Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Религия и духовность » Религия » Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа - Иннокентий Херсонский

Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа - Иннокентий Херсонский

Читать онлайн Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа - Иннокентий Херсонский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 80
Перейти на страницу:

Такими очами учил взирать на страдание Иисуса в саду Гефсиманском и св. Павел, когда в утешение бедствующих христиан писал, что мы имеем не такого Архиерея, который не может страдать с нами в немощах наших, но Который, подобно нам, испытал все, кроме греха (Евр. 4, 15). Богопросвещенный учитель истины не усомнился даже назвать гефсиманское страдание Иисуса Христа совершением всех предшествующих и последующих Его страданий, таким подвигом, в котором решительно обнаружилось, что Сын Марии достоин быть вождем спасения для сынов Адама, таким опытом, после которого уже не осталось ничего прибавить к совершенству нашего Подвигоположника. Оставалось только Ему Самому, яко Первосвященнику по чину Мелхиседекову, войти во Святая Святых и начать Свое вечное приношение за грехи рода человеческого.

Огражденные этими мыслями, дерзнем вступить теперь вслед за святым обществом Иисусовым в вертоград Гефсиманский, чтобы быть зрителями величайшего подвига Сына Человеческого, Его Божественного, можно сказать, самораспятия.

После трудов целого дня, после продолжительной беседы с учениками и некраткого путешествия из пасхальной горницы в Гефсиманию, перед наступлением ужасных страданий некоторый отдых был совершенно необходим для Иисуса. Вертоград Гефсиманский был вполне удобен и для того, по-видимому, избран. Но не успокоение, а страдание ожидало здесь Сына Человеческого. Еще не преданный врагам среди учеников и друзей Своих, Он должен был претерпеть то, чему летописи страданий человеческих не представляют примера…

Внутренний сладчайший мир, из ощущения которого сама собой излилась сладкая беседа Иисуса с учениками, внезапно исчез; светлые и утешительные виды Царства Божьего, какими постоянно исполнена была святейшая душа Его, затмились; воображение устремилось в область мрачного и ужасного; Иисус начал скорбеть и тосковать!.. Может быть, и внешние причины (истощение телесных сил, ночное путешествие через долину потока Кедрского и проч.) в какой-то мере вызвали это уныние духа; но главный источник его скрывался в самом духе Иисуса — в тех мыслях и ощущениях, которые мы под руководством евангелистов и отцов Церкви, старались раскрыть, по возможности, в предшествующем размышлении. Этим мыслям и чувствам по тайному распоряжению Провидения дано было возмутить теперь ум и сердце Божественного Страдальца до того, что Он, по крайнему смирению Своему, как будто не находил в этот раз столько сил, чтобы изыти на высокое крестное поприще с величием и мужеством, необходимыми для Посредника Бога и человеков. Состояние самое скорбное для Того, Кто пришел на землю, чтобы всегда творить волю Отца, несомненно знал, что по этой воле Ему должно пролить кровь Свою на Голгофе за грехи людей, и был уверен, что теперь именно наступило предопределенное время принести эту жертву!..

Не находя для успокоения Своего духа сил в Самом Себе, Иисус обратился с молитвой к Отцу. Когда-то во время нее просветлело лицо Его на Фаворе (Лк. 9,29); от нее должен был просветлеть теперь и смущенный страхом креста дух Его.

Сказав ученикам (не более, чем было нужно им знать), чтобы они остались на известном месте (Мф. 26, 36) и подождали Его, пока Он помолится, Иисус пошел далее в глубину вертограда, пригласив следовать за Собой Петра, Иакова и Иоанна. Видев славу Его на Фаворе, ученики эти были способнее других видеть и уничижение Его в Гефсимании. Между тем, близость трех чистых душ могла служить отрадой для Того, Кто из любви к человечеству шел на крест. Еще отраднее была бы их молитва, если бы они могли молиться подобно своему Учителю.

Господь раскрыл перед учениками все сердце Свое. «Душа Моя, — так говорил Он, — прискорбна до смерти! Побудьте здесь, бдите со Мной и молитесь!..» Такой язык был совершенно нов и неожидан для учеников, которые привыкли видеть Учителя своего всегда мирным и благодушным. Не охватывая однако же мыслью всей важности настоящих минут, они не могли чувствовать и всей нужды в молитве: принялись за это святое дело, но так, что Богочеловек вскоре ощутил, что и это малое общество не соответствует состоянию Его духа, и, оставив учеников, углубился в чащу дерев, на расстояние брошенного камня (не так далеко, чтобы ученики при сиянии луны не могли Его видеть). В этом-то уединении должна была окончательно решиться судьба человечества, как ему быть спасену от греха и смерти: настоящим ли образом, то есть крестной смертью Богочеловека, или другими неведомыми путями, сокрытыми в бездне Премудрости Божьей, и в то ли самое время, когда совершилась тайна нашего искупления, или в другое, после.

Несмотря на молитвенное расположение духа Иисусова, скорбь и смущение становились сильнее и сильнее. Ко множеству мучительных чувств и мыслей, возникших в душе при появлении перед умственным взором ужасной чаши гнева Божьего, грехов человеческих, проклятия и мучения, за ними следующих, к довершению искушения, присоединилась живая, неотразимая мысль, что в безднах Премудрости Божьей есть средства спасти людей, не вознося на крест Сына; тем более есть средства отнять у этого креста хоть немного его нестерпимой лютости (или отложить казнь на другое время)… Источник этой мысли был там же, откуда брали свое начало все прочие святые мысли и чувства Богочеловека — в Его беспредельном ведении всемогущества и премудрости Отца Небесного, в Его твердой уверенности, что Он всегда поступает со Своими чадами по закону свободной любви, исключающей всякую невольную необходимость. Глубочайшее смирение Богочеловека, не увлекаемого славой, готовой последовать за Его страданиями, еще более усиливало мысль, что Отец может совершить Свое предопределение, так сказать, без Его человеческого содействия… Что оставалось делать сердцу среди этой борьбы мыслей и чувств, из которых каждое было так же сильно, как само по себе благовидно, законно и свято?

Мудрецы мира, философы с нравственностью стоиков, вы, может быть, сокрыли бы в себе подобные чувства; то есть остались бы во внутреннем аду, в то время как один молитвенный взор на небо мог бы извлечь из него. Но великий Страдалец гефсиманский был превыше надменного и неестественного великодушия. Смущенный, покрытый потом, Иисус падает на колени, повергается на землю и вопиет: «Отче Мой, аще возможно (Тебе вся возможна суть), да мимо идет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты; да будет воля Твоя!.. »

Ответа не было!.. Отец как бы не внимал Сыну! И душевное томление не прекращалось. Напротив, с пречистой душой начала страдать и чистейшая плоть. Великий Потомок Давида вошел в то состояние, когда Его праотец вопиял: «Болезни адовы обыдоша мя».

В душевной скорби, не получая ответа от Отца, Иисус прекращает молитву и идет к ученикам, чтобы утешиться вместе с ними общей молитвой. Но они спят. Устал ось взяла свое, так как апостолы, несмотря на все предсказания Учителя, еще не вполне представляли что их ожидает, и потому не страшились будущего. Если бы они провидели крест Иисусов со всеми его ужасами, то, конечно, не заснули бы в такой момент; а мы часто предаемся сну, гораздо худшему, несмотря на то, что хорошо знаем, чего стоили наши грехи Сыну Божию.

Странно, однако же, было видеть, как сам Петр, за час перед тем обещавший положить душу за Учителя, не устоял против обыкновенной слабости. «Симон, и ты спишь, — сказал Господь, — так ли вы не могли пободрствовать со Мной и одного часа? Бдите, — продолжал Господь, взглянув на двух прочих учеников, разбуженных Его приходом, — бдите и молитесь, да не внидете в напасть. Дух бодр, но плоть немощна». Эти слова звучали так, что было видно: они изливаются из растерзанного печалью сердца.

Просьба к ученикам о молитве и бдении была вызвана кратковременным покоем, осенившим дух Христа. Но мелькнула новая мрачная мысль, нарушив душевный покой и заслонив в воображении Богочеловека предвечную волю Отца сильным порывом смущения и скорби. Отойдя от учеников, Он опять стал на колени и погрузился в молитву. Он молился о том же, что и раньше, но уже с другим чувством. «Отче, — молился Иисус, — аще не может чаша сия мимо ити от Мене, аще не пию ея: буди воля Твоя!» (Мф. 26, 42.) — Последовала перемена: вместо прямой молитвы об удалении чаши страданий звучит убеждение в святой необходимости креста в настоящем виде и в настоящее время; забыта мысль «вся возможна Тебе», которая была главным источником искушения; преданность в волю Божию выражается живее и полнее, асобственное желание заметно слабеет переходя в полную покорность небесным определениям.

Но и эта молитва осталась без ответа, потому что он был не нужен Единородному Сыну Божию. Он должен был Сам изречь Себе ответ, вознесшись — через самоотвержение — до той высоты духа, того единения с Отцом, при котором исчезает всякое сомнение и даже прошение, остается единая святая воля Божия.

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 80
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа - Иннокентий Херсонский торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться