Гремучий коктейль 4 - Харитон Байконурович Мамбурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вам бы этого не простил повелитель, — гоблину определенно не понравился мой ответ. Впрочем, как и любому, кому угрожало бы уничтожение.
— Вполне вероятно, — ухмыльнулся я, — Зато я вполне бы смог стать героем для всего мира.
Невнятная беседа, в которой Сарпан явно хотел выяснить больше, чем сказать, подошла к концу. Гоблин сделал приглашающий жест рукой, и я последовал за ним, пронаблюдав, как раздосадованная Датара чапает себе, сердито обрывая венчики у цветов, куда-то в свежепостроенный город, но другим маршрутом. Меня провели в огороженный частоколом микрорайон, часто застроенный двухэтажными бараками, а затем, доведя до ближайшего, выдали ключ и адрес от номера на нас пятерых. Задрав голову, я посмотрел на верх — по плоским крышам зданий патрулировали серьезные хорошо вооруженные гоблины.
— Вы бы не добрались до портала, — напоследок пробурчал Клайшенг, — Ни с той, ни с этой стороны!
— А не совершаете ли вы ту же ошибку, что и люди по отношению к вам, м? — вздохнул я, — Сарпан, при всем уважении к дипломатическим способностям вашей расы, вы не учитываете того, что двадцать-тридцать полноценных волшебников смогут спокойно выжечь всю зараженную вашим влиянием территорию. И закрыть портал. Всего хорошего.
Бараки оказались неказистыми лишь снаружи. Каждый из них представлял из себя четыре больших и неожиданно комфортабельных номера с одной огромной залой и пятью закутками с кроватями. Очень неплохо. Два подъезда, а значит, к нам на этаж могут подняться лишь свои, другим тут делать нечего. С безопасностью все неплохо.
В зале своего номера я обнаружил Зальцева, Пиату и Парадина, дующих пиво и режущихся в карты. Все трое отчаянно зевали, но явно собирались бодрствовать до более позднего времени.
— О, Кейн, — вяло поприветствовал меня Матвей, — Ты опоздал.
— А я не спешил, — улыбнулся я, — Все успешно дошли?
— Почти, — подал голос Владимир, — Гоблинша, провожаемая вот этой маленькой шулершей, пожаловалась, что та её заболтала.
— Это она еще легко отделалась, — тут же покивал я, — могла и изнасиловать!
Приложившийся к кружке Парадин поперхнулся, обливая всех вокруг пивом. Эйна, которой досталось больше всего, гневно завопила, Зальцев, попытавшийся вскочить на ноги, не удержался на них и грохнулся на пол, а я, вслух порадовавшись, что мне теперь точно покажут дорогу в местную баню, оказался в перекрестье не самых доброжелательных взглядов. Так, буду ложиться спать — заберу с собой в спальню обувь, на всякий случай.
Костя пришёл ночью. Помятый, бурчащий себе под нос ругательства, измазанный болотной грязью… и с засосами. Посмотрев, как миниатюрный блондин падает лицом вниз прямо в зале, а возле него начинает суетиться всклокоченная Пиата, мы переглянулись и разошлись по койкам. Команда снова была в сборе и ей предстояла неделя отдыха.
С утра, правда, пришлось принять участие в революции. Не совсем настоящей, скорее в предваряющих её дебатах, но затеяны они были самым настоящим франком. Молодой и чрезмерно ухоженный человек издавал вопли на разных языках с самого утра, из-за чего вокруг него быстро собралась внушительная группа участников соревнований. Люди там были дикие, ни разу не цивилизованные, поэтому, вместо того чтобы набить крикуну морду, его принялись слушать. Мы тоже. А куда деваться? Не добраться же теперь сквозь всех до него. Стрелять нельзя — гоблины бдят.
Так вот, франка обуревали нехорошие чувства в том, что с нами со всеми поступают несправедливо. Мол, мы даже не знаем своего места в соревновании! Не видим собственных достижений! Не знаем, кто лидирует, а кто в отстающих! Так дальше жить нельзя! Мы не пешки! Мы благородные воины на службе своей страны!
Аристократ — это не простолюдин, которому хватает школы и училища, каждый из уважающих себя дворянских детей знает несколько языков (ко всему прочему), так что разношерстная толпа благородных, собравшаяся со всего света, довольно быстро разобрала между собой крики франка-пассионария, — начав согласно гудеть и строить значительные лица. Некоторые группы, вроде нас и Аксисов, к революции не присоединялись, а стояли, молчаливо наблюдая за происходящим. Что не вызывало в бунтарях никакого восторга, но они предпочли презрительно проигнорировать отщепенцев, выдвинувшись слитной массой к воротам из нашего барачного микрорайона.
А те возьми да отворись, продемонстрировав воспылавшим с утра «спортсменам» другую толпу людей, ничуть не меньше первой, и явно планирующую войти внутрь. Да еще и с гоблинами!
Противостояние двух баранов, перед которыми слишком внезапно распахнулись реально новые ворота, шло не очень долго — всего несколько секунд, после чего слово взяли хозяева городка, быстро расписав слегка разогретой толпе участников причины, по которым тех держат в неведении. Причины, по которым конкурирующие команды самых разных стран, зная, что приз достанется только победителю, тем не менее, безбоязненно пошли к этим самым знаковым воротам плечом к плечу.
Гоблины придумали хитро, но чрезвычайно обидно для участников — все подробности известны лишь специально уполномоченным представителям стран, а выбывающих нет, так как никакого смертоубийства в дальнейшем не предполагается. Нет, так-то уже четыре трупа, благодаря крокодилам, нарисовались, но зеленокожие великодушно разрешили их заменить. Живыми и свежими.
Такие дела.
Разгоряченный франк, чувствуя утрату своих лидирующих позиций, попытался опротестовать всё это дело, вопя, что подобный произвол ниже его, барона какого-то там, достоинства и что он не согласен быть простой пешкой. Договорить свою страстную речь ему не дали — богато разодетый другой франк с жестким лицом потомственного военного, выйдя чуть вперед из делегации, парой фраз дал понять молодому барону, что его приключения завершены. Франкия делает замену.
По каким мы, однако, высоким ставкам играем.
///
— Господа, мне велено передать, что император вами недоволен. Очень недоволен, — заложив руки за спину, Георгий неспешно ходил взад-вперед перед пятеркой сидящих перед ним людей, — Я бы остановился на этом, выполнив свой долг, но понимание, что его неудовольствие распространяется на моего сына и его служанку, вынуждает меня спросить — почему вы саботируете приказ? Между нами?
— Потому что нас обманом и угрозами принудили участвовать? — вопрос, заданный спокойным как камень молодым князем заставил молодого гвардейца Зальцева закашляться, — Или, быть может, само наличие в команде двух моих друзей заставляет меня пересмотреть приоритеты? Или…
— … Кейн, — с мягким упрёком проговорил Истинный князь, останавливаясь перед другом своего сына, — Ты ведешь себя как несмышленыш. Брось эту игру, добрый тебе
