Демонесса для ректора - Светлана Ершова

23

АДЭЛИНА.

В спальню ректора мы переместились очень быстро, я даже не успела в полной мере насладиться видом маячившего перед глазами зада. Только немного пощупала, под предлогом «я держусь!» – и вот, меня уже поставили на ноги, сам же доставщик пропал из моего поля зрения, зайдя за спину. При попытке развернуться и высказать все, что о нем думаю, поняла – я не могу пошевелиться! Это извращенец на меня оцепенение наложил?! Надо признать, странный способ мириться, если учесть, что я и без того на него злюсь, он сейчас только усугубляет свое положение!

Пока я соображала, как быть дальше, на шею опустились губы и заскользили по телу, покрывая нежными, невесомыми поцелуями плечи, ключицы, затылок. Он ласково прикусывал мочки ушей и выступающий позвонок, при этом шептал, обдавая жарким дыханием:

– Ангел мой, прости меня, я знаю, что вел себя, как полный придурок! И ты в праве меня ненавидеть, но прошу, дай шанс доказать, что нужна мне, и я больше никогда тебя не обижу! Почему ты молчишь? Прошу, девочка моя, ответь! – оу, так мне, оказывается, способность говорить оставили! Неслыханная щедрость!

– Отпусти меня! Сейчас же! – не знаю, кому как, а мне стоять беспомощным столбом, по которому бегает толпа возбуждающих мурашек, не очень понравилось. Тем более, эти странные насекомые отчего-то пробегали по спине, а жить оставались внизу живота, разжигая пожар и вынуждая хотеть более настойчивых ласк, а мой живодер так ко мне и не прикоснулся! Только губы, зубы и дыхание – слишком чувственно, эмоционально, на грани! Хотелось податься навстречу ускользающим нежным губам, а как, если изображаешь статую?!

Обойдя, он приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза, ласково провел большим пальцем по щеке, очерчивая нижнюю челюсть, и спросил:

– Эль, неужели я не достоин хотя бы капли твоего сострадания? – да достоин! Достоин! Отпусти меня только, извращенец!

– Я! Сказала! Отпусти! Меня! – в сапфировой синеве мелькнуло отчаянье, так тебе и надо! Сколько ты будешь надо мной издеваться? Можно и мне чуть-чуть? По телу прошла легкая дрожь, говорящая, что заклинание сняли. Ректор, отведя взгляд начал отворачиваться, моя ладонь взметнулась вверх, мягко опускаясь на мужскую щеку и поворачивая обратно. – Куда это ты намылился?! Иди ко мне, мой живодер! Будешь извиняться! И учти, накосячил ты сильно, придется очень постараться! – не успел он осознать сказанное, как мои руки обвили его шею, и, прильнув всем телом, я прижалась к его губам поцелуем.

Должна признать, мужик мне достался сообразительный! Инициативу сразу взяли в свои руки, причем как в переносном, так и в прямом смысле! Ладони, погладив спину, обхватили ягодицы, приподняв, ну это мы уже проходили, с готовностью обняла ножками талию возлюбленного. Поцелуй углубился, став из нежного страстным, властным, сминающим. Зарывшись пальцами в шелковистые волосы, я с силой потянула их вниз, вынуждая его запрокинуть голову, чтобы ответить тем же, а то ишь, раскомандовался! Кей с рыком сдался мне на поругание, оторвавшись от его губ, скользнула к открывшейся шее, покрывая поцелуями и легкими укусами, иногда уступая очередь языку. Продержался на пассивной стороне он не долго, стоило дойти до ключицы, сделал шаг, роняя меня на кровать и накрывая сильным телом. Ладонь заскользила по обхватившей его ноге, проходясь по бедру, задирая подол платья, в то время как губы скользнули по изогнутой шее и плечам, а зубы осторожно прихватывали острые ключицы. Выгнувшись, потерлась раскрытым лоном об упирающийся в него напряженный орган, вызывая этим движением сразу два наполнивших комнату звука: его гортанный рык и мой сдавленный всхлип.

Мужская рука, пробравшаяся под подол, уже скользнула на внутреннюю сторону бедра, погладив чувствительный бугорок и подцепив трусики, пальцы проникли вглубь тела, вынуждая выгнуться и, закрыв глаза, полностью отдаться этой ласке. Зубы стянули лиф, обнажая для себя поле деятельности, губы, тут же накрыв возбужденно торчащий сосок, втянули его в жаркую глубину, посасывая и лаская языком, заставляя меня плавиться в сжигающем огне желания и шептать непослушными губами до боли родное имя. Пальцы, совершающие круговые движения, усилили нажим, еще один опустился на напряженный клитор, мягко массируя, подводя к черте, к границе сознания, за которой обрыв в пропасть блаженства, зубы, прикусив сосок, буквально столкнули с края, и с криком наслаждения, я забилась в ласковых руках, сжимая внутренними мышцами находящиеся во мне пальцы.

Кейгард, уткнувшись лбом между моих грудей, рвано дышал, пытаясь взять себя в руки, и этот факт меня, вернувшуюся в реальность, немало удивил.

– Кей, а ты? – поинтересовалась у него, зарываясь пальчиками в белоснежные волосы, мягко поглаживая затылок.

– А я не заслужил, мой ангел! – пробормотал он, так и не подняв голову.

– Все-таки, ты – больной на голову тип! – улыбнувшись, сделала я вывод. – Тогда пойдем в душ!

– Зачем?

– Отмывать буду, я, конечно, тебя люблю, но слизывать кровь с желанного тела еще не готова! – тяжело вздохнув, он поднялся и, подхватив меня на руки, отправился в указанном направлении. Стянув с себя одежду и включив воду, повернулась к застывшему истуканом мужчине. – Раздевайтесь, господин ректор, и идите ко мне! – приказала пожирающему мое обнаженное тело глазами возлюбленному.

– Ты меня добить решила? – со стоном выдохнул он.

– Ты сам себя мучаешь, иди, говорю, я тебя пожалею! – скинув ботинки с брюками, он встал рядом. Вот мы с ним все же поросята: даже обувь снять не удосужились! Намылив мочалку, с наслаждением прошлась ею по мускулистому торсу, Кей стоял, пристально изучая потолок и сжав руки в кулаки, терпел омовение. Отмыв запекшуюся кровь с груди, оставшуюся после нанесенного мной пореза, опустилась на колени, добравшись до пропоротого бедра, с облегчением отметила, что рана уже затянулась. Ну и конечно, не смогла не скосить глаза на смотрящую на меня «штуку». Все-таки обнаружив, что в этой ипостаси она не такая угрожающая! Мысль сделать ему приятное пришла внезапно, а что? Он же мне делал! Только знать бы еще – как? Решив действовать на свой страх и риск, осторожно прикоснулась языком, слизывая выступившую перламутровую каплю. Мужчина дернулся, с шумом втянув воздух, я с ужасом отпрянула, прошептав:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍