Два брата-психопата - Айс Элби

и остановил в тёмном переулке. Сначала ударил в лицо, сломав мне нос, и, повалив на землю, продолжил избивать ногами в рёбра. И всё это время повторял себе, что делает это ради Квон Сонхи. И когда я постепенно терял сознание, пригрозил мне, чтобы я не смел говорить тебе об этом, – ответил он спокойно, не поворачивая на нас головы и задумчиво уставившись в окно.

– Так почему ты не рассказал правду? Реально испугался за свои яйца? – спросила Кэти, но уже без капли усмешки в голосе.

– Мне было стыдно, – еле слышно ответил парень через несколько секунд молчания. – Ведь я даже не смог дать ему сдачи. Сонхи, – он поднял на меня голову, и я заметила, как блестят его глаза, наполненные слезами. – Ты же не скажешь ему, что знаешь? Ведь это не я тебе рассказал. Обещаю, я не буду обращаться в полицию. Пожалуйста, я… я очень боюсь… – прошептал он, и я не могла произнести слова, впервые в жизни видя отчаявшееся и испуганное лицо Хёну.

Несмотря на то, что на первом курсе желала, чтобы он был унижен так же, как и я, сейчас я совсем не чувствовала радости от свершившейся мести. Он не заслужил этого.

– Всё хорошо, Хёну, – с трудом вымолвила я, прекрасно понимая его страх, и была готова встать на колени перед парнем, так как именно я была виновата в том, что он в этом состоянии. – Я не расскажу ему.

Он снова уставился в окно, продолжая сжимать пальцами подлокотники кресла, и я заметила, как он пытается держать слёзы в себе. Джунён сломал когда-то пафосного и уверенного в себе парня, и я понимала, почему его брат и отец отправили его в лечебницу. Я молча смотрела на Хёну, понимая, что должна как-то ему помочь, но в голову не приходило ничего, что могло бы его подбодрить.

– Нам, наверно, пора, – Кэти первая нарушила наше молчание, взяв меня за запястье, и взглядом указала на дверь.

Но я не могла сдвинуться с места и была уверена, что не должна. Я хотела, чтобы Хёну сказал что-то, попросил меня остаться, поэтому выжидающе смотрела на его затылок, отталкиваясь от подруги.

– Сонхи, – тихо проговорил он, наконец, – прошу тебя, больше не приходи, – на этих словах он нажал на беззвучную кнопку, через несколько секунд после которого пришла медсестра.

– Ну всё, ему надо отдыхать, пошли уже, – раздражённо произнесла Кэти, потянув меня за ладонь, и я уже не стала сопротивляться, пытаясь унять боль от слов парня. Он ненавидит меня и имеет на это полное право.

Чуть ли не бегом выйдя из здания больницы, я, наконец, отцепила крепко схватившуюся за запястье подругу, остановившись на мгновение и пытаясь переварить услышанное. Я больше не могла оправдывать Джунёна, защищать его и надеяться, что всё происходящее неправда. Я вообще должна была заставить Хёну написать заявление на парня, но, кажется, тому ещё понадобится помощь специалиста, чтобы побороть страх и рассказать кому-то об этом.

– Сонхи, ты как, милая? – спросила Кэти, с настороженностью в глазах посмотрев на меня, пока я ртом глотала воздух, стараясь опять не расплакаться.

– Всё хорошо, – ответила я, выдавливая из себя улыбку.

Она отрицательно покачала головой и обняла меня, медленно поглаживая спину.

– Пойдём к нам. Покушаешь и поспишь, этот день слишком затянулся для тебя, – прошептала она и с надеждой посмотрела в мои глаза. Я долго сомневалась, что ей ответить, хоть и понимала, что она права и я должна согласиться.

– Я пойду домой, – тихо произнесла я и, не дожидаясь ответа, медленно направилась в сторону остановки.

– Охренела? К этому больному? – крикнула она мне вслед и быстро подбежала, хватаясь за мой локоть. – Я не пущу!

– Ким Соён, – спокойно сказала я, впервые за долгое время назвав её корейским именем, – я хочу домой, – я старалась звучать как можно сдержанно, но знала, что она всё равно не поверит тому, что со мной всё хорошо.

– Но…

– Пожалуйста. Я очень хочу домой, в свою комнату, в свою постель, – говорила я медленно, тщательно выговаривая каждый слог, словно она не понимала корейский язык.

– Я пойду с тобой, – бросила она, встав передо мной, когда я дошла до остановки.

– Иди к себе, ты же обещала Чону помочь ему в подготовке к последнему экзамену, – устало ответила я, успокаивающе кивая ей.

Я сегодня достаточно уже потревожила её, и мне не хотелось, чтобы меня опекали целый день. А так как Кэти не просто волновалась, но ещё и ругала меня за мою глупость, я нуждалась в том, что побыть одной и справиться со всем самой.

– Да к чёрту Чону, когда ты словно в психушке живёшь, – я видела, что девушка начинает злиться на меня, и, тяжело вздохнув, решила нечестным способом избавиться от назойливой подруги.

Заметив подъезжающую к остановке маршрутку, я стянула с плеча её сумочку. Я виновато улыбнулась её удивлённому взгляду и бросила сумочку как можно дальше от остановки. Она рассерженно нахмурилась, выругавшись матом, и побежала к ней. Я мысленно оправдывала себя тем, что мне нужно побыть сейчас одной, поэтому быстро забежала в автобус. Несколько пассажиров изумлённо смотрели на меня, наверно, увидевшие, как я некрасиво обошлась с подругой, но я проигнорировала их, усаживаясь у окна. Кэти только поднимала сумочку и, когда заметила, что меня нет на остановке, что-то крикнула, сердито топнув ногой. К счастью, автобус уже тронулся с места, и она не успела сесть вслед за мной. И лишь, когда мы отъехали, зазвонил мой телефон. Это была Кэти, и совесть начала сильно меня мучить.

– Кэти, мне очень жаль, – сразу же проговорила я, взяв трубку.

– Ты психованная идиотка! – крикнула она мне в ухо, и я даже положительно кивнула. – Совсем свихнулась со своими близнецами. Что за ребячество?

– Иначе ты не отстала бы, – ответила я, но только сейчас поняла, как глупо поступила с подругой.

– Ну и сиди одна. Позвонишь мне из психушки, – с этими словами она бросила трубку.

Я тяжело вздохнула. Совсем не хотелось ссориться с Кэти, ведь она так поддержала меня сегодня. Я пыталась как-то оправдать себя, понять причину, почему отказалась от её предложения, почему вообще я еду в эту квартиру. Но не находила слов и совсем не представляла, что сейчас меня ждёт. Я гадала о том, проснулся ли Джунён, и всё же надеялась, что не встречу его по дороге к себе. Я не знала, как буду теперь на него реагировать, зная, что он сделал Хёну. И я боялась, что случайно проболтаюсь об этом, опять подвергнув однокурсника опасности.

Уже заходя в лифт, я ощущала, как сердце волнительно трепещет, а кожа покрывается мурашками. Ещё в автобусе я вытащила из сумки ключи, чтобы не терять