Демонесса для ректора - Светлана Ершова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
АДЭЛИНА.
Когда на занятиях появилась новая адептка, она сразу же, под удивленные взгляды других членов группы, попала в тискающие объятья Курда и близнецов. Недовольно посмотревший на это тренер поставил меня в спарринг по рукопашному бою с... Собой! Выходила на площадку я в полной уверенности, что он не просто живодер, а живодер, больной на голову! На самом деле, все оказалось гораздо хуже, потому что надо было еще добавить «с извращенными наклонностями»! Сегодня меня не били, рук не выворачивали, на землю роняли мягко, но... При этом постоянно щупали! И я бы сказала, что не всегда в приличных местах! Думаю, до меня еще никто не уходил с поля боя красным от стыда, из-за того что соперник над ним чуть не надругался! Зато довольно скалящегося в белозубой улыбке тренера все устраивало!
После окончания занятий, посетив столовую, мы с парнями отправились в парк, где под раскидистым деревом, сидя на земле, ну-у, конкретно я – на надежных коленях бывшего соседа, мы обсуждали последние новости. Принцы рассказывали, как они тут без меня, а я – как докатилась до такой жизни, что меня чуть на глазах всей группы не «отлюбили». Весело подкалывая друг друга и хохоча, мы просидели часа два, пока близнецы не сообщили, что у них еще свидание и умчались готовиться. Проводив их взглядом, поинтересовалась у Куда:
– Я надеюсь, хоть с разными девушками?
– Естественно! Разве может быть по-другому? – ответил он, отведя глаза в сторону. Усмехнувшись, решила сделать вид, что ему поверила.
– А ты что, решил сегодня оставить женщин без своего внимания? – Курд напрягся, вмиг став серьезным.
– Знаешь, я после того случая с ведьмой вообще о девушках думать не могу. Оказывается, это очень тяжело – смотреть на окровавленное мертвое тело, которое меньше суток назад под тобой извивалось, – в тихом голосе сквозила неприкрытая боль.
– Со временем все забудется, вот увидишь, – обняв за шею и поцеловав в висок, шепотом пообещала я ему.
– Пойдем, посидим у меня в комнате? А то после твоего ухода там одиноко, – скосил он на меня глаза. Кивнув, поднялась с мужских колен, протянув ему ладонь.
До места назначения добирались, молча держась за руки. Толкнув дверь некогда нашей совместной обители, друг, побледнев, замер, а я, сначала не понявшая в чем причина такого поведения, проследив за его взглядом, прижала ладошку к губам, останавливая крик.
Она лежала на его кровати, неестественно запрокинув голову, белые пряди волос, кое-где покрытые кровавыми подтеками, свисали до самого пола, а из груди торчал все тот же знакомый нож, точнее, нож другой, но с точно такой же рукоятью.
Курден зашел в комнату и сел на мое спальное место, не отрывая взгляда от лица мертвой девушки. Зайдя следом, я выдернула свое покрывало из-под его зада и накрыла им тело, спрятав от посторонних глаз, после чего вышла в коридор и, поймав первого попавшегося парня, попросила его рассказать ректору о страшной находке. Вернувшись, подошла к сидящему в прострации другу и, обняв его за шею, притянула лицом к своему животу, словно очнувшись, он судорожно обхватил меня за талию и со стоном прижался плотнее.
Слух об этом происшествии разлетелся быстро, и в комнату начал набиваться народ. Наверно, надо их выгнать, чтобы не затоптали улики, но нам было не до этого. Зарывшись пальцами в огненные волосы Курда, я мягко их перебирала, пытаясь успокоить все сильней сжимающего меня парня.
Ректор с палачом появились, когда в комнате практически негде было стоять. Глядя на то, как побледневший Кей, сжимая кулаки, смотрит на свисающие до пола волосы, поняла: он думает, что под покрывалом я! С трудом расцепив обвивающие талию руки, шепнула другу, что пришел его отец и, расталкивая собравшихся, пошла к любимому. Он даже не смотрел по сторонам, не в силах отвести взгляд от прикрытого тела, поэтому меня заметил только, когда я, добравшись, положила ладонь на сжавшийся до неестественной белизны кулак. Рвано выдохнув, он прижал меня к себе так, что кости затрещали, но это скорее успокаивало, чем причиняло дискомфорт. Обняв его за талию, спрятала лицо на надежной груди, чувствуя, как в макушку зарылся нос, глубоко втягивая воздух. Не обращая внимания на собравшихся, он словно дышал мной, заставляя девичье сердце трепетно биться.
– Кей, на нас все смотрят, – прошептала смущенно.
– Мне плевать, – все так же в макушку пробубнил он.
– Кей, – раздался рядом голос Оршиха, – вам лучше сейчас уйти, и забери, пожалуйста, Курда. Подождите меня в твоем кабинете, я здесь быстро управлюсь.
Прихватив моего, практически невменяемого, друга, мы переместились в кабинет ректора. Щедро плеснув в два стакана виски, Кейгард один осушил сам, второй всунул в руки Курдена, и присев на диван, усадил меня на свои колени, крепко прижав, утыкаясь носом в шею. Я успокаивающе гладила его по плечам, шепча всякие нежности, пока он не расслабился.
Орших действительно появился быстро, сев в кресло напротив дивана, на котором расположились мы втроем, он спросил, озабочено глядя на сына:
– Курд, ты как?
– Пап, я не знаю ее, – с отчаяньем заговорил наконец оживший парень. – Кто она? И почему в моей кровати?
– Черт! – взревел палач. – Если бы ты ее знал, была бы хоть какая-то логика, а так – понятия не имею, что делать и чем это может тебе грозить! – глубоко вздохнув, он более спокойно добавил. – Скорее всего, тебе придется бросить академию, сын! Я не могу тобой рисковать и позволить здесь остаться, когда рядом крутится невменяемый псих!
– Может не стоит рубить с плеча? – спросил ректор.
– Кей, ты понимаешь, что эта тварь обнаглела настолько, что подложила труп в кровать моему сыну?! Сыну бессердечного палача! Чтобы пойти на такое, надо вообще страх потерять, ну или желание жить!
– Во-первых, он учится здесь инкогнито, и кто его отец – убийца может не знать! Во-вторых, мне кажется, Курд в этой истории замешан косвенно, его пытаются запугать или на что-то намекнуть, а на самом деле причина убийств в другом! Скажи, к какой расе относилась последняя девушка?
