Опрокинутая реальность - Чингиз Абдуллаев

— Опять Шенгелия, — проворчал Георгий, — вы без меня не можете сказать ни одной фразы.

— Вы застрелили Мальгасарова и ушли, — продолжал Дронго обращаясь к Салиму Мурсаеву. — Ваша сестра очень ловко придумала легенду для Мальгасарова. Она меня уверяла, что он рассказывал всем, что сидел за драку, тогда как на самом деле он сидел за контрабанду. Она понимала, что я проверю и начну подозревать Мальгасарова в желании меня обмануть. Но она не знала, что я успел поговорить и с Георгием Шенгелия. А тот сразу мне сообщил, что Мальгасаров сидел за контрабанду и даже работал в тюремной лавке. И я снова задал себе вопрос, почему Мальгасаров врет вашей сестре, а своему шефу говорит правду? И не нашел убедительного ответа.

— Наконец мое имя было произнесено в позитивном плане, — с чувством произнес Шенгелия.

— Ты живой, — Кобаев поднялся и, подойдя к своему другу, обнял его так, что затрещали кости, — ты живой, Салим, — прошептал он, — молодец. С этими шакалами нужно быть хитрым как змея и сильным как лев, — он кивнул на Ивашова.

— Подождите вы со своими зоологическими изысканиями, — прервала его Линовицкая, — а как же мои протоколы?

— Вместо него убили Мехти Самедова, — пояснил Дронго, — и это тело привезли в Москву. Конечно, его сразу «опознала» Эльза Мурсаева, уже знавшая обо всем. Но ей нужно было найти Сафиева, чтобы выйти на настоящих убийц. Салим не знал, кто послал убийц. Ивашов? Возможно, и он. Но никаких доказательств у него не было. Шенгелия? Тоже может быть. Ведь он был связан с Мальгасаровым и с местной мафией…

— Прошу прощения, это клевета, — гордо произнес Георгий, — прошу в присутствии следователя прокуратуры принести мне извинения, или я подам в суд за клевету.

— Приношу свои извинения. Просто руководители некоторых преступных группировок обедают в вашем клубе, — уточнил Дронго, — и вы их хорошо знаете.

— Согласен, — кивнул Шенгелия, — это уточнение меня устраивает.

— И, наконец, он подозревал руководителей ОНК, — продолжал Дронго, — которые сделали все, чтобы толкнуть его к бегству из страны.

— У них своя логика, — прошептал Салим Мурсаев, — у нас — своя. Богатому не понять бедного. Каждый обманывает как может.

Его сестра наконец резко поднялась со стула.

— Нет, — сказала она, — это несправедливо. Почему так должно быть? Салим ничего плохого не сделал. Он застрелил негодяя, убившего его жену. Пришел в клуб и застрелил Мальгасарова. И где доказательство, что именно он убил Сафиева, которого следовало убить, так как он хотел отнять деньги у моего брата и убить его. В чем виноват мой брат? Он защищался.

Линовицкая нахмурилась.

— Два человека на его совести, — не совсем уверенно сказала она, взглянув на Дронго.

— В данном случае я соглашусь с госпожой Мурсаевой, — возразил Дронго, — убийство Мальгасарова легко доказать. Дело в том, что в тот вечер я проверял по журналу регистраций, и оказалось, что единственным гостем клуба именно в это время был я. Значит, убийца должен был предъявить членскую карточку, чтобы его не задержали при входе. Такую членскую карточку и предъявил Мурсаев. Только не свою, а Самедова, за членство в клубе которого он исправно платил деньги. Теперь что касается непосредственно убийства. Мне тоже кажется, что убийство Мальгасарова было совершено в состоянии аффекта. Насчет второго убитою, господина Сафиева: возможно, все мои рассуждения — всего лишь домыслы. Никаких доказательств пребывания господина Мурсаева в Голландии у нас нет. Я думаю, что в Амстердаме Сафиева зарезали те самые убийцы, которых послал Ивашов.

Линовицкая с изумлением взглянула на Дронго, но промолчала. Мурсаева смотрела перед собой не шелохнувшись, словно опасаясь нарушить некое равновесие.

— Еще и это убийство на меня хотите повесить? — закричал Ивашов. — Но уж дудки. Это у вас не выйдет. Я никого в Голландию не посылал.

— А во Францию посылали? — спросил Дронго. — Ай-я-яй. Какой вы нехороший человек, господин Ивашов. Вы ведь семейно дружили с господином Мурсаевым. Друг к другу в гости ходили, целовались на празднике, вместе обедали. И оказались такой сволочью. Из-за денег. Вы ведь и жену его приказали убить…

— Это не я, — заорал Ивашов, — это сам Мальгасаров. Я об этом даже не знал, — он вдруг понял, что себя выдал, и, опустившись на стул, громко зарыдал.

— Таким образом, — продолжал Дронго, обращаясь к Линовицкой, — вы можете предъявить господину Мурсаеву обвинение по статье «убийство в состоянии аффекта». Он узнал, что Мальгасаров задушил его жену, и, придя в клуб, наказал мерзавца. Кажется, наказание за это не столь большое, и можно даже ограничиться условным сроком. Во всяком случае, суд должен принять во внимание многие смягчающие обстоятельства.

Линовицкая смотрела на него, прикусив губу. Она не решалась комментировать его слова.

— Уведите задержанных, — приказала она сотрудникам милиции.

Потом взглянула снова на Дронго.

— Вы иногда бываете таким проницательным, а иногда таким непробиваемо глупым, — сказала Валентина.

Мурсаева подошла к Дронго, протянула руку. В ее глазах блеснули слезы.

— Извините меня, — попросила она, — я должна была вам доверять с самого начала. Все было так страшно. Но я очень боялась за брата. Если бы его убили, я бы не пережила. Честное слово. Спасибо вам за все, — она посмотрела на дверь, которая закрылась за Линовицкой. — Это та девочка, которая приезжала к вам домой? — уточнила она.

— Да.

— В таком случае возьмите ее сегодня с собой вместо меня, — предложила она, томно улыбнувшись, — кажется, на этот раз вы не оставите ее одну на целую ночь.

Дронго растерянно пожал плечами и улыбнулся.