Поднять Титаник ! - Клайв Касслер

На несколько секунд в зале зависла абсолютная тишина. Затем неожиданно, разрывая тишину, прозвучал громкий восхищенный возглас:

- Вот это я понимаю, - голос принадлежал невысокой крашеной блондинке из "Чикаго Дейли", - вот это называется - отбрила!

Тотчас же за этой репликой раздался гром аплодисментов, восторженных восклицаний, так что аудитория напоминала восхищенных спортивных болельщиков. Один за другим все до единого мужчины, представлявшие здесь армию закаленных в боях работников пера и диктофона, поднялись со своих мест и устроили Дане настоящую овацию.

Осталась сидеть одна только Конни Санчес. Она ненавидящими глазами смотрела перед собой, лицо ее покраснело от гнева. По движению губ корреспондентки Дана без особенного труда сумела угадать произнесенное шепотом слово "сука" и одарила ее самодовольной, ироничной улыбкой, на которую способны одни только женщины. Лесть, подумала Дана, как она сладка.

Глава 40

С раннего утра дул северо-восточный ветер, сильный и непрерывный. К полудню ветер превратился в штормовой, скорость его достигла тридцати пяти узлов. Океан разыгрался не на шутку. Волны швыряли корабли обеспечения и плавбазы с такой легкостью и настолько немилосердно, словно то были бумажные кораблики. Вдобавок ко всему резко понизилась температура воздуха, поскольку арктический холод, принесенный бурей, достигал района проведения работ. Моряки без необходимости старались не появляться на ледяной палубе, предпочитая оставаться в тепле жилых отсеков. Они были опытными людьми и прекрасно знали, что организм охлаждается от ветра с максимальной скоростью. При двадцати градусах выше нуля по Фаренгейту, если эта температура приправлена тридцатипятиузловым ветерком, впору помирать, тогда как безветренная погода при двадцати градусах ниже нуля воспринимается большинством людей вполне нормально. Ветер из организма моментально выстужает все тепло, сколько бы организм его ни вырабатывал. По научному эта мерзость именуется фактором охлаждения.

Джоэл Фаркар, метеоролог с "Каприкорна", прикомандированный сюда администрацией Федеральной метеорологической службы, был одним из тех, кого разыгравшаяся за иллюминатором стихия, казалось, решительно не беспокоила. Он внимательно изучал разложенные на столе четыре снимка. Все эти снимки были сделаны со спутника с периодом в двадцать четыре часа. Расположенное на борту "Каприкорна" оборудование автоматически принимало посылаемые с околоземной орбиты сигналы, воплощало сигналы в изображение и распечатывало его на стандартных листах.

- Ну? - поинтересовался у него Питт. - Что твой могучий прогностический интеллект подсказывает тебе? Какой прогноз у нас на ближайшее время?

Стоявшему возле стола Питту приходилось напрягаться, чтобы противодействовать сильной качке судна.

- Через час ветер должен стать тише, - ответил Фаркар. - А завтра к утру ветер ослабнет узлов до десяти или около того.

Фаркар говорил, не отрывая взгляда от фотоснимков. Это был старательный, розовощекий, небольшого роста мужчина, напрочь лишенный чувства юмора, без тени дружеской симпатии к кому бы то ни было. И при всем при том, Фаркар пользовался большим авторитетом среди всех участников спасательной экспедиции, главным образом потому, что в нем видели высокого профессионала, целиком отдающего себя работе. Прогнозы его бывали, как правило, очень корректными: если уж он что сказал - так и будет.

- Лишь на это я и надеюсь, - пробурчал Питт себе под нос. - А то у нас опять день потерян. И так уже за последнюю неделю четырежды приходилось вытаскивать воздухопровод...

- Только Господь может устроить шторм, - безразличным тоном прокомментировал Фаркар. Он кивнул в направлении двух сплошных рядов, образованных поставленными друг к другу мониторами. Телевизионные экраны отражали значительную часть водного пространства, каковое открывалось с носовой площадки "Каприкорна". - Хорошо еще, там нет этого жуткого ветра...

Питт посмотрел на тот экран, где был виден корпус затонувшего корабля и подводные лодки, которые работали на глубине в двенадцать тысяч футов как ни в чем не бывало. Вода на глубине была, как обычно, спокойная. Сравнительно успешное выполнение графика работ главным образом объяснялось независимостью подводников от погодных условий наверху. За исключением субмарины "Си-Слаг", которая могла находиться в воде не более восемнадцати часов кряду и которая сейчас была накрепко сцеплена с кораблем обеспечения "Модок", остальные три подлодки работали по пять дней без подъема наверх, а каждые пять дней на субмаринах менялись команды, после чего они снова погружались и возобновляли работу возле "Титаника". Питт повернулся к Альберу Джиордино, который стоял, низко склонившись над столом, где была разложена среднемасштабная карта района проведения работ.

- Как там с надводными судами? И что сейчас под водой?

Джиордино кивнул на карту, где для наглядности были расставлены небольшие двухдюймовые модели всех задействованных в операции судов.

- "Каприкорн" на своем рабочем месте, в центре. "Молок" ушел далеко вперед, а "Бомбергер" движется тем же, что и "Модок", курсом, правда, в трех милях позади.

Питт посмотрел на миниатюрный кораблик, который использовался для обозначения "Бомбергера".

"Бомбергер" был новым судном, сконструированным специально для проведения подводных спасательных и ремонтных работ.

- Скажи капитану сократить расстояние до одной мили.

Джиордино кивнул головой лысому радисту, который уютно расположился на своем рабочем месте, за наклонным пультом, сплошь состоящим из приборов, тумблеров, кнопок и циферблатов.

- Слышал, Керли? Передай "Бомбергеру", чтобы он сократил расстояние до мили.

- А как корабли обеспечения? - спросил Питт.

- Тут никаких проблем. Для таких десятитонников, как эти два, что в нашем распоряжении, такая погода не опасна. "Альгамбра" берет сейчас влево, а "Монтерей Парк" справа от нас, где, собственно, он и должен находиться.

Питт указал на небольшую модель красного цвета на карте.

- Насколько я понимаю, русские друзья все еще тут?

- Ты про "Михаила Куркова"? - уточнил Джиордино. - Да, этот все еще болтается здесь... - Он взял синий кораблик из коробки и аккуратно поставил его вплотную к красному. - Наш "Жюно", у которого есть управляемые ракеты, ни на шаг не отпускает русских от себя: куда они, туда и наш крейсер, как приклеенный.

- Что с радиобуем, который на "Титанике" установлен?

- Работает нормально, - ответил Джиордино. - Сигнал по курсу ноль-пять-девять к юго-западу, от нас до сигнальной вертикали тысяча двести ярдов, один в один...

- Хоть не отнесло нас, и на том спасибо, - со вздохом сказал Питт.

- Расслабься, что ты, в самом-то деле... - с улыбкой сказал ему Джиордино. - Как чуть ветерок подует, ты прямо-таки делаешься похож на мамашу, чья дочка на свидание пошла.

- В каком-то смысле - да. И чем ближе к цели, тем сильнее волнуюсь, признался Питт. - Десять дней еще, старик. Если мы будем работать еще десять дней по плану, все будет готово, представляешь?

- Это пусть тебе наш метеоролог скажет, сможем мы десять дней отработать или не сможем. - Джиордино обернулся к Фаркару: - Что на это скажешь, о, великий метеорологический пророк и повелитель туч?

- Ты получаешь от меня лишь то, что получаешь - прогноз на ближайшие двенадцать часов, - невозмутимо сказал Фаркар, даже не потрудившись при этом взглянуть на собеседника. - Не забывай, тут тебе не что-нибудь, а Северная Атлантика. Самый непредсказуемый район в мире. День на день не приходится. Вот, если бы твой разлюбезный "Титаник" затонул, скажем, в Индийском океане, я бы тогда дал тебе десятидневный прогноз с коэффициентом метеовероятности процентов в восемьдесят пять или, как минимум, в восемьдесят.

- Только и слышу от тебя, что объяснения и проценты, проценты и объяснения... Мне кажется, ты и с бабами так же: пока занимаешься любовью, поясняешь, что процентов сорок за то, что им это понравится. Или нет?

- А что, сорокапроцентная вероятность лучше, чем ничего, - невозмутимо прокомментировал Фаркар.

Заметив острожный жест оператора на сонаре, Питт немедленно подошел к нему:

- Что там?

- Какой-то странный свистящий звук, - сказал акустик, мужчина с бледным лицом, пропорциями и внешним видом напоминавший взрослую гориллу. Последние два месяца я ловлю этот сигнал. Как будто кто-то передает сообщение.

- Что-нибудь более определенное?

- Нет, сэр. Я тут как-то попросил Керли, чтобы он послушал, так радист сказал, что никакой это не сигнал, а так, ерунда...

- Если на палубе "Титаника" находится плохо закрепленный предмет, он вполне может восприниматься соне ром как нечто неразличимое.

- Может, предмет. А может, привидение, - понизив голос, высказал свою версию акустик.

- Ты, конечно, из тех, кто в привидения не верит, но этих привидений чертовски боится, так?