Слепой. Исполнение приговора - Андрей Воронин

– Странно. Кафе, вроде бы, приличное, цены демократичными не назовешь, а подают какую-то бурду… Из желудей они его, что ли, готовят?

Барабанов никак не отреагировал на эту реплику. Кофе он не жаловал и разбирался в оттенках его вкуса, как свинья в апельсинах. Кроме того, он сейчас пребывал не в том настроении, чтобы поддерживать с незнакомым человеком застольную беседу ни о чем.

Сосед по столику, напротив, явно был не прочь поговорить.

– Нехорошие настали времена, – объявил он. – На каждом шагу выкладываешь денежки за отборный натуральный продукт, а взамен получаешь либо тухлятину, либо какой-то сомнительный эрзац. Помните, как у Ремарка: желудевый кофе, сигареты из дубовых листьев… Хорошее дерево – дуб. Универсальное. Вы ведь читали Ремарка, майор?

Это обращение мигом вывело Барабанова из пивной прострации. Погон с майорскими звездами на нем не было – форму он надевал только по особо торжественным случаям, когда такая необходимость специально оговаривалась приказом командования. Так какого черта?..

Он, наконец, сфокусировался на своем визави и обнаружил, что имеет дело с уже немолодым, явно за сорок, но недурно сохранившимся шатеном – выше среднего роста, спортивного телосложения, одетым просто, без затей, но с видимым издалека столичным лоском. Темные волосы были коротко подстрижены, а глаза прятались за дымчатыми стеклами солнцезащитных очков.

– Валерий Игоревич, если не ошибаюсь? – сказал этот подозрительно осведомленный гражданин.

– Предположим, – неприветливо буркнул майор. – А…

– Молчанов, – предвосхитив вопрос, представился собеседник, – Федор Петрович. Это оперативный псевдоним, но для общения хватит и его. Так что прошу любить и жаловать… А что ты так напрягся, коллега? Расслабься, не надо нервничать. Хотел бы убить – давно бы прихлопнул, как муху. И не здесь, в людном месте и при свидетелях, и не средь бела дня… Да кому я это объясняю! Ты ведь не хуже меня знаешь, как это делается. Поэтому расслабься. Только не слишком, ладно? Пистолета не видно, но он здесь, прямо под столом – смотрит тебе в брюхо и не моргает. А о том, как я стреляю, ты, полагаю, наслышан.

– Да уж, – с кривой усмешкой подтвердил Барабанов. Он только теперь заметил, что собеседник уже в течение некоторого времени держит правую руку под столом. Выглядело это достаточно красноречиво, и майор подумал, что, невзирая на обстоятельства – вернее, именно в силу имеющих место быть обстоятельств, – так налегать на пиво в разгар полуденной жары не стоило. – Ну, и что тебе от меня нужно?

– Печень и почки, – не раздумывая, ответил Молчанов. – Что за дурацкий вопрос! Информация, конечно. Согласно официальной версии следствия, тебе не привыкать делиться со мной секретными сведениями – правда, через цепочку посредников. Но почему бы не сделать это напрямую? Айда, прокатимся чуток! Заодно и потолкуем. Будешь брыкаться – пристрелю, как собаку. Станешь врать – будет то же самое. Но сначала сделаю больно. Очень больно, майор!

– Не пугай, пуганый, – огрызнулся Барабанов. – Как я могу рассказать то, чего не знаю?

– Расскажешь, что знаешь, – сказал ставший виновником всех его несчастий бешеный киллер в темных очках. – Хватит тянуть резину, поднимайся и живо на выход! И без глупостей, мне терять нечего – нажму разок, и будет, как в песне: напрасно старушка ждет сына домой…

– Имей в виду, – вставая из-за стола, сказал Барабанов, – за мной почти наверняка следят. И очень может статься, нас прямо сейчас снимают крупным планом через хороший телескопический объектив.

– Ну и что? – Залпом допив кофе, Молчанов тоже встал из-за стола. Его правая рука теперь пряталась под полой спортивной куртки. – Согласись, майор: телескопический объектив как-нибудь получше телескопического прицела!

Выйдя из кафе и увидев стоящую прямо у входа машину, Барабанов подумал: действительно, ну и что? Тачка, на которой разъезжает вооруженный и особо опасный преступник, почти неделю в розыске, ее подробное описание имеется на каждом посту, в каждой патрульной машине, в каждом, пропади он пропадом, компьютере ГИБДД. А она торчит на солнцепеке прямо в центре Москвы, под прицелом множества следящих камер, как будто так и должно быть. Этот чокнутый даже номера не потрудился сменить. И – хоть бы хны!

Вблизи машины отчетливо слышался глухой, ровный шум работающего в автоматическом режиме кондиционера. Открыв дверцу, Барабанов почувствовал приятное дуновение прохлады, в данный момент вызвавшее ассоциацию с могильным сквозняком, которым потянуло из открытой двери склепа. Он уселся, и плюхнувшийся на соседнее сиденье Молчанов первым делом заблокировал двери.

– Пристегнись, – посоветовал он, запуская двигатель. – Поедем с ветерком: общение с твоими друзьями в мои планы пока не входит. Если понадобится, я познакомлюсь с ними позже. А ты сиди тихо и не шали: если слетим с дороги на такой скорости, от обоих мокрого места не останется. И будь уверен: толку от твоего геройского самопожертвования не будет никакого. Ничего не кончится, все будет идти своим чередом, но – без нас.

– А какая разница? – пожал плечами майор.

– Существенная, – трогая машину с места, ответил подполковник Молчанов. – По крайней мере, я на это очень надеюсь.

За воротами больше не сигналили, но Андрей Константинович отчетливо слышал доносящееся снаружи ровное, шелестящее урчание работающего на холостых оборотах автомобильного двигателя. Судя по звуку, там, за воротами, стояла довольно молодая и мощная иномарка, еще не имевшая случая познакомиться с некоторыми особенностями ремонта и обслуживания, свойственными многим российским автосервисам.

Потом в калитку постучали – резко, отчетливо, нетерпеливо. Видимо, подъехавший торопыга соскучился и, услышав во дворе приближающиеся шаги, решил напомнить о себе и немного поторопить хозяина. Генерал Тульчин забеспокоился, не случилось ли чего, но тут же спохватился: на дворе не семнадцатый век и даже не начало девятнадцатого, телефонная связь работает превосходно, и нет никакой необходимости чуть что посылать за сто верст гонца с известием. Тем более, если известие настолько экстренное, что гонец готов выломать калитку, лишь бы поскорее предстать пред светлые очи его превосходительства…

Откинув щеколду, он распахнул калитку и очутился лицом к лицу, чуть ли не нос к носу, с абсолютно незнакомым ему гражданином лет сорока с хвостиком. Гражданин был прилично одетый, рослый, с военной выправкой и по случаю ясной летней погоды взирал на Андрея Константиновича сквозь сильно потемневшие фотохромные стекла очень модных когда-то «хамелеонов» в тонкой стальной оправе. Едва не упирающаяся передним бампером в ворота машина была скрыта от взгляда генерала Тульчина внушительной фигурой незнакомца, так что он смог разобрать лишь, что она черная, основательно запыленная и действительно новая – судя по обводам кузова, скорее всего, «БМВ».

Черный «БМВ» и солнцезащитные очки – в этом сочетании было что-то дьявольски неприятное. И Андрей Константинович, пожалуй, знал, что.

– Спите, что ли? – с неуместной после устроенного им концерта жизнерадостностью воскликнул незнакомец. – Принимайте гостей! Нас не ждали, а мы при… – Он осекся на полуслове и с удивлением всмотрелся в лицо Андрея Константиновича. – Позвольте, – сказал он другим, осторожным и где-то даже подозрительным тоном, – а где Иван Семенович?

– Какой Иван Семенович? – спросил Тульчин.

Ему пришлось приложить усилие, чтобы сдержать облегченный вздох. Носить темные очки в солнечную погоду – это нормально, потому что они, очки, для того и предназначены. И ездить на новеньком черном «БМВ» тоже вполне нормально – во всяком случае для человека, который может позволить себе такую роскошь. Пуганая ворона куста боится, подумал генерал. Ты гляди, как быстро эти сволочи сделали из меня пуганую ворону!

– Как – какой? – удивился приезжий. – Хозяин…

– Я хозяин, – сообщил Андрей Константинович. – С момента постройки дома и до сего дня.

– Это разве не Сковородниковых дача? – растерянно уточнил визитер. – Заблудился я, что ли?

– Факт, заблудились, – сочувственно подтвердил Тульчин. – И заблудились крепко. Я тут всех знаю. Нет в нашем поселке никаких Сковородниковых – ни среди старожилов, ни среди новоселов.

– Как это нет? – окончательно расстроился гость. – Это разве не Овражки?

– Это Сухой Брод, – проинформировал этого горе-навигатора Тульчин. – А Овражки километрах в двадцати отсюда. Это вам надо обратно на трассу, а с трассы повернуть на Золотаревку. Вот за ней и будут ваши Овражки.

– Вот это номер! Вот это я отмочил! – сокрушенно воскликнул незнакомец. В его возгласе генералу почему-то почудилась фальшь, как будто парню уже наскучило ломать комедию: и глупо это все, и до смерти надоело, но доиграть надо, вот он и бредет к финалу – кое-как, через пень колоду, спустя рукава. – Что ж, извините за беспокойство. Спасибо, вразумили дурака. А то так и тыкался бы из калитки в калитку…