Отмороженный - Фридрих Незнанский

– Сейчас спущусь, – сказал он.

Потом я позвонил на Петровку Грязнову.

– У меня для тебя есть бутылка, – сказал я таинственно.

– Старичок, без меня не откупоривай! – откликнулся он. – Буду с минуты на минуту. Только и умеешь, что заталкивать пробку вовнутрь.

– Меня только что отругали из-за тебя! – сказал Костя с порога. – Звонили из МВД, спрашивали, кто такой этот Турецкий, чтобы отдавать приказы милиции. Ты им весь план попортил. Пришлось гнаться за каким-то такси… Ты можешь объяснить, что происходит?

– Я видел его, – сказал я после паузы. – И даже успел пообщаться. А потом – упустил. Театр, полно народу, женщины, дипломаты… Он вполне мог затеять стрельбу, взять заложников… Вот ты поддел меня из-за недостаточной популярности среди сотрудников МВД, а сам торчишь на ненужных совещаниях, пока я ловил преступника.

– Почему ненужных? – пожал он плечами. – Генеральный с моей подачи как раз просил силовые структуры в точности выполнить то, что ты им приказал. И это дало результат.

– Это тоже результат! – показал я на бутылку и кашне. – Пусть он от меня ушел, но без трофеев я не остался. А что за результат, о котором ты говоришь?

Костя осторожно взял двумя пальцами бутылку, зачем-то посмотрел на свет. Покачал головой, разглядывая кашне.

– Оперативники уже нашли таксиста, который его отвозил, – сказал Костя. – И тот показал им дом, в который тот вошел… Но почему ты решил, что это именно он?

– Вот сейчас приедет к нам Слава Грязнов – и узнаем, – сказал я. Потом прошелся по комнате и спросил: – За тем домом кто-нибудь установил наблюдение?

– Нет, ждали вашего указания, – сказал Костя, усмехнувшись.

– На него бы посмотреть, – сказал я, – на этот дом, я имею в виду.

– Так как ты его нашел? – спросил Меркулов, осматривая кашне. – Вот так шел по улице…

– А он мне навстречу с плакатом на груди:"Вяжите меня, люди добрые!" – поддакнул я. – Словом, он тоже пришел на премьеру, куда и я. Узнал его по фотороботу. Странный он какой-то. Пришел один. Все там друг друга знают, раскланиваются при встрече: премьера – вся театральная тусовка в сборе, а он – один.

– Ты говорил, что собираешься встретиться с человеком, хорошо знающим Горюнова?

– Так оно и было, – кивнул я. – А встретил не только его. Встретил убийцу. Конечно, я переживаю, что не смог задержать его. Так вот, говорю, по-моему, эта опера была ему до фонаря.

– Но с чего ты решил?…

– Фоторобот! – сказал я торжествующе. – Вот сейчас сюда прискачет Грязнов, ох я ему вмажу. Сколько он мне крови попортил, доказывая, что я последний идиот, тот самый дурень, который носится со своей версией как с писаной торбой. Один к одному, понимаешь? И потом, поведение. Случайный он там зритель. Зачем пришел, к кому пришел… Я взял в буфете бутылку, из которой он пил, уборщица, собиравшая их, подняла скандал. Он это услышал… Только я его и видел.

– Далась тебе эта бутылка, – с чувством сказал Костя. – Лучше бы проследил… Ладно. Так что ты узнал по поводу Горюнова?

– Да ничего особенного. Тут другое. Я разговаривал с певицей Светловой, она сказала, будто Горюнов ее друг, а сын генерала Тягунова – ее бывший муж, с которым она рассталась из-за этого помощника генерала Тягунова… Представляешь? Треугольник, на который намекал банкир Савранский.

– Можно чокнуться, – согласился Костя. – А что, хороша?

– Не то слово, – сказал я.

– Так, может, ее муж и хотел застрелить этого писаря… И когда начался отстрел, Горюнов прибежал к нам?

– Отпадает, – махнул я рукой. – Она сказала, что ее муж до этого не опустится. Честь не позволит. Военная косточка, вековые традиции и все такое.

– Это для нее отпадает, – качнул головой Костя. – А для твоего Горюнова – ничуть. Для него – актуально.

Мы посмотрели друг на друга.

– Постой, не хочешь ли ты сказать, будто в случае с Сережей Горюновым мы тоже тянем пустышку? Он косит на ее мужа, а тот ни при чем?

– Я только предполагаю, – сказал Костя, и тут же дверь распахнулась и в кабинет ворвался возбужденный Грязнов.

– Вот твоя бутылка! – кивнул я вместо приветствия на целлофановый пакет, лежащий на подоконнике. – На нем пальчики этого, – теперь я кивнул на фоторобот, лежащий передо мной. – Только не спутай. Там мои пальчики тоже найдешь.

– Так ты его нашел? – радостно ощерился Слава. Вот кто по-настоящему бывает рад за меня. Хотя до этого вытирает ноги о мои версии, которые не всегда этого заслуживают.

– Это надо бы отметить! – Слава возбужденно потирал руки.

Отметить бы надо. Хотя бы ради того, чтобы расширить его сосуды. Я посмотрел на Костю. Тот чуть заметно пожал плечами. Мол, делайте что хотите. Я подмигнул Славе, тот, ни слова не говоря, достал с помощью своей универсальной отмычки из моего сейфа припрятанные там с прошлого раза полбутылки коньяка.

Заместитель генерального прокурора Меркулов следил за взломом с подчеркнутым спокойствием. Он прекрасно знал: все это не безобразия для, а ради дела. Слава, он такой. В хорошем возбуждении выдает озарения и догадки как на потоке.

– Так это и есть сын генерала? – воскликнул он, оборвав мой печальный рассказ о том, как в мои руки попали кашне, черт бы его побрал, и пресловутая емкость из-под кока-колы.

– Кто – сын генерала? – устало спросил Костя, хотя выпил с нами за компанию всего ничего. Так, с наперсток. – Ты про Горюнова?

– Да нет же! – с жаром возразил Слава. – Ну как вы не поймете – этот, который сбежал! Потому он и показался тебе знакомым, что ты видел его фотографию в личном деле! Забыл? – Он панибратски хлопнул меня по плечу.

Я моргал глазами, глядя на него. Только что мы с Костей, а еще раньше Алла Светлова, с негодованием отмели такую возможность. А теперь Слава снова наворачивает какую-то сомнительную версию… Мало их было? Мало их лопнуло, беззвучно, как мыльные пузыри?

– Да ты посмотри на его фотографию, – не унимался Слава. – Покажи фоторобот отцу или бывшей жене! Ты показывал?

– Пока нет, – сказал я. – По-моему, с него довольно? – спросил я Меркулова.

– Вот тебе объяснение, почему он пришел на эту оперу! – размахивал руками Слава. – Все-таки жена поет. Может бывший муж хотя бы издали посмотреть на бывшую жену, которую продолжает любить? Имеет он такое право? И потому отменил на этот день все стрельбы. А вот завтра, посмотрите, примется за старое!

Мы примолкли. Все трое. По-моему, Слава сам испугался того, что только что наговорил. Скорее даже, накликал.

Костя встал.

– Бутылка подождет, – сказал он непререкаемым тоном. – Поедем прямо сейчас к дому, в котором, по рассказу таксиста, он скрылся. Поедем посмотрим… Вдруг на самом деле…

Я вспомнил его личное дело, постарался припомнить виденную там фотографию. Сейчас, конечно, мне покажется, что она схожа с фотороботом. Раз уж внушил себе. Впрочем, это от нас не уйдет. Завтра же сверимся. А пока, Костя прав, надо бы посмотреть тот домик…

В машине, в которой примчался Грязнов, мы сидели и помалкивали, переваривая события сегодняшнего дня. Как в солдатском анекдоте, если опустить нецензурщину – сначала ничего, ничего, а потом ка-ак рванет!

К дому, про который говорил Костя, мы приехали через час. Я с тоской посмотрел на эту громаду с тысячью светящихся окон. Слава ухмыльнулся.

– Да не надо ходить по квартирам! – махнул он рукой. – Пройдемся посмотрим, нет ли проходного двора. И как насчет пожарной лестницы с крыши? Или думаете, что он дурнее вас? Этот дом – отвлекающий маневр. Он же в Чечне служил? Ну вот!

Мы с Костей промолчали. К нам подошел Володя Фрязин и с ним пара ребят с рациями. Промерзли до костей. Володя так просто стучал зубами. Опять вспомнил его маму. Только-только вытащила сына из простуды, а эти толстокожие начальники снова загнали бедолагу в холод и сырость.

– Хоть бы оделся потеплей, – сказал я ему, чтобы что-то сказать. – Хоть бы из машины наблюдали, что ли.

– Оттуда не все заметишь, – возразил Володя.

– Смена будет? – спросил один из ребят Грязнова.

– Откуда? – вздохнул Грязнов. – «Трал» еще не отменили. Вот скажите товарищу начальнику, – он кивнул на Костю. – Чтоб отменил и прекратил вас морозить.

– Обратись к своему министру, – огрызнулся Костя. – Это ему все неймется… Ладно, до утра все свободны. Объект уже знает, что за ним следят. И так просто на глаза не покажется.

– С этого дома, кстати говоря, стрелять по банкирам и пресс-секретарям одно удовольствие, – сказал Слава. – Вон из того слухового окна.

Мы посмотрели туда, куда он показывал. Действительно, лучше не придумаешь. От шоссе дом отделяет огромный пустырь. Дальше вдоль шоссе идут элитные дома. Вышел важный человек прогуляться со своей породистой собакой… И вдруг упал. Пока то, се, откуда выстрел, где эта «скорая», где эта милиция… а поезд, то есть снайпер, уже ушел с концами.

– Кто живет в этих домах? – спросил я.