Мужская тетрадь - Татьяна Москвина

Пытаясь поставить комедию, Фокин прибегает к совсем уж вульгарным приемам – в первом действии, где пока еще нет катка и нечем занимать глаза зрителя, у него появляется пьяный насмерть слуга, пьяная сваха, причем актеры изображают опьянение грубее и карикатурнее, чем на современной эстраде… Эстрада! Все ее вроде бы ругают, а ведь она, как холера, проникла всюду и без труда пожирает слабые ростки театра. Театральные актеры, не развивая собственные возможности, заимствуют средства выразительности у эстрады – и театр становится разновидностью примитивного шоу. Дилетантский ледовый «балет» «Женитьба» в Александринском театре – тому подтверждение.

Женихи в черных трусах до колена, под песни 30-х годов (шипит патефон!), вдохновенно скользят по кругу, а театралы с удивлением думают: какие все-таки поразительные создания эти режиссеры!

Наверное, это действительно в массе своей – терминаторы, то есть истребители театра. Подумать только: сотни, тысячи лет театр стоял себе на месте. И вот – всего за сто лет режиссеры довели его до ручки и точки. До полного – смрадного и бессмысленного – тупика. В котором ни авторского гения, ни актерского таланта – ничего не осталось вообще!

Вот молодцы, правда?

2008

Хорошего парня Чингисханом не назовут

Единственный фильм, который может соревноваться в осеннем прокате с картиной Михалкова «12», – это «Монгол» Сергея Бодрова. Красочно снятая юность вождя всех монголов Чингисхана, в те поры, когда он еще был Темуджин, впечатляет. Не настолько, однако, чтоб потерять рассудок.

Девятилетний мальчик Темуджин едет с отцом-ханом выбирать невесту и по дороге встречает нахальную девчонку Борте. Она приказывает ему выбрать именно ее, и Темуджин согласен с таким поворотом событий. Вся последующая история – это история мужественной расплаты благородного степняка за свой скоропалительный выбор. Мы не увидим, как выковался причудливый характер будущего вождя, почему и каким образом он объединил монголов и завоевал полмира. Мы увидим, как непросто сложилась жизнь семьи.

Итак, внезапно отравили отца-хана, мальчик-наследник в решительную минуту бросился бежать от преследователей по бескрайней степи. Тут он провалился под лед (эффектное медленное погружение, вид из воды) – и вынырнул уже длинноволосым мужчиной с узкими бесстрастными глазами, принадлежащими японскому актеру Таданобу Асано. Где-то мыкался лет двадцать, но в сказках ведь и не то бывает.

Взрослый Темуджин не хочет ни власти, ни славы, а хочет найти ту самую Борте, что приказала на себе жениться. Находит: широколицая красавица (монгольская актриса Хулан Чулуун) его ждет. Но враждебное племя забирает Борте в плен, и Темуджин идет за помощью к своему брату Джамухе. Монголы не воюют за женщин, говорит Джамуха, но помочь обещает, и, в общем-то, зря. Когда Темуджин обретает потерянную невесту, он уводит от брата лучших людей войска, обольстив их частью добычи. Так разгорается типичная средневековая вражда братьев.

Картина их битвы – кульминационная и, конечно, эффектная, чего стоит только авангард всадников с двумя кривыми саблями, отсекающими головы и направо, и налево. Но вот что замечу: раньше при показе какой-либо битвы противники были четко отграничены и сама битва показывалась как в деталях, так и на общем плане, чтоб было понятно, кто с кем. Сейчас это неважно. Все со всеми. Как идет бой, неясно – виден лишь конкретный «махач» да брызги крови, которые, по новой кинотехнологии, вылетают из статистов фонтаном, как бы под большим давлением, затейливо распадаясь на струи каплевидных красных жемчугов. Красотища!

Кстати, здесь сталкиваются не только два характера и две судьбы, но и две актерские школы: японская и китайская (Джамуха – Сун Хонлей). И если в сюжетной борьбе побеждает Темуджин, то в соревновании актерском победа явно за китайцем. Он, в отличие от японского актера, создал ясный, рельефный, обаятельный характер забияки, жизнелюбца, хвастуна, втайне любящего своего коварного братца, тогда как японец Асано так ничего и не раскрыл в образе будущего Чингисхана. Образ вышел крайне герметичным и статичным.

Будучи в плену, красавица Борте забеременела от врага, но Темуджин благородно принимает ее дитя как свое. Любовь! Страшное дело. Он попадает в плен, его продают в Тангутское царство, где сажают в тюрьму. Сидит он, значит, смотрит, как волк, на площадь. Видит буддийского монаха и просит того найти жену и передать ей талисман семьи – косточку белой вороны. Монах сам отправляется в путь и посреди пустыни видит вдруг красавицу Борте. Передает косточку и умирает. А тут вдруг мимо идет караван купца с золотой серьгой. Борте просит подвезти ее в Тангутское царство, но денег у нее нет, а плата за проезд женщины без денег во все века у нас сами знаете какая. Короче, в Тангутское царство жена будущего Чингисхана попадает уже с двумя детьми и сильно разбогатевшей, так что может выкупить мужа из клетки.

Семейство сложной судьбы, воссоединившись, резвится на зеленой лужайке, поскольку в этом сказочном царстве времена года не чередуются, а появляются и исчезают внезапно. В общем-то, хеппи-энд. Но вдруг Темуджин объявляет, что он понял, как объединить монголов – дело, в общем, нехитрое, надо просто за любую провинность карать смертью. Садится на лошадку, целует жену и отправляется завоевывать мир – но этого мы уже не увидим. Это написано в финальных титрах, а кроме того, обещан следующий фильм, где нам что-то прояснят наконец.

Понятно. Этот фокус мы уже видели весной, когда вышла первая часть «Параграфа-78», а потом нас призвали пойти на вторую часть, где нам «все объяснят», но до этого уже дожили не так многие, как хотелось бы…

Кроме шуток, фильм «Монгол» снят масштабно, профессионально, живописно. Еще бы он не был снят профессионально – ведь его режиссер, Сергей Бодров, всегда входил, что называется, в первую десятку отечественных мастеров своего дела. Но вот если бы меня спросили – а кто бы мог из русских снять фильм о Чингисхане? – я бы неуверенным голосом назвала разные фамилии, но никак не Бодрова. Не потому, что я не ценю его творчество – как раз очень даже ценю, особенно «Кавказского пленника». Но мне кажется, это не его тема. У него, на мой взгляд, нет своей точки зрения на предмет (личность Чингисхана), а это важно. И вот Бодров снял о том, что его действительно волнует, – про любовь, семью, природу, судьбу, снял обычную человекоразмерную историю на фоне некоей «Азии вообще», в красочной стилистике «восточной сказки». А объединение монголов, завоевание мира – да черт с ними.

Так-то оно так, но Чингисхан-то тут при чем? Чингисхан-то тут зачем? Для чего мы воскрешаем это чудище, да так упорно – чтобы набить очередное киночучело своими штампами?

Фильмы о великих завоевателях сейчас не редкость на экране. То Александр Македонский блеснет своей нетрадиционной сексуальной ориентацией, то вот Чингисхан удивит небывалой любовью к жене среди племени, где женщины равнялись скоту. Возможно, все это и было – но не эти же частности личного облика навеки вписали их имена на страницы истории. Мы, видимо, просто не понимаем великих воинов прошлого – нам неизвестны их мотивы, нам не представить их мышления. «Военная музыка» умолкла. Мы можем снять только что-нибудь понятное – про денежки, про любовь. И про то, как красиво (в наших мечтах) брызгает кровь из отрубленной головы врага.

2007

Головой об асфальт

Каждый год крутится шарманка: какие-то художественные книги получают престижные литературные премии, о них пишут умные слова, создавая приятное впечатление расцвета литературы. Между тем читатель в основном читает что-то совсем другое. А что?

Вот и премию «Национальный бестселлер» получил в этом году Захар Прилепин за роман «Грех». Энергичный отец трех детей из Нижнего Новгорода, смело называющий себя революционером, полон желания переделать словесность и жизнь к лучшему. Будем надеяться, это пройдет у писателя вместе с молодостью, ведь не зря писал сатирик Щедрин – «все нигилисты – это будущие титулярные советники, все титулярные советники – это бывшие нигилисты». Как бы там ни было, Прилепин – не чучело, а настоящий писатель, создающий художественные произведения. А поэтому возглавлять список реальных бестселлеров ему не придется.

Ведь этот список возглавляет нынче роман Евгения Гришковца «Асфальт». И как бы ни бился Прилепин, ничего у него не выйдет – писать так плохо, как Гришковец, у него не получится. Для того чтобы писать до такой степени бесцветно и бездарно, нужны какие-то специальные навыки, и они у Е. Гришковца есть.

Карьера Евгения Гришковца – целиком на совести интеллигентной Москвы. Она вырастила чудище своими неумеренными похвалами – лет десять тому назад, когда Гришковец показывал свой первый моноспектакль «Как я съел собаку». Тогда автор-исполнитель в самом деле создал обаятельный образ маленького инфантильного человека в грубом мире, нашел свою комедийную интонацию – удивленную, чуть грустную. И стал ее удачно эксплуатировать в других спектаклях, похожих на первый, но послабее качеством. Качество текста, надо сказать, с годами все разжижалось и разжижалось, но на это мало кто обращал внимание. Публика полюбила Гришковца именно так, как принято любить на Руси, – насмерть.