Побратимы Гора (ЛП) - Джон Норман

- Сядь на левое бедро, - велел я, - Вытяни правую ногу, ладонями обопрись на покрывало.

- Вы не можете убить меня, - предупредила она. - Я принадлежу не Вам!

- Это - спорный вопрос, - ответил я. - Поскольку я держу украшенный бисером хлыст, как мне кажется, в этом контексте, я действительно имею такие права по отношению к тебе. Во всяком случае, даже если я этого не сделаю, то моя жалоба мальчишкам, переданная ими твоему владельцу, конечно, будет рассмотрена. А уж он тогда будет решать, заслуживает ли твоё неповиновения или возникшие трудности того, чтобы наказать тебя смертью. А так как Ты – стадная девка, то сомневаюсь, что он будет долго думать над этим вопросом. Вот так-то лучше, – усмехнулся а, когда она приняла положение, которое я предписал.

- Пожалуйста, не жалуйтесь мальчишкам, - запросила она. - Они очень жестокие!

- Они не жестокие. Они – всего лишь хорошие пастухи, - поправил я.

- Когда я не смогла их ублажить, они избили меня хлыстами, - пожаловалась она.

- Не волнуйся, - сказал я, и тут же предупредил: - Если я не буду доволен, я сам умею хорошо обращаться с хлыстом. А потом я решу уже решу, жаловаться твоим пастухам или нет.

Она застонала.

- У тебя хорошая изящная фигура рабыни, - отметил я, рассмотрев её в этой позе. - Вы можешь поблагодарить меня.

- Спасибо, Господин.

- Многих волнует вопрос, почему же, тогда Ты настолько никчёмна. Ты стоила шкуру, затем два ножа, а в конце только зеркало. Теперь Ты докатилась до стада. Почему тебя ценят столь низко?

- Я не знаю, Господин.

- Мальчики сказали мне, что Ты - кусок льда.

- Что я могу поделать с этим, если я невосприимчива? - спросила она. - Такова моя природа.

- Я также заметил, что Ты высокомерна и неприветлива. Таким образом, с какой стороны не посмотри, Ты - никудышная рабыня.

Она раздраженно дёрнула головой, за что я тут же сильно хлестнул её, по правому бедру. Она вскрикнула от резкой боли, и посмотрела вниз, на край шкуры.

- На твоём месте я бы дважды подумал, прежде чем я стал издавать сердитые звуки или нетерпеливые жесты, - посоветовал я своей подопечной.

- Да, Господин, - всхлипнула девушка.

- Ты находишь мужчин привлекательными?

- Какое это имеет значение, если я в любой момент могу быть ими изнасилован для их удовольствия? - спросила она.

- Ты находишь их привлекательными? – повторил я свой вопрос, поднимая хлыст.

- Иногда, - призналась она, - они заставляют меня чувствовать себя неловко.

- Каковы были твои отношения с мужчинами до порабощения?

- Неужели Ты не можешь просто взять меня и использовать?

- Говори, - сказал я, и вновь продемонстрировал хлыст.

- Когда-то, несмотря на то, что была гордой свободной женщиной Ара, я чувствовала желание вступить в семейные отношения с мужчиной.

- Понятно, - кивнул я поощрительно.

- Я решила, что разрешу некоторым из них, на основе моего собственного тщательного отбора, рассмотрев их со всех сторон и в разных ситуациях, познакомиться со мной, чтобы я могла бы, из числа их, выбрать достойного моей дружбы. Тогда, возможно через какое-то время, если бы я почувствовала себя настолько готовой, и если бы он был полностью приятным и совершенно подходящим мне, то я могла бы принять его предложение о вступлении в семейные отношения со мной.

- И как у тебя проходило это дело?

- Я собрала много молодых мужчин, - сказала она. - Я сообщила им о своей готовности к знакомству и поставила им строгие условия отношений в семье, такие как абсолютное равенство, и тому подобные.

- И что произошло дальше? – спросил я, уже зная ответ.

- Все ушли, вежливо попрощавшись, - обиженно ответила она, - и я никогда не видела их снова, за исключением одного маленького, похожего на урта, который сказал мне, что он полностью разделяет мои взгляды.

- Вы вступили в брак с ним?

- Я обнаружила, что его интересовало только моё богатство, - зло сказала она. -Я прогнала его.

- Ты была сердита и обижена, и решила полностью посвятить себя ведению бизнеса, - угадал я.

- Да.

- А ещё, исходя из других аспектов твоей истории, я заключаю, что Ты стала корыстной и жадной.

- Возможно, - пробормотала она.

- А затем Ты была захвачена, приведена в Прерии, и сделана рабыней.

- Да. Могу я как-то выбраться из этого положения? – спросила она, с надеждой гладя на меня.

- Нет, - остудил я её.

- Вам нравится то, что Вы видите?

- Ты должна надеяться, что мне понравится то, что я вижу, - поправил я.

Она с трудом сглотнула.

- Да, - всё же ответил я. - Мне нравится то, что я вижу.

- Я полагаю, что должна быть благодарной за это.

- Я думаю, что я был бы благодарен на твоём месте, так как Ты - рабыня.

- Конечно, - сказала она, и с горечью добавила: - Но я не хочу быть выпоротой или убитой.

- Да, я надеюсь на это.

- Вы любите заставлять голых женщин позировать для вашего удовольствия? – поинтересовалась она.

- Да, - не стал я отказываться от очевидного.

- О, - произнесла она.

- Я думаю, что Ты просто боялась своей женственности, - объяснил я. - Это кажется совершенно ясным, даже рассматривая твои действия в Аре. И кстати это, весьма обычно для свободных женщин, потому что они чувствуют, что глубокая женственность может вызвать любовь, а любовь для женщины, всегда подразумевает неволю, пусть не всегда предполагая верёвки и цепи.

Она посмотрела на меня заплаканными глазами.

- Когда тебя отвергли как женщину, тебе причинили боль и рассердили. Ты решила для себя сделать так, чтобы никогда больше не повторился подобный оскорбительный отказ. Теперь мне понятно, почему Ты стала враждебна к мужчинам, и за что Ты возненавидела их. Ты захотела превзойти их, это была бы твоя особая месть на них. Ты пришла, к тому, что стала бояться определенных чувств. И Ты отступила ещё дальше от своей природной женственности.

- Нет, нет, нет, - плакала она, размазывая по лицу слёзы. - Я - плохая рабыня только потому, что я холодна! Это - моя природа! Я не могу ничего поделать с этим!

- Это не твоя природа. И Ты можешь изменить это, - сказал я зарёванной девушке.

- Господин?

- Ползи к траве, - приказал я. - Быстро!

Она задрожала, но поползала к месту указанному мной.

- На колени, в позу для наказания плетью! - скомандовал я ей.

Она встала на колени, дрожа, опустив голову в траву, уперев в скрещенные, как если бы они были связаны запястья. Я трижды ударил её хлыстом.

- Теперь Ты - выпоротая рабыня, не так ли? – спросил я.

- Да, - прорыдала она, - Я - выпоротая рабыня.

- Ты принадлежишь мужчинам, - сказал я, и ей стегнул ещё раз.