Опрокинутая реальность - Чингиз Абдуллаев

— Он не принимает посетителей, — возразила секретарь.

— Это очень важно, — взволнованно сказал Кружков, — скажите ему, что речь идет об акциях этой компании. Дело в том, что нам прислали документы из Парижа, от погибшего Салима Мурсаева.

— Перезвоните через пять минут, — ответила секретарь.

Когда Кружков перезвонил через пять минут, трубку взял помощник Ефима Петровича.

— О каких документах вы говорите? — поинтересовался помощник.

— Я представляю аудиторскую фирму, — пояснил Кружков, — и у нас оказались документы фирмы «Прометей», присланные нам из Франции. Если Ефим Петрович занят, мы передадим документы в прокуратуру для разбирательства…

— Подождите, — торопливо сказал помощник, — я сейчас узнаю.

Через несколько минут помощник сообщил, что Сушков готов выделить несколько минут для приема посетителей. На имена Дронго и Кружкова были оставлены пропуска для прохода в здание правительства. Через полчаса Дронго со своим напарником прошли в здание.

Еще через несколько минут они уже сидели в приемной. Очевидно, у Сушкова действительно было много дел, так как двое посетителей ушли, так и не сумев попасть к нему на прием. Гостей провели в кабинет. Дронго держал в руках папку. Навстречу им шел мужчина среднего роста, седоволосый, с немного вытянутым лицом. Он недовольно посмотрел на пришельцев, сел за стол. И сказал:

— У вас десять минут. — Сушков кивнул своему помощнику, чтобы тот вышел из кабинета. Затем спросил: — Какие у вас документы?

Дронго протянул ему папку. Сушков с недовольной миной взял ее, открыл. Перед ним лежал чистый лист бумаги. Он убрал этот лист. Следующий тоже был чистым. И третий, и четвертый…

— Так, — сказал Сушков, закрывая папку и взглянув на своих гостей, — я вполне оценил вашу шутку. У вас больше ничего нет?

— Есть, — сказал Дронго, — вы дали нам десять минут.

— Я не люблю, когда меня обманывают. Вы обманули моего помощника, сказав, что у вас есть какие-то документы. Если их нет, то нам не о чем разговаривать. И я настоятельно советую вам больше никогда не устраивать подобных трюков. Это неприлично, — он поморщился и поднялся со своего места, — до свидания, — добавил он, поворачиваясь, чтобы пройти к своему столу.

— Вам не кажется, что сначала нужно выяснить, что именно мы знаем? — спросил Дронго.

— Нет, не кажется, — Сушков подошел к своему столу, — я не люблю, когда меня шантажируют подобным способом, — он протянул руку к селектору, чтобы вызвать помощника…

— Но если мы смогли узнать про Салима Мурсаева и ваш интерес к его компании, то вполне вероятно, что мы знаем гораздо больше и лучше нас выслушать, пока мы здесь, а не в другом месте, — добавил Дронго.

Рука Сушкова замерла. Он посмотрел на Дронго, потом на Леонида. И затем кисло улыбнулся.

— Что вы мне хотите сказать?

— Будет лучше, если вы сядете напротив, — предложил Дронго, — совсем не обязательно, чтобы я кричал на весь кабинет.

Сушков знал, сколько неправедных дел числилось за ним, и поэтому не мог так просто выгнать этих наглых посетителей, не выслушав их. Он сел напротив.

— Только прошу меня не перебивать, — предупредил Дронго. — Итак, начнем с самого начала. Государственная нефтяная компания — ОНК поставила себе цель убрать конкурента в лице стремительно растущей компании «Прометей», которая стала посредником между добычей северной нефти и ее продажей за рубеж. Среди акционеров ОНК есть известные и влиятельные люди. Однако все попытки потеснить конкурентов не имели успеха. И тогда было принято решение использовать финансовую ситуацию, сложившуюся вокруг «Прометея». К этому времени президент «Прометея» Салим Мурсаев заложил двадцать пять процентов своих акций, чтобы взять кредит в банке и помочь своей компании. Однако после его смерти вы, воспользовавшись ситуацией, перекупили кредит и, присоединив деньги к уже имевшимся двадцати процентам, стали крупнейшим акционером в компании. Через некоторое время вы убедили одного акционера, владевшего пятью процентами акций, также продать их вам. И у вас оказалось пятьдесят процентов плюс одна акция. Теперь вы стали полновластными хозяевами «Прометея».

— Все правильно, — спокойно ответил Сушков, — ну и что? Я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете? Все абсолютно законно и так, как должно быть. Акционер, имеющий пятьдесят процентов плюс одна акция, является главным и решающим акционером в компании. ОНК купила акции. Что здесь криминального? Теперь в соответствии с законом главным акционером «Прометея» будет ОНК. Как и должно быть.

— Не совсем, — возразил Дронго, — Мурсаев чувствовал, как его обкладывают. Именно поэтому он был вынужден заложить часть акций в банке. А вы, зная о его трудностях, выкупили эти акции.

— Ну и правильно сделали. Что здесь плохого? ОНК спасла компанию «Прометей» от банкротства. И сейчас спасает.

— Перед своей смертью Мурсаев договорился о кредите с другими людьми, — пояснил Дронго, — но его убили. Вполне допускаю, что вы не имели никакого отношения к убийству. Более того, даже готов допустить, что для вас это убийство было в какой-то степени неожиданностью. Так как вы строили свою игру именно на том, что Мурсаев будет жив и его компания просто перейдет к вам. Но его убили. Во многом из-за того, что вы начали свою нечестную игру и он был вынужден искать защиты на стороне и тоже ввязался в грязную игру, которая стоила ему жизни. Кто-то другой, узнав о его новых источниках, убрал Мурсаева, а через несколько дней был убит и Авдеечев, его компаньон, через которого проходили поставки нефти.

— Вы сами сказали, что мы не имеем отношения к этому убийству. Вы, очевидно, уже знаете, что я один из акционеров ОНК. И не только я, — улыбнулся Сушков. Он не стал уточнять, кто еще был акционером в ОНК, но они понимали его намек и без слов. За государственной нефтяной компанией стояла мощь государства, — мы заинтересованы в государственных приоритетах, — патетически воскликнул Ефим Петрович, — вы должны это понимать.

— А вы должны понимать, что из-за вашего беспрецедентного давления Мурсаев совершил какую-то ошибку, которая ему дорого стоила. В результате вашего давления он подставился под негодяя, нашедшего убийц. А вскоре был убит и Авдеечев.

— У них могли быть собственные криминальные связи, — возразил Сушков, — при чем тут ОНК?

— Неужели вы действительно считаете, что поступили правильно? Сначала вы устроили давление на компанию Мурсаева. А потом, воспользовавшись его убийством, завладели контрольным пакетом акций.

— Не нужно демагогии, — поморщился Сушков, — компания погибала, а мы ее спасли. И сейчас спасаем.

— Я знаю, как вы спасаете. Чтобы окончательно подтолкнуть компанию к гибели и купить ее акции по дешевке, вы даже организовали письмо Гаврилова в «Прометей» с извещением о прекращении поставок нефти. Передали приказ через Мясникова, чтобы это письмо было немедленно отправлено. Разве не так?

— Хватит, — разозлился Сушков, — все это одни слова. Никаких доказательств.

— Письмо существует. И это письмо неизвестно даже президенту Северной компании и губернатору, — возразил Дронго, — они ведь могут узнать и заинтересоваться. Почему Гаврилов без их согласия отправил такое письмо? Тем более что они имели с «Прометея» десять процентов от прокачки нефти.

— Они и сейчас будут иметь свои проценты, — насмешливо заметил Сушков, — поэтому не станут особенно суетиться, доказывая вашу правоту.

— Вы еще забыли про Кобаева. Вы ведь лично звонили ему, чтобы он продал свои акции.

— Звонил. И по-дружески просил продать нам акции. Вы напрасно перечисляете мне все мои шаги. Все, что я делал, сделано в рамках наших законов. Я вообще законопослушный гражданин. А ваш визит ко мне и вся эта демагогия немного попахивают шантажом. Вам разве не ясно, что вы ничего не получите?

— А мне ничего и не нужно, — возразил Дронго, — вы правы. Формально вы не нарушали закон. Если не считать того факта, что несколько сотрудников безопасности ОНК поймали и несколько раз надавали по шее Павлу Головину.

— Кто это такой? — удивился Сушков. — Я впервые о нем слышу.

— Верно. Поэтому я и говорю, что юридически у вас безупречная позиция. Только вы все равно вор, Сушков. Вор и непорядочный человек. Вы ведь прекрасно знали, что «Прометей» отчисляет часть прибыли губернатору не за красивые глаза. Неучтенная нефть шла из Северной компании в «Прометей» и прокачивалась дальше за границу. А это уже воровство. И ваши методы против «Прометея» тоже крайне сомнительны. Вы вынудили Кобаева продать свои акции, обманом завладели контрольным пакетом, выкупив еще двадцать пять процентов и не давая возможности «Прометею» самому выкупить эти акции, хотя у этой компании была такая возможность.