Картонные звезды - Александр Косарев

— Братцы, дорогие, — буквально с распростертыми объятиями встретил нас Воронин, — да как же вы меня выручили! Да теперь мы живем! Вы сами-то как себя чувствуете? — наконец замечает он наши осунувшиеся от голода и усталости лица. — Держитесь еще?

— С трудом, — устало киваю я. — Покушать нечего? С утра так голодные и ходим.

— Да, да, — радостно кивает он. — Садитесь скорее к столу.

Словно проржавевшие роботы, с грохотом передвигая свои чугунные ноги, мы добредаем до низкого восточного столика и плюхаемся около него на пол. Меню явно не ресторанное, но мы рады и этому. На первое немного рисовой каши с тушенкой — блюдо, неизменно вызывающее у вьетнамцев вежливую гримасу неодобрения. Чай без сахара и некая овощная смесь, по-видимому, наскоро надранная в ближайшем огороде, на второе. Капитану явно хочется о чем-то с нами поговорить, но он вскоре понимает, что мы способны только на одно — упасть и не подниматься до утра. Объявляется отбой и, завалившись все на ту же чахлую кучку рисовой соломы, все мы мгновенно проваливаемся в блаженное забытье.

Утром, едва встав на ноги, узнаем неприятное известие: Стулову стало гораздо хуже. Бедро раздуло чуть не вдвое, и легкая, поначалу, синева превратилась в затянувшую половину ноги черноту.

— Значит, так, — собрал нас за пустым столом капитан, — на сегодня наша главная задача такова — спешно доставить старшего лейтенанта Стулова в какой-нибудь госпиталь. Желательно бы в военный, но если не получится, то и гражданская больница сойдет. Даю вам десять минут на сборы, и едем.

Собирать нам было особо нечего, и мы поспешно выбираемся из хижины на улицу. Иван Басюра садится за руль и задним ходом подъезжает к навесу, под которым стоит наш зенитный автомат, уже плотно обжитый малолетними обитателями деревни. Отогнав их от военного имущества, из которого, как оказалось, мы даже забыли вынуть ленты с патронами, мы цепляем пушку к машине.

— Хорошо, что местная пацанва не знает, как из нее стрелять, — озадаченно покрутил головой Щербаков, до которого только теперь дошел весь трагизм нашей оплошности, — а то бы они устроили тут тарарам.

— Да ничего и быть не могло, — постарался погасить я его крамольные мысли в самом зародыше. — Ты взгляни на них повнимательнее. Да ни один из них даже затвора не смог бы передернуть, не то что ты.

— Еще бы, — довольно осклабился Толик, страшно гордившийся своей силой, — куда им, дохлякам, до нас с тобой!

На самодельных, наскоро скрученных из подручного материала носилках к машине вынесли Стулова. Вынесли и тут же опустили на землю. Ведь в радийной машине просто не было места, где его можно было разместить с достаточным комфортом.

— Может, мы вон ту арбу прицепим? — предложил скорый на выдумки Федор. — А? Прямо за пушечные стволы прикрутим веревкой. А? И с малой скоростью?

— Двигатель тут же посадим, — мгновенно запротестовал почуявший подвох Басюра. — Нам ведь на первой же скорости двигаться придется, и радиатор разом закипит. Тут даже на второй он быстро перегревается, а ты на первой хочешь ехать!

— Да это ты про первую скорость начал талдычить! — тут же окрысился на него Преснухин. — Вечно у тебя машина прежде людей!

— Да если бы не я… — в запальчивости заорал водитель, но Воронин поспешил прекратить назревающий скандал.

— Хватит, — приказным тоном крикнул он, — разбазарились тут как бабы! Вы кто, я вас спрашиваю? Торговки, что ли рыночные? И ты, Преснухин, тоже хорош, — не давая никому передышки, круто повернулся он к Федору. Что это значит, «возьмем арбу»? Мы что тут, а? Защитники братского вьетнамского народа или грабители с большой дороги? Нам что, кто-то сказал, что можно свободно забирать имущество всех встречных поперечных? Или как?

Он шумно вздохнул и продолжил уже более спокойным тоном:

— Срочно снять все стулья и вместо них поставить носилки. Басюра, это твоя работа. Щербаков с Косаревым срочно замаскируйте обе машины, да и пушку тоже прикройте зеленкой. Втыкайте ветки, привязывайте листья, но чтоб через полчаса они были похожи на ананасовые деревья. Нельзя допустить, чтобы нас вновь засекли с воздуха. Вперед! Выполнять!

Через полчаса мы конечно же никуда не двинулись, но где-то через полтора часа наши труды были оценены начальством по достоинству.

— Нормально, парни, — довольно похлопал капитан по плотно покрывающей грузовик растительности. — Теперь техника действительно мало похожа на автомобили, скорее на позеленевших от злости дикобразов.

Поняв его слова как похвалу, мы дружно загоготали.

— А кстати, — подхватил меня капитан под руку и одновременно с этим отводя несколько в сторону, — все хочу спросить, что это у тебя под одеждой спрятано? И заодно объясни мне, куда девались рукава от твоей гимнастерки?

— Рукава-то я еще вчера оторвал, — скромно опустил я глаза долу. — Я же докладывал, мы зенитку ими почистили. Не подумайте чего плохого, просто других тряпок на ветошь не нашлось. А за ремнем у меня пистолет. У Нгуена погибшего взял. Он ведь ему уже не понадобится.

Голову я уже поднял и капитану смотрю прямо в глаза. Он размышляет недолго и глаз при этом не отводит.

— Ладно, — отпускает он мой локоть. — Если все будет нормально, то таскай его дальше. Нет — сдашь по возвращении в Ханой.

Я благодарно киваю, непроизвольно расплываясь в довольной улыбке:

— Сдам, конечно, ежели чего. А то без оружия на войне, словно без пуговиц на ширинке.

Капитан отходит в сторону, а я поправляю свое намявшее копчик «сокровище», размышляя о том, что неплохо бы его действительно переложить при случае в кобуру, пусть и самодельную.

Вновь куда-то едем, и вновь льет дождь. Кажется, что со вчерашнего дня дорога раскисла еще больше. Просто море разливанное. Мотор натужно ревет, и наш грузовик, словно пьяного российского мужика, мотает по проселку из стороны в сторону. Я, Щербак и Камо сидим на крыше «кунга», судорожно вцепившись в закрепленные там антенные растяжки. Другого места просто нет. Стулов на пару с ухаживающим за ним Преснухиным пристроены в и без того тесном кузове. Воронин с Басюрой заняли кабину, ровно половину ее, застелив развернутой картой местности, а всем остальным, естественно, пришлось размещаться на верхотуре. Изрядно полегчавший второй грузовик тянем на жесткой сцепке (чтобы никого не сажать за руль), а привязанная к его раме пушка мотается позади него. В результате получился длинный и плохо управляемый автопоезд, но деваться все равно некуда. Едем как можем. Это только на карте Мира Вьетнам представляется досужему наблюдателю этаким крошечным червячком, прилепившимся одним боком к Лаосу. На деле же, дороги там не менее длинные, чем в нашей необъятной России. Да к тому же и столь же замысловато изогнутые.

Дело кончается тем, что нас все же сносит с дороги, и МАЗ, утробно завывая мотором, плавно заваливается правым боком в глубокий, заполненный водой кювет. Из кабины долго несутся нецензурные выражения, но ругается в основном только Иван. Скорого на язык капитана почему-то не слышно. Стараясь не свалиться в самую трясину, мы спрыгиваем на землю и, открыв дверь кабины, вытаскиваем вначале нашего водителя, а затем и Воронина. Заметно, что тот пребывает в самом подавленном настроении.

— Нас кто-то явно сглазил, — были первые его слова, когда он выбрался наружу, — не может быть, чтобы постоянно так не везло.

Он расправляет почти не подмокшую карту и поводит по ней указательным пальцем.

— Совсем немного не дотянули, — с сожалением бормочет он. — А жаль. До развилки оставалось километра два и от нее еще… где-то три. По идее, там должен стоять довольно крупный зенитный дивизион. Они тут мост прикрывают, крайне важный для всей транспортной системы страны, — объясняет он нам свои намерения. — У них наверняка там и трактора есть. Помогут выбраться, — он критически осматривает наше ободранное мокрое воинство и энергично тыкает пальцем мою сторону: — Ты пойдешь.

Я автоматически делаю два шага вперед, даже не представляя то, что мне предстоит сделать.

— Иди прямо по дороге, — вытягивает капитан руку вперед, словно растиражированная по всей стране скульптура Ильича. — Считай шаги. Примерно через две с половиной тысячи шагов будет развилка. Пойдешь по левой дорожке. По идее, прямо перед тобой будет крупный лесной массив. Смотри за рельефом местности. Как он пойдет под уклон, будь повнимательнее. Где-то там, вероятнее всего на опушке леса, и стоят зенитные батареи крупнокалиберной артиллерии. Да, ты веди себя пошумнее, в кустах не прячься, песни горлань. Они любят везде охрану ставить, глядишь, часовые тебя приметят и сами доведут куда надо.

— Но как же я с ними договорюсь? — попробовал отбиться я от неприятного задания. — Я и языка вьетнамского совсем не знаю… и вообще.