Леди-дракон. Факультет оборотничества - Ольга Пашнина

– Только одна. И я более чем уверена, что на роже этой идеи вы найдете следы когтей моего питомца. Под когтями, кстати, наверняка кровь осталась.

– Возьми на анализ, – бросил стражник своему более молодому помощнику.

И, уже обращаясь ко мне, спросил:

– Вы знаете, как найти этого человека?

– Полагаю, он остановился в этой гостинице, но не уверена. Его зовут Дамиан, он охотник…

– …на драконов, – закончил стражник. – Я понял, о ком вы говорите. Триан, иди к управляющей и узнай, в каком он номере. Я закончу с котенком.

Котенок, к слову, вел себя как настоящий друг: покорно дал собрать в пробирку образцы с коготочков и с достоинством прошествовал к своей подушке. Мол, я свой долг выполнил, можно и поспать.

– Если я вам буду нужна, – произнесла я, когда стражник собрался уходить, – то заходите в соседнюю комнату. У меня… мм-м… друг болеет, я ему помогаю.

«Друг» гнев на милость не сменил. Хотя, наверное, Клэю было не до милостей, кашель его стал еще страшнее. Лежать он не мог, ходить, похоже, тоже. Сидел, опустив голову, то раскачивался, то ничего не выражающим взглядом смотрел в одну точку. И опять был жутко горячий!

– Принести что-нибудь?

Впопыхах разборок с Дамианом я совсем забыла про завтрак. Время разноса уже закончилось, но я вполне могла и ручками донести. Не надорвусь.

Мой вопрос остался без ответа, и я тяжело вздохнула.

– Слушай, Клэй…

Не знаю, что бы я ему сказала. Наверное, выложила бы все, как есть, все, что наболело. Но меня остановил громкий и уверенный стук в дверь. Лекарь.

Точнее, лекарка. Судя по форме. А судя по внешности, ушла из актрис или моделей. Длинноногая, выше меня почти на голову, с яркими полными губами, длинными шикарными светлыми волосами. При этом совсем не пошлая, очень нежная и хрупкая. С искренней улыбкой.

– Здравствуйте. – Я аж охрипла.

– Здравствуйте, лекаря ждете?

– Э-э… да, ждем, проходите.

Внутри меня бушевала ревность. Ревность боролась со стыдом. Стыду помогали комплексы из серии «да кому ты нужна», «поиграет и бросит». За ревность вступилась самооценка. Вернее, ее остатки. В нокаут всех отправило желание вылечить Клэя.

– Переохлаждение было? – спросила девушка.

Я не сразу среагировала на вопрос, отвлеклась на размышления, какой длины у нее ноги.

– Было, – вздохнула.

– Сильное?

– Очень.

Ладно хоть Клэй не сопротивлялся: позволил себя осмотреть. Только магию сразу же отверг. Но такое поведение не редкость для больных, на некоторых магия действует еще хуже, чем болезнь.

– Воспаление легких, – изрекла вердикт лекарка. – Постельный режим, обильное питье, витамины и вот это зелье. За неделю поправится.

Мне сунули в руки листок с рекомендациями и небольшую бутылочку с зельем. Лекарка грациозно поднялась и прошествовала к выходу. Я отдала ей плату, один золотой, и с облегчением закрыла дверь. Потом взглянула на листок. Зелье принимать надо было постепенно, за три дня.

– Давай по ложке три раза в день? – предложила я. – Как раз.

– Иди учиться, – буркнул Клэй. – Разберусь.

– Нет уж, давай зелье выпьешь, потом будешь разбираться.

– Я. Не. Буду. Это. Пить.

И голос слишком уж твердый для умирающего больного. Никак лекарка к жизни нас вернула!

– Хорошо, – покорно вздохнула я, а про себя подумала: «Будешь!»

– Тогда пей морс. Сейчас закажу. Тебе сладкий или не очень?

Он молчал.

– Клэй! – разозлилась я. – Если ты будешь себя так вести, я вызову твоих родителей! Обоих!

– Сладкий.

Морс принесли быстро. Как удачно совпало: и сироп на вкус оказался сладкий. Поэтому я вылила треть бутылька в графин с морсом и хорошенько размешала. За день выпьет, а остаток я спрячу, чтобы не догадался. Вот ведь упрямый дурак…

Однако что-то пошло не по плану. Когда я подала Клэю кружку с морсом, обогащенным зельем, тот сначала принюхался, а потом отпил немного. И сразу закашлялся, выронив кружку.

– Да что за…

– Инеевая! Выйди отсюда, оставь меня в покое! – рявкнул Клэй, а потом его голос сорвался.

И уже хриплым шепотом он закончил:

– Мне нельзя зелья и лекарскую магию!

Все. Это стало последней каплей. Я отказалась что-либо делать, говорить или думать. Я, в конце концов, девушка. Судя по всему, небольшого ума. Так что я свернулась в клубочек возле Клэя и решила немного пореветь.

– Ну, прости ты меня! Что мне еще сделать? Не хотела я, помочь пытаюсь!

– Вил, блин, – Клэй говорил очень тихо, – ты ненормальная! Романтику ты не уважаешь, кусаешься. Грубая сила тебя тоже не привлекает. И вот ты случайно помогла мне простыть – и ревешь в обнимку с моей ногой. Я устал за тобой бегать. Мне помереть надо, чтобы ты решила обратить свое драгоценное внимание на меня?

– Да, – обиженно всхлипывая проговорила я, – а ты ко мне ради чего привязался? Потому что я дракон?

– Сначала потому, что ты меня обошла на вступительных. Потом потому, что ты дракон. Потом ты красивой оказалась. И кусачей. Вот откуда ты такая кусачая, а?

– А оттуда, что ты баб вообще не сортируешь, – буркнула я.

Слезы кончились. Раз препираемся, значит, я почти прощена.

– Мне оно надо, быть очередной девушкой на неделю?

– Инеевая, – Клэй опять закашлялся, – девушек на неделю так не достают. Я на тебя времени и сил потратил больше, чем на всех девушек, вместе взятых. Ну и за что ты меня так? Ты готова идти на свидание с половиной академии, но не со мной!

– Извини. – Я усиленно делала виноватый вид. – Откуда я знаю, сколько ты времени тратишь на девушек? Я никогда ни с кем не дружила и уж тем более не встречалась. Лучше не пытаться, потому что ты потом вспомнишь меня за бутылочкой пива, а я… драконы если влюбляются, то крепко.

– Знаю, – вздохнул Клэй, и мы замолчали.

– Мне сложно поверить, что я кому-то нравлюсь, – вдруг вырвалось у меня и пришлось прикусить язык.

– Почему?

– Там, где я росла, не было никого, кто бы мне говорил, что я симпатичная. Или кто пригласил бы погулять. А перед глазами был пример мамы, который доказывал, что мужчины, увы, даже самых красивых и умных женщин не терпят рядом с собой долго. Откуда ж я могла знать, что далеко не все такие, как мой отец.

– А что с твоим отцом?

– Да ничего. Сбежал.

Клэй опять принялся кашлять. Так жалко его стало: горячий, больной, явно уставший после почти бессонной ночи. Так жалко, что не выдержала, уселась рядом и поцеловала в висок, зачем-то зажмурившись. Может, глупо после всех наших поцелуев смущаться, но для меня это действительно поступок, и если он его не оценит, то…

Оценил. Сделал непроницаемое лицо и отвернулся, мол, я все еще обиженный.

– Ну что мне сделать-то?! – взорвалась я.

– Не знаю, может…

– Так? – Я встрепенулась. Есть захотел? Или чай?

Ага, сейчас!

– Надевай халат лекарки и продолжай вокруг меня скакать. Сочтемся!

– Клэй, так не…

Я не успела договорить: в дверь постучали. Пришлось идти открывать, и уж точно я не ожидала увидеть на пороге госпожу Сероглазую. Я тут же покраснела и пролепетала что-то вроде «здрасте». Что она обо мне подумает!

Не знаю, подумала ли, но довольно тепло улыбнулась.

– Привет, Вил. Где там этот больной? Как его угораздило-то?

– Это я…

Дальше Клэя опять скрутил приступ кашля, и мое «виновата» потонуло среди прочих звуков.

– Понятно, – вздохнула госпожа Сероглазая. – Как дети малые, честное слово. Зря ты, Клэй, уехал. Меряй температуру, быстро!

Я улыбнулась. Мама есть мама. И то, как Клэй беспрекословно ее послушался, было очень мило. Я хотела было уж уйти к себе, чтобы не мешать, благо госпожа Сероглазая как раз принялась читать рекомендации лекарки, но тут раздался еще один стук в дверь. Пришлось пойти открывать.

– Вил! – Элис округлила глаза. – Ты что тут делаешь?

– Мы же собирались вместе пойти в академию! – вспомнила я. – Прости, Элис, у меня тут такое…

Подруга живо заинтересовалась новыми сплетнями и происшествиями в моей жизни. Как будто в театр ходит, честное слово!

– В общем, Клэй заболел, – решила я отделаться малой кровью. – Воспаление легких.

– Как?! Он же Погонщик, они здоровые, как кони.

И Элис подозрительно прищурилась, а я вздохнула.

– Мы вчера поругались, он меня поцеловал. Почти уложил в койку, а я привязала его к кровати и ушла. Окно от ветра открылось, и он часа полтора сидел полуголый в холодной комнате. Простыл. Обиделся.

По мере того как я рассказывала, глаза Элис становились все больше и больше. Она, кажется, потеряла дар речи, а когда его вернула, едва ли не на весь коридор изрекла:

– Вил, вы ненормальные! Оба! Вам обязательно друг друга калечить?

Я даже чуть-чуть покраснела, вспомнив все эпизоды с попаданием в лазарет. Я резала Клэя шипами, он отправлял меня в нокаут своими способностями. Теперь вот лежит, еле дышит. Да-а, поистине высокие чувства.

– Ладно, – решила я, – к нему мать пришла, смысл мне там сидеть? Подожди десять минут, я оденусь.