Время камней - Михаил Ежов

— Разумеется. Сегодня я свободен.

— Замечательно! — Нармин тряхнул волосами и жестом подозвал ожидавшую его повозку. Вместе с ней приблизился невысокий человек в длинном синем кафтане, с черной курчавой бородой. — Валларт, — обратился к нему Нармин, — проследи за тем, чтобы все вещи были доставлены в мой дом. Я дал тебе адрес. Мы с лордом Маградом поедем вперед.

— Конечно, господин Армаок. — Валларт, который, очевидно, был управляющим, учтиво поклонился. — Все будет сделано.

Нармин сел в повозку и, дождавшись, пока Сафир присоединится к нему, велел кучеру ехать на Площадь Мраморных Фонтанов.

Свет проникал в стрельчатые окна и падал на паркетный пол, в центре застланный пушистым ковром. На круглом столике стояли графин с красным вином и два наполненных до половины бокала. Под потолком висела клетка с двумя попугаями, которые лениво чистили перья, щелкая клювами.

Сафир сидел в глубоком мягком кресле и крутил в руках маленький золотой кинжал — одну из безделушек, которые Нармин привез из Карсдейла и уже успел продемонстрировать. Солнце отражалось от изогнутого лезвия и отбрасывало на стены узкие блики.

Нармин стоял у стеллажей с книгами и водил пальцем по корешкам.

— Но у вас же были прекрасные моменты? — спросил Сафир, продолжая начавшийся ранее разговор.

Нармин усмехнулся.

— Да, — сказал он, пожав плечами, — только мы счастливы исключительно на расстоянии.

— Как это? — Сафир удивленно поднял брови.

— А вот так. Стоит нам встретиться, и кажется, будто нет людей более чужих друг другу, чем мы. Но если мы не видимся несколько дней, то не можем найти себе места, и вдруг оказывается, что мы до безумия влюблены! Бывало, помню, я мчался к ней, предвкушая радость встречи, а стоило ее увидеть, и весь пыл проходил, — Нармин покачал головой. — Не знаю почему, только ни я, ни она ничего с этим поделать не могли. Веришь ли, вот сейчас, в эту самую минуту, я жизнь готов за нее отдать, а в то же время я уверен, что войди она в комнату, и мне тотчас станет скучно.

— Скучно?

— Да, — Нармин отошел от стеллажей и сел в кресло, положив ногу на ногу.

— Но этого не может быть! — Сафир отложил кинжал и недоверчиво воззрился на друга. — Уверен, ты преувеличиваешь.

— И тем не менее все именно так. Я бы и сам хотел, чтобы было иначе, много раз пытался что-то изменить, но теперь уже ясно, что это не в силах человеческих. Видно, боги решили посмеяться над нами.

— Да как же это? — Сафир недоумевал. — Постой, однако, что ты такое говоришь? Как ты можешь не любить ее, когда вы вместе? Разве не это и есть счастье?

Нармин усмехнулся и принялся рассматривать носок сапога.

— О, я совершенно с тобой согласен, и это причиняет мне страшную боль. Ты не смотри, что я сейчас улыбаюсь. Это не от веселья.

— Понимаю, — проговорил Сафир неуверенно.

— Просто я не знаю, чем и как это может закончиться, потому что, видишь ли, закончится это непременно. А в то же время нам и расстаться нельзя без того, чтобы немедленно не затосковать. Иногда мне кажется, что мы так и будем всегда любить друг друга на расстоянии, и я бы даже смирился, только никак не могу научиться быть счастливым… не видя ее, не слыша, не зная ни что с ней происходит, ни чем она занимается.

— Однако ты озадачил меня.

— А-а, пустое! — Нармин махнул вдруг рукой. — Брось. Забудь! Все вздор. В конце концов из всего этого непременно что-нибудь да получится, что-нибудь да выйдет, потому что ведь не может же такого быть, чтобы всегда, всю жизнь… Как ты думаешь?

— Я надеюсь, что вы… — Сафир помолчал, подбирая слова, потом развел руками.

— Вот-вот, — закивал Нармин, вскакивая и начиная ходить по комнате, — именно, что не видно никакого выхода. Понимаешь ты это, понимаешь?! — Он вдруг остановился к внимательно посмотрел Сафиру в глаза. — Если бы я только смог каким-нибудь чудом узнать будущее и мне открылось, что нас ждет, пусть даже что-нибудь страшное, о чем и подумать жутко, то все равно, кажется, мне стало бы легче.

— Да, наверное, это так и должно быть, — согласился Сафир, тоже глядя на друга.

— Но только все это мечты, бесплотный мираж. И это, пожалуй, самое страшное.

— Но смертным и не дано видеть будущее, разве что избранным, — заметил Сафир.

— Пусть, пусть так, — закивал Нармин, садясь в кресло, — я ведь и не желаю обязательно сам видеть, но если бы кто-нибудь мог открыть мне…

— Говорят, быть предсказателем нелегко. Они вроде видят мертвых, и те говорят с ними. Должно быть, не самое приятное занятие.

— Я не боюсь усопших. Впрочем, и живых тоже. Но сам видеть будущее не хотел бы. Слишком… как это сказать? — Нармин нетерпеливо щелкнул пальцами. — Легко было бы тогда, неинтересно. Словно ты уже умер. Понимаешь?

— Разумеется, — кивнул Сафир.

— Но одно знать мне бы очень хотелось. — Нармин взял со столика бокал и пригубил. — Нашу с Хабрией судьбу.

Разговор на некоторое время прервался. Сафир глядел в окно и думал о том, как ему повезло, что в его жизни есть Армиэль и они так замечательно ладят и могут находиться в обществе друг друга хоть целыми сутками, была бы возможность. Он на мгновение прикрыл глаза и представил принцессу в подвенечном платье, украшенную золотой пелериной и лилиями. Невольно Сафир улыбнулся. Его любовь была прекрасна, и ничто ее не омрачало. От осознания этого на душе становилось сладко и удивительно легко.

Армиэль. Армиэ-э-ль…

Ормак Квай-Джестра отбросил тяжелый полог и вышел из паланкина, ступив на вымощенный белым и красным камнем двор. Перед ним возвышался двухэтажный дом, крылья которого терялись в зарослях буков и эвкалиптов. Фасад здания украшали лепнина, покрытая бронзовой краской, и мраморные статуи богов, белевшие в тени полукруглых ниш.

Двое слуг распахнули дубовые двери прежде, чем Ормак ступил на крыльцо. Он вошел в дом, и его окружил прозрачный сумрак, в котором царили ароматы жасмина и лимона.

Управляющий, плотный человек в бархатной тунике и коротком плаще, стремительно вышел из дальней двери и устремился навстречу своему господину, почтительно нагнув торс вперед. Под мышкой он нес кипу свитков, а рукой придерживал у пояса связку ключей — то ли для того, чтобы они не били его по животу, то ли не желая нарушать мирную и торжественную тишину усадьбы.

— Ваша Светлость! — обратился он к Ормаку, останавливаясь в трех шагах. — Как ваше здоровье?

— Благодарю, Пейлис, вполне сносно, — отозвался Первый Советник на обычное приветствие управляющего. Тот поклонялся Инстаму, богу врачевания, и поэтому всегда начинал разговор с того, что интересовался здоровьем собеседника. — Надеюсь, и твое не вызывает опасений?