Тень темной королевы - Раймонд Фейст

К Лонгвилю подвели Шо Пи; Крондорский Пес повернулся к нему и сказал:

— Смотри, кешиец, и пусть это будет для тебя уроком. Потом он коротко кивнул стражникам на эшафоте и приказал:

— Вздернуть их!

Сильный удар выбил из-под ног Эрика ящик. Эрик со свистом втянул в себя воздух — как можно больше, до боли в ребрах — и, услышав полный ужаса вопль Ру, полетел вниз.

Небо завертелось над головой. Единственная мысль Эрика была об этой синеве наверху, а когда веревка натянулась, он услышал собственный крик: «Мама!» Внезапный рывок, и петля обожгла кожу, потом второй.., и он полетел дальше. Не было ни треска ломающихся позвонков, ни удушья — только тупой удар, который чуть не вышиб из Эрика дух, когда он со всего маху врезался в неструганые доски эшафота.

— Поставьте их на ноги! — резко скомандовал Робер де Лонгвиль.

Грубые руки подняли Эрика. Ошеломленный, он огляделся, не понимая, куда попал — и увидел остальных, таких же живых, изумленных и ошарашенных, как и он сам. Ру хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба; на лице у него расплывался синяк от удара о доски. Глаза его распухли и покраснели, по лицу текли слезы.

Бигго озирался по сторонам, словно разочарованный тем, что чья-то злая шутка лишила его встречи с Богиней Смерти. Падая, он рассек лоб, и лицо его было залито кровью. Рядом с ним стоял Билли Гудвин. Он закрыл глаза и хрипел так, будто все еще задыхался. Последний приговоренный, имени которого Эрик не знал, стоял у дальнего края эшафота и молчал, исподлобья глядя перед собой.

— Слушайте, свиньи! — прокричал Робер де Лонгвиль. — Вы — мертвецы! — Глаза его переходили с лица на лицо. — Вы меня понимаете? — заорал он еще громче. Все дружно кивнули, хотя никто ничего не понимал. — Официально вы покойники. И любого, кто сомневается, я могу вздернуть снова, но на этот раз веревка будет привязана прочно. Или, если это вам больше нравится, я перережу ему глотку. — Он обернулся к кешийцу:

— Марш к остальным!

Закованных в кандалы людей грубо столкнули вниз и выстроили рядом с телами повешенных. Солдаты обрезали веревки, оставив у каждого на шее петлю, и надели такую же петлю на Шо Пи.

— Они будут на вас, пока я не скажу вам их снять! — прокричал де Лонгвиль и медленно прошелся вдоль строя, глядя в глаза то одному, то другому. — Вы принадлежите мне! Вы даже не рабы! У рабов есть права! У вас нет никаких прав. С этой минуты вы дышите, пока я этого хочу. Если я решу, что вы зря тратите мой воздух, то прикажу затянуть эти петли, и вы прекратите дышать. Вам понятно?

Несколько человек кивнули, а Эрик тихо сказал:

— Да.

— Когда я задаю вопрос, вы должны отвечать громко, чтобы мне было слышно! Понятно? — проревел де Лонгвиль. На этот раз все шестеро ответили:

— Да.

Де Лонгвиль повернулся и снова начал прохаживаться вдоль строя.

— Я жду!

И тогда именно Эрик сказал:

— Да, сэр!

Де Лонгвиль остановился и наклонился вплотную к нему.

— Сэр! Жабы, я для вас больше чем сэр! Для любого из вас я больше, чем мать, жена, отец или брат! С сегодняшнего дня я — ваш бог! Если я щелкну пальцами, вы тут же станете настоящими мертвецами. Итак, когда я задаю вопрос, вы должны отвечать: «Да, сержант де Лонгвиль!» Ясно?

— Да, сержант де Лонгвиль! — ответил нестройный хор.

— А теперь, свиньи, закиньте эту падаль в телегу, — приказал де Лонгвиль.

— Каждому по мертвецу.

Бигго шагнул вперед, поднял тело Ловчилы Тома, как поднял бы ребенка, и положил на телегу. Двое могильщиков оттащили тело от края, освобождая место для следующего.

Поднимая покойника, Эрик старался вспомнить его имя или хотя бы преступление — и не смог. Он отнес труп к телеге и, отходя, все смотрел в лицо мертвецу. Они провели в одной камере два дня и даже, возможно, беседовали, но он никак не мог узнать этого человека.

Ру посмотрел на труп у своих ног, потом сделал попытку его поднять. Он застонал от натуги, и слезы фонтаном брызнули из его глаз. Чуть помедлив, Эрик шагнул к нему, чтобы помочь.

— Фон Даркмур, назад, — приказал де Лонгвиль.

— Он не сможет, — хрипло сказал Эрик хриплым голосом, коснувшись рукой обожженной веревкой шеи. Глаза де Лонгвиля угрожающе сузились, и Эрик быстро добавил:

— Сержант де Лонгвиль.

— Ничего, постарается, — сказал де Лонгвиль. — А нет — так будет первым из вас, кто снова попадет туда. — Кинжалом, неизвестно как оказавшимся в его руке, он показал на эшафот.

Эрик смотрел, как Ру, выбиваясь из сил, пытается дотащить труп до телеги, но не может даже сдвинуть его с места. Эти десять футов, наверное, казались ему милей. Он никогда не был сильным, а сейчас и подавно. Руки его были словно тряпичные, ноги подкашивались.

Наконец он сдвинул мертвое тело сначала на фут, затем на два, на мгновение замер, потом протащил его еще на фут. С кряхтением, словно волок в гору доспехи, Ру тянул, пока не дотащил труп до повозки, — и там упал на колени.

Де Лонгвиль наклонился над ним и, когда их лица оказались на одном уровне, заорал:

— Что? Да ты никак ждешь, что эти честные трудяги спустятся и доделают за тебя твою работу? — Ру взглянул на него, молча моля о смерти. Де Лонгвиль схватил его за волосы и, рывком поставив на ноги, прижал к его горлу кинжал.

— И не надейся, свинья! — рявкнул он, словно прочитав его мысли. — Ты принадлежишь мне и подохнешь только тогда, когда я скажу, что это доставит мне удовольствие. И не раньше, понял, ты, тощий ублюдок? А если ты вздумаешь сдохнуть раньше, я ворвусь в палаты Богини Смерти и выдерну тебя обратно — чтобы самому прикончить тебя здесь. Я взрежу тебе живот и пообедаю твоей печенью, если не будешь делать то, что я прикажу. А теперь — грузи эту падаль в телегу!

Ру отшатнулся и, ударившись о колесо, едва не упал снова. Он наклонился, подсунул руки под труп и напряг мускулы.

— Нет, парень, ты мне не подходишь! — взревел де Лонгвиль. — Если не закинешь его, когда я досчитаю до десяти, я, слизняк, вырежу тебе сердце у всех на глазах! Раз!

С застывшим от ужаса лицом Ру сделал еще одно усилие. «Два!» Он упал на колени и, прижав к себе труп, стал медленно подниматься. «Три!»

Ру распрямил ноги, развернулся всем телом и труп повис на краю телеги. «Четыре!» Ру сделал глубокий вдох, снова напрягся, и верхняя часть трупа перевесилась через борт. «Пять!» Ру быстро нагнулся и обхватил труп за бедра. Последним усилием он пихнул его вверх и рухнул, привалившись к задку телеги.

— Шесть! — проорал де Лонгвиль, наклоняясь над ним.

Ру поднял голову и увидел, что ноги мертвеца еще перевешиваются через борт. При счете «Семь!» он заставил себя встать и всем телом навалился на них.