Джей-Под - Дуглас Коупленд

Кейтлин:

Похоже, этой Диане не мешало бы снять розовые очки.

Стив:

Дианам в нашем мире хронически не везет, да?

Кейтлин:

Закон Вселенной. Вернемся к мини-барам и твоей победе. Из компании на грани банкротства ты превратил «Тоблерон» в признанного лидера по производству молочного шоколада с лесными орехами. Я видела твою фотографию на обложке журнала «Пи-Эл-Ю».

Стив:

Ага. Все думали, я буду почивать налаврах. Или отправлюсь в сектор шоколада с кешью. Но мне хотелось попробовать силы в чем-то новом, и я решил заняться видеоиграми.

Кейтлин:

Ты играешь в игры?

Стив:

О боже, нет, конечно! Они страшно скучные! Глядя на многих малолеток, я очень тревожусь за будущее человека как вида.

Кейтлин:

Так почему…

Стив:

Маркетологи наивно полагают, что их навыки легко использовать для работы с любой другой группой товаров. Я решил, что игры мне как раз подойдут.

Кейтлин:

Как только ты устроился на работу, ты взял нормальную скейтбордную игру и вставил в нее персонажа-черепаху.

Стив:

Дурацкая идея, да? Я хотел притвориться творческим человеком и испортил вашу игру. Извини!

Кейтлин:

Что ж, по крайней мере ты честно признался. Вообще-то я собиралась поговорить о том, как ты сильно изменился в последнее время.

Стив:

Странно вышло, да?

Кейтлин:

Мягко сказано. Что же случилось?

Стив:

Ну, я влюбился в одну женщину, и, боюсь, начал ей слишком надоедать.

Кейтлин:

Ты за ней следил?

Стив:

Не совсем. Но я страшно мешал ей жить. Она была вынуждена как-то от меня избавиться. Однажды утром я сел в машину, чтобы поехать на работу, и тут с пассажирской стороны ко мне подсел мужчина — фальшивые усы и все прочее — с пистолетом. Приказал ехать за город, что я и сделал. Я даже обрадовался: наконец со мной происходит что-то интересное! И вроде надо бояться, а я не испугался. Мы приехали в долину Остановились. Он приказал мне вылезать, я вылез. Он надел на меня наручники, а потом приехал еще один мужчина, в автофургоне. Они загнали меня в фургон, а потом что-то вкололи. Как я узнал позже, героин.

Кейтлин:

Да ну?

Стив:

О да! Классное ощущение. Все стало похоже на обычный боевик, какие в самолетах показывают.

Кейтлин:

И что дальше?

Стив:

Фургон ехал примерно час. Запахло соленой водой, и мы въехали на что-то колеблющееся — корабль или пристань. От героина у меня немного кружилась голова. Я долго слушал всякие звоны и стуки, а потом понял, что куда-то плыву на торговом судне.

Кейтлин:

Ты испугался?

Стив:

Что ты! Меня постоянно кололи. Я даже не соображал, живой я или мертвый. Но мне все равно очень понравилось!

Кейтлин:

Давай не будем затягивать.

Стив:

Через несколько дней мы уже ехали по Китаю. Меня положили на заднее сиденье автобуса, и мне было хорошо видно. Ты не бывала в Китае? Нет? Ну, там очень интересно, но атмосфера ужасно загрязнена, все такое серое и…

Кейтлин:

Мне рассказывали.

Стив:

Не успел я очухаться, как меня приковали к станку, который вырезал подошвы для поддельных кроссовок «Найк», двести восемьдесят восемь за раз. У меня была крыша над головой и столько героина, сколько душа пожелает.

Кейтлин:

У тебя не было культурного шока?

Стив:

Я даже не осознавал, жив я или нет. Не рай, не ад — интересно.

Кейтлин:

Поработав в Китае, составил ли ты какое-то мнение о нарушениях прав человека и политике жестокой эксплуатации?

Стив:

Этот политкорректный вопрос ты поставила поздновато.

Кейтлин:

Знаю, но я должна его задать, а то меня исключат.

Стив:

Ты мыслишь совсем как менеджер!

Кейтлин:

Спасибо. И все-таки ответь на вопрос.

Стив:

Я не составил мнения о нарушениях прав человека, но позже узнал, как героин изменил мою личность. Вернувшись в Ванкувер, я понял, что уже не пленник той части мозга, которая заставляла меня выслуживаться перед начальством. Я понял: мне это не важно и я могу говорить все, что хочу и когда хочу. Отличное ощущение.

Кейтлин:

Ты не станешь опять таким, как был?

Стив:

Пока я каждый день получаю дозу, не стану.

Кейтлин:

Ты не начал снова надоедать той женщине, в которую был влюблен?

Стив:

Однажды мы случайно столкнулись на вечеринке. Любовь ушла, но я тепло к ней отношусь.

Кейтлин:

Тебя взяли работать на то же место?

Стив:

Когда я вернулся домой, несколько дней обо мне писали в газетах и рассказывали по телевидению. У меня было сорок восемь — семьдесят два часа форы, и я выжал их до последней капли.

Кейтлин:

Часы не выжимают.

Стив:

?

Кейтлин:

Ну, это мое задание по английскому, а ты смешал идиомы. Вернемся к тебе: как это изменение характера сказалось на твоей работе?

Стив:

В мое отсутствие они уничтожили игру с черепахой, сделали из нее скучное фэнтези. Может, я и не творческий человек, но черепаха — моя личная идея, и ее отправили к чертям.

Кейтлин:

И?

Стив:

Я тайно работаю с командой молодых талантов над тем, чтобы вставить в эту игру троянского коня — серийного убийцу.

Кейтлин:

Забыла спросить: на работе ты по-прежнему ведешь себя как старый Стив?

Стив:

Лишь настолько, насколько нужно, чтобы уничтожить эту игру. Надевать старую маску с гнусными намерениями очень приятно.

Кейтлин:

Стив, спасибо, что нашел время поговорить со мной!

Стив:

Всегда пожалуйста, Кейтлин.

— Итан!

— Привет, пап. Что случилось?

— Мать привела в гости новую подругу, и та буквально загнала меня на стену.

Осторожно:

— Новая подруга?

— Вылитый эмбрион Фреда Флинтстоуна! свобода!

— Понятно. Чем они сейчас занимаются?

— Беседуют в подвале об удобрениях. Она начала говорить про сперму, оплодотворение, вульву такую, вульву сякую… И я сбежал.

Лучше сменить тему.

— А как твои танцы!

— Боюсь, я уже староват для бальных танцев.

— Староват?

Отец занял на «Фляжке» седьмое место из шестидесяти (мы не спали всю ночь). Сняли баллы, потому что, мол, «тяжеловат». Кам занял второе место. Не удивлюсь, если однажды вечером победитель пойдет выгуливать собаку и больше не вернется.

— Танцевать никогда не поздно… и мечтать тоже.

— Большей глупости я от тебя еще не слышал! Ты это по-настоящему сказал или с иронией?

— Иронией?

— Не притворяйся дурачком. Я тоже читаю газеты. Я читал про «поколение К» и то, как вы стремитесь отгородиться от мира с помощью иронии.

— Ну, ладно, я говорил с иронией.

— Я так и знал! Кстати, мне рассказали, что ты продул свой шанс и не вложил деньги в дело Коупленда.

— Я уехал всего на сорок пять минут!

— Ранняя птичка носик прочищает. Мы с твоей матерью страшно разбогатеем! Я думал, вы с ним друзья.

— Не так все просто. Может, позвоню ему.

— Говорят, он не любит, когда ему звонят, и никогда не отвечает.

— А ты откуда знаешь?

— Да все знают.

— У тебя есть его номер? Пауза.

— Папа!

— Только не говори, что я тебе его дал.

— Почему?

— Не говори, и все. Отец продиктовал номер.

— Прямо сейчас и позвоню.

— Правильно. — Еще пауза. — Господи, они поднимаются! Мне пора!

Щелк.

Я набрал номер Дуга.

— Алло?

— Здрасьте… Дуг? Это Итан.

— Итан?..

— Итан из Китая!

— А, да. Точно. Откуда у тебя мой номер?

— Ты дал мне его в Шанхае.

— Неправда. Я не раздаю свой номер телефона. И никогда не беру трубку. Сейчас взял только потому, что у меня намечено интервью с газетой «Сидней морнинг геральд». Что тебе нужно?

— Дуг, можно я… э-э…

— Можно что?

— Можно, я тоже вложу деньги в твой бизнес-план?

— Итан, ты что, дурак? Нет. Это не лимонадный автомат, куда любой вставляет монетку. Кроме того, ты упустил свой шанс. Поехал за кроссовками, это ж подумать только! Весьма иронично, должен заметить.

— Ты хотя бы расскажешь мне, что за идея?

— Ты собрался вкладывать деньги и сам не знаешь куда? Я решил использовать коронную фразу Джона Доу:

— Неужели это неправильно?

— Ну и дурак же ты! Кстати, я получил аванс за роман, который собираюсь написать по содержимому твоего ноутбука.

— Мерзкий изврашенец!..

— Помню, как блеял один несчастный ягненок, заблудившись на просторах индустриальной зоны Китая: «Дуг! Дуг! Помоги нам! Спаси нас! Нам нужно отсюда выбраться!» Итан, посмотри правде в глаза! Если бы не я, ты бы уже коньки отбросил, так что не причитай. Все, звонят, номер австралийский. Мне пора!

— А можно… Щелк.

Мы с Кейтлин говорили про иронию. Оказывается, иронию понимают всего двадцать процентов людей. Значит, восемьдесят процентов воспринимают все в буквальном смысле. Бедняги! Ну ладно, бывает и хуже — но представьте, что вы читаете утреннюю газету и всему верите.