Граница льдов - Дуглас Престон

Глинн одарил Брамбелла ледяным взглядом:

— Хотите еще что-нибудь добавить по существу, доктор?

Брамбелл, в зеленой робе хирурга, положил ногу на ногу и сложил кисти рук домиком.

— Могу рассказать, как умер доктор Масангкей.

Все затихли.

— Продолжайте, — сказал наконец Глинн.

— Его убило молнией.

Макферлейн пытался это осознать. Его старый товарищ был убит молнией в тот самый момент, когда сделал величайшее открытие? Это казалось выдержкой из плохого романа. И тем не менее, если оглянуться назад, это похоже на правду. Фульгуриты, которые он видел на раскопе, подтверждали это. А сверх всего, метеорит является гигантским громоотводом.

— Ваши доказательства? — спросил Глинн.

— Обгоревшие кости свидетельствуют о том, что сквозь тело прошел сильный электрический ток. Мне приходилось это видеть и раньше. Только электрический разряд молнии может обусловить такого типа обгорелость и раздробленность найденных костей. Видите ли, молния не только сжигает кости. Мгновенно вскипает кровь, и происходит взрывной выброс пара. Это вызывает резкое сокращение мышц, которое дробит кости. В некоторых случаях молния бьет с такой силой, как будто в тело врезался грузовик. Тело доктора Масангкея, в сущности, взорвалось.

Врач произнес слово «взорвалось» по слогам, с удовольствием растягивая их. Макферлейна бросило в дрожь.

— Спасибо, доктор, — сказал Глинн сухо. — Я буду с нетерпением ждать результатов вашего анализа биоты в восьмидесяти мешках образцов, которые мы собрали в непосредственной близости от метеорита. Я как раз отправил их в вашу лабораторию.

Глинн открыл свою папку.

— Если метеорит притягивает молнию, тогда есть еще одна причина держать его закрытым. Давайте работать дальше. Минуту назад я сказал, что мы можем работать по графику. Однако придется внести в него некоторые поправки. К примеру, поскольку вес метеорита так огромен, нам нужно доставлять его на судно от места падения наикратчайшим путем.

Это означает перемещение метеорита через снежник, а не вокруг него. Метеорит можно перемещать только прямо по дороге с постоянным уклоном. Будет непросто, потребуется большой объем земляных работ, но это исполнимо. Кроме того, капитан Бриттон сообщила мне, что на нас движется зимний шторм. Если он не изменит направления, нам придется учитывать и этот фактор в графике. Но в некотором смысле он послужит нам прикрытием.

Он поднялся и продолжил:

— Я приготовлю письма семье Джина Рочфорта и вдове Фрэнка Эванса. Если кто-то из вас хочет добавить личное послание, пожалуйста, отдайте его мне, прежде чем мы прибудем в Нью-Йорк. Ну и последнее. — Он посмотрел на Макферлейна. — Вы сказали мне, что коэсит и импектит вокруг метеорита сформировались тридцать два миллиона лет назад.

— Да, — подтвердил Макферлейн.

— Я хочу, чтобы вы собрали образцы с потоков базальта и с вулканической вилки за лагерем и тоже определили их возраст. Очевидно, что нам необходимо знать больше о геологии острова. Вторая серия тестов позволила прийти к каким-нибудь новым выводам?

— Только к новым загадкам.

— В таком случае вашим следующим проектом будет геология острова.

Глинн обвел взглядом присутствующих:

— Есть что-нибудь еще, прежде чем мы вернемся к работе?

— Да, парень, — раздался надтреснутый голос.

Это был всеми забытый Паппап, сидевший на стуле с прямой спинкой в углу библиотеки — волосы взъерошены, тянет руку и крутит ею, как школьник.

— Слушаю, — сказал Глинн.

— Вы сказали, что умерли два человека.

Глинн промолчал. Наблюдая за ним, Макферлейн отметил, что Глинн не смотрит в глаза Паппапу, как остальным.

— Вы сказали, что могут умереть и другие люди.

— Ничего такого я не говорил, — сказал Глинн твердо. — Теперь, если мы закончили…

— А случится, что все умрут? — неожиданно громко спросил Паппап.

Повисло неловкое молчание.

— Проклятый сумасшедший, — едва слышно пробормотал Гарса.

Паппап просто указал на иллюминатор. Все взгляды обратились туда.

Сразу за скалистыми очертаниями острова Дисит, темный на фоне далекого неба, в поле зрения появился устрашающий нос эсминца. Все его орудия были направлены на танкер.

«Ролвааг»

12 часов 25 минут

Глинн вытащил из кармана маленький бинокль и посмотрел на корабль. Он ожидал, что Валленар предпримет новую попытку. Очевидно, это она.

Бриттон поднялась со своего кресла и подошла к иллюминатору.

— Похоже, он хочет нас потопить, — сказала она.

Глинн присмотрелся к мачтам, потом к четырехдюймовым пушкам и опустил бинокль.

— Это блеф.

— Откуда вы знаете?

— Проверьте.

Бриттон вопросительно взглянула на первого помощника. Хоуэлл сказал:

— Приемная антенна не улавливает активности радара наведения.

Бриттон повернулась к Глинну, и тот протянул ей бинокль.

— Он направил на нас орудия, но не собирается из них стрелять. Посмотрите — радар системы наведения не крутится.

— Да, вы правы, — подтвердила Бриттон, возвращая бинокль. — Всем по местам стоять, мистер Хоуэлл.

— Мистер Гарса, позаботьтесь подготовить гостевую каюту на всякий случай, — попросил Глинн.

Он положил бинокль в карман и посмотрел на Паппапа. Метис сидел, прислонясь к спинке стула, и поглаживал свои длинные висячие усы.

— Мистер Паппап, я бы хотел пройтись с вами по палубе, если не возражаете.

Выражение лица Паппапа не изменилось. Он встал, вышел вслед за Глинном из библиотеки и направился за ним по широкому коридору.

Снаружи через пролив задувал резкий ветер, взбивая на воде танцующие барашки. По палубе скользили куски льда. Глинн шел впереди, маленький старик за ним по пятам. Так они дошли до возвышения палубы на носу судна. Глинн остановился, прислонился к якорной лебедке и посмотрел на далекий эсминец. Теперь, когда Валленар сделал следующий шаг, проблема заключалась в том, чтобы предусмотреть его дальнейшие действия. Глинн исподтишка глянул на Паппапа, единственного человека на борту, который мог просветить его относительно Валленара. И именно этого человека он понимает хуже, чем любого другого. Глинн обнаружил, что не может предсказать или контролировать действия Паппапа, ходившего за ним как тень. Это почему-то тревожило.

— Сигареты не найдется? — спросил Паппап.

Глинн вытащил из кармана полную пачку сигарет «Мальборо» стоимостью на вес золота и подал ее Паппапу. Старик вскрыл пачку и вытащил сигарету.

— Спичка?

Глинн дал ему прикурить от своей зажигалки.

— Спасибо, парень, — поблагодарил Паппап и глубоко затянулся. — Немного холодно сегодня, да?

— Да, холодно.

Они помолчали.

— Где вы выучили английский, мистер Паппап?

— У миссионеров, где же еще? Я только у них немного и поучился.

— Один из них был не из Лондона случайно?

— Оба, сэр.

Глинн подождал немного, пока Паппап курил. Даже с учетом культурных различий этот человек был для Глинна загадкой, он в жизни не встречал такую непроницаемую и непредсказуемую личность.

Глинн начал издалека.

— Красивое кольцо, — сказал он, указывая небрежно на маленькое золотое кольцо у метиса на мизинце.

Паппап с улыбкой поднял руку вверх.

— Да, чистое золото, жемчуг, два рубина. И все.

— Подарок королевы Аделаиды, я полагаю?

Паппап вздрогнул, сигарета прыгнула во рту. Но он быстро пришел в себя.

— Вы правы.

— А что стало со шляпой королевы?

Паппап посмотрел на него с интересом.

— Похоронили вместе с хозяйкой, как было принято в старину.

— Значит, Фьюджия Баскет была вашей прапрапрабабушкой?

— В некотором смысле можно сказать и так.

Глаза Паппапа оставались прикрытыми.

— Вы выходец из выдающейся семьи.

Говоря это, Глинн пристально посмотрел в глаза Паппапу. А когда тот отвел взгляд, Глинн понял, что этим комментарием достиг ожидаемого эффекта. Тем не менее следовало действовать с величайшей хитростью. У него будет только один шанс войти в доверие к Паппапу.

— Ваша жена давно умерла.

Паппап продолжал молчать.

— Оспа?

Паппап покачал головой:

— Корь.

— Вот как, — удивился Глинн. — Мой дед тоже умер от кори.

Это было правдой. Паппап согласно кивнул.

— У нас есть еще кое-что общее, — продолжал Глинн. Паппап посмотрел на него искоса.

— Мой прапрапрадедушка был капитан Фицрой.

Глинн произнес эту ложь очень спокойно, не моргнув глазом.

Паппап отвел взгляд от моря, но Глинн заметил у него в глазах беспокойство. Глаза всегда выдают. Если, конечно, их не тренировать.

— Странно, как история себя повторяет, — продолжал Глинн. — У меня есть гравюра, на которой ваша прапрапрабабушка еще маленькой девочкой встречается с королевой. Она висит у меня в гостиной.