Сессия: Дневник преподавателя-взяточника - Игорь Данилевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не знаю, но могу предположить, – реагирую я довольно меланхолично. – Университетом может быть хоть технический, хоть «индастриал», но скорее всего наш с тобой родной нефте-хим. А миллионы-миллиарды под семь процентов годовых – это, вероятно, то, что сейчас выделяется под развитие нанотехнологий.
– А точно ведь! – хлопает меня по коленке Гала. – У нас чуть ли не факультет специально под эти штучки создавать собираются. Может быть, и на самом деле это нефте-хим имелся в виду.
– Технический тоже мог быть со схожей вероятностью. У моего индустриального шансов существенно меньше.
– Слушай – вот красота, а? Для руководства: нашего, вашего – без разницы! Делать вообще ничего не надо: просто клади деньги и разницу пили с банкирами – никто в накладе не останется!
– Конечно!
– А сами нанотехнологии при этом никого не волнуют… Жалко! – моя Любовь вздыхает. Похоже, что неподдельно.
– Действительно, кстати, жалко! – довольно неожиданно для самого себя, с жаром говорю я. – По мне… – я перехожу на шепот – лучше со всех студентов регулярно по пятьсот собирать, чем эти деньги просто так в банках замариновывать. Американцы с японцами уже триллионы вкладывают – потому что это реализация того, о чем написано в сказках. Лет через пятьдесят-семьдесят всё изменится настолько, что разница будет еще круче, чем между началом и концом прошлого века. Мне, например, больше всего интересно, как войны тогда вестись будут.
– А как они будут вестись?
– Да никак! Внешне. Знаешь ведь: термиты в Африке неслышно съедают дом; только-только он стоял нормально и вдруг – бац! – и рушится разом. Вот так же армии невидимых роботов будут проникать на чужую территорию, выводить там из строя, что надо, а потом смотришь – ядерные ракеты не взлетают, компьютеры не работают, народ непонятно от чего подыхает.
– Неужели всё так будет?
– Конечно. Это уже, можно сказать, рабочие проекты. Правда, и сейчас разрабатывается кое-что эффективное, из той же серии – не уничтожать, а просто временно вывести из строя. Знаешь, какое самое забавное оружие делается сейчас?
– Какое?
– Сбрасываются бомбы, и трое суток, – все, включая армию, дрестают поносом в позе орла. Кто на ведрах, кто в кустах, потому что унитазов на всех не хватит. За эти три дня страна спокойно оккупируется…
– Ха-ха-ха! Что, правда?
– Абсолютно.
– Прикол!
– Не то слово!…
…Без десяти шесть, после того, как все «уважаемые читатели» уходят, мы болтаем еще довольно долго на разные темы, но в конечном итоге разговор скатывается к привычному в последнее время набору: намечаемому путешествию в Германию, сдаче дочерью Галы ЕГЭ и буйствам плоти.
– Ты заразил меня своим Линдерхофом, – моя Любовь прогибает спину, по-кошачьи потягиваясь. – Надо будет еще поискать маршруты, где он есть, но я вообще-то почти все посмотрела. Если мы берем тур с ним, то мы автоматически не едем в Гейдельберг, а там университет. Жаль…
– …Конечно, – киваю я. – Хотя бы из-за одного преподававшего там Гегеля лично мне стоит туда съездить…
– …Да, я про это тоже читала. Но нет такого, чтобы и то, и то было.
– Слушай: в крайнем случае – черт с ним, с Гегелем. Без Линдерхофа и грота Венеры я не поеду.
– Ну, хорошо – я еще раз посмотрю. – Слушай! Ну, мы сегодня с Фархадом насиделись в его машине…
– …А потом, после экзамена, что делали? – я смотрю на свою Ненаглядную с притворной укоризной.
– Да ничего! – улыбается она. – Я ждала-ждала, думала, что вот сейчас Ленка выйдет в туалет и пришлет мне эсэмэску. А она не прислала – сама всё написала…
– …Молодец, – вставляю я.
– Ага! Слушай! Она у меня не так давно проходила пробный экзамен. Я до сих пор не могу получить его результаты. Спрашивается, зачем мы тогда платили? Ещё знаешь, чё? Там был вопрос про отношение к культуре, памятникам искусства и тому подобное. В разделе «С» надо было выразить свое мнение, какой-то личный комментарий по этому поводу дать. Сможешь угадать, что она там смастрячила?
– Что?
– Оказывается, она у меня две недели назад прочитала «Тёлок» Минаева…
– …Ха-ха! Ты же ей вроде не собиралась давать эту вещь?
– А она сама улучила несколько моментов, когда меня дома не было, и быстренько-быстренько все прочитала.
– И что после этого?
– После этого она написала, что, мол, богатые девушки из гламурной тусовки ходят в Эрмитажи и прочие места не для того, чтобы проникнуться духом великого искусства, а просто чтобы засветиться; сказать, что «мы там были»…
– Ну… Умница она у тебя, с одной стороны. Во-первых, правильно написала. Во-вторых – ты ей книгу не показывала, а она все равно ее нашла и, не спрося ни слова, прочитала. Шустрая девочка растет, с характером…
– Ой, ты бы знал – с каким! Во где «Скорпион»! Соответствие своему знаку на сто процентов.
– …А с другой стороны – обнаружила у Минаева пикантные пассажи про кокс и про секс. Типа: «Уберёшь буковку?»; «Браток, там что-нибудь еще осталось? – Осталось! Иди, дое…и!»
– Ну… Чё же сделаешь? – моя Любовь пожимает плечами.
– Сейчас-то она у тебя еще Толстого читает, а вот пойдет на чей-нибудь день рождения и тоже останется там сидеть в туалете с открытым ртом, – поддразниваю я свою Ненаглядную.
– Да ну тебя! – трескает она мне ладонью по запястью.
– И куда только наркоконтроль смотрит? И полиция нравов впридачу?…
– А у нас её нет! – хихикает Гала.
– Да, вообще-то. У нас не Майями, к сожалению. На таких, как ты, этой полиции явно не хватит!
Мы, не сговариваясь, встаем одновременно и идем за шкаф – туда, где ждет наших отражений зеркало. Мне почему-то при этом хочется неторопливо прогуляться вдоль стеллажей и провести рукой по корешкам расставленных в них книг, собирая пальцами осевшую на них пыль и, как ни странно, ловя от этого кайф. Наслаждение, свойственное, я думаю, всем библиофилам. (Фак, ловлю я себя тут же на мысли: как все-таки извратилось мое и не только мое сознание за последние лет десять. Слыша окончание «фил» или «филия», я думаю теперь только о сексе, и получается, что я не читаю книги, а трахаю их. Впрочем, это скорее книги уже затрахали меня. Слишком долго – практически до того момента, когда я начал свой универский бизнес, – я жил в системе координат, заданной в первую очередь ими, а не реальностью.
– Слушай! – говорю я. – Как всё изменилось. Раньше бы мне и в голову не пришло после фразы то ли из первого, то ли из второго бала Наташи Ростовой – «Пойду-ка я, мон ами, сосну часок-другой» – подумать или, тем более, сказать: «Ага, иди сосни». Причем, если ты помнишь рекламу пылесосов у «Эльдорадо», еще и добавить – «За копейки».
Я вижу, как она намеревается задать стандартный вопрос, и прерываю его в самом начале:
– Нет-нет, это не тонкий намек на толстое обстоятельство. Это грубый приказ.
И с этими словами я наклоняю её голову вниз.
ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ: 30 МАЯ 2009 ГОДА, СУББОТА
Утро начинается с эсэмэсок.
«Игорь Владиславович, здравствуйте! Вы будете у нас на экзамене?»
Вот тебе «на»! Сама её величество Нателла Евгеньева забеспокоилась!
«Обязательно. Пускай ваша группа готовится ОЧЕНЬ ХОРОШО!» – садистски улыбаясь, выстукиваю я ответ.
«Вы не будете помогать нам?» – высвечивается на дисплее через две минуты.
«Нет. У меня сейчас другое настроение, другое желание…» – я желчно усмехаюсь и нажимаю на клавишу отправки.
Еще через пару-тройку минут приходит довольно интересный текст.
«Я надеюсь, что скоро настроение у вас изменится, и вы нам поможете!:))».
Похоже на намек. Хотя, возможно, просто глупая шутка. Набираю естественный в моей ситуации вопрос:
«А с чего это оно должно у меня меняться?»
Очередное СМС превосходит все мои ожидания:
«Ну, я думала – на консультации отдам вам всё необходимое, и вы нам поможете! Решать вам!»
Вот это новость! Неужто отказники сообразили, что ошиблись, и решили пойти на попятную? Импульсивно отвечаю:
«Это интересное предложение. Но в любом случае я должен посмотреть всё необходимое еще до консультации»…
…А уже в следующее мгновение понимаю: Нателла, эта напыщенная стервоза, еще никогда таких елейных писем мне не присылала. Что-то здесь не так…
«Я подумаю и сообщу свое решение позже», – отправляю сообщение я. Секунду спустя (надо же, как иногда бывает – очень кстати!) приходит эсэмэска от Нели Минниахметовой:
«Здравствуйте, Игорь Владиславович! Ну, как? Вы узнали, можно будет нам поставить?»
С учетом одной моей задумки, которую я начал обмозговывать еще вчера вечером и которую мысленно окрестил (в честь компьютерной игры) «Стратегией», сейчас мне лучше всего отвечать обтекаемо, не выдавая пока своих настоящих планов.
«Вероятность 50 процентов, но пока не уверен, поэтому на всякий случай обязательно учите!»
