет! — пресёк и эту инициативу Стриж. — Демонов, если что, кто будет сдерживать? Древние?

Телохранитель лишь раздражённо вздохнул.

— Для задуманного мной людей хватит, — вроде как подслащивая пилюлю добавил Стриж.

— И что же вы задумали, ваша светлость? — осторожно поинтересовался телохранитель.

Лёха подбоченился, с удовольствием глядя, как старательно настораживают уши слуги. Великолепно — чем больше свидетелей, тем лучше.

— Я сделаю то, что окончательно выдвинет меня на первое место среди наследников рода! — с пафосом заявил он. — Я получил новые сведения, которые позволят нам быстро и малыми силами взять самый ценный трофей.

Убедившись, что слова достигли множества ушей, Лёха жестом остановил одного из слуг и коротко приказал:

— Коня!

— Слушаюсь, ваша светлость! — и слуга дунул к конюшням.

Лёха готов был поспорить, что охота, с какой этот парень кинулся выполнять распоряжение, вызвана ещё и желанием посмотреть на наказание коллеги.

Визг наказуемого между тем перешёл в ультразвук.

«В опере ему петь надо, — с довольной усмешкой подумал Стриж. — Хосе Каррерас[15], мля».

Довольную усмешка на лице Стрижа продержалась ровно до момента, когда он увидел коня виконта. Здоровенная серая в яблоко тварь, от одного вида которой с визгом обратится в бегство любая волчья стая. Приделать к башке этой зверюги муляжи пушек — и готов имперский шагоход из «Звёздных войн». Стальной налобник и попона в цветах Горностаев зрительно увеличивали размеры лошади, окончательно превращая в монстра.

— Ваша светлость, — конюх с поклоном вручил поводья Стрижу.

Конь топнул копытом и фыркнул, выражая негодование ранним подъёмом.

— Принесите кусок сахару, — приказал Стриж, не торопясь в седло.

Если авторы исторических романов не врали, то рыцарские кони были достаточно злобными зверюгами.