Брат по мечу' () - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он держался, и держался, и держался. А потом, без предупреждения, он внезапно накренился.
Была одна, последняя ослепительная вспышка света. Огненное кольцо прокатилось по разрушенному склону холма, распространяясь во всех направлениях, как приливная волна синего великолепия, и демон исчез.
XVIII
- Думаю, Кен и Джек давно собрались домой, Венсит, - пророкотал Базел.
Он и волшебник стояли с Хоутоном в пятидесяти ярдах от "Крутой мамы", когда восходящее солнце заливало золотым светом изрытые и разрушенные руины того, что когда-то было большим холмом. Большая часть этого холма обрушилась в русло ручья у его подножия, и за ним уже образовался большой пруд или скромное озеро. Освобожденные пленники - более шестидесяти детей и одиннадцать выживших взрослых - сидели на мокрой, омытой дождем траве над медленно расширяющейся полосой воды, глядя на голубое небо и солнечный свет, которые они никогда не ожидали увидеть снова.
Базел и Уолшарно исцелили их раны, а очищающая сила Томанака притупила худшие воспоминания, избавила от самых ужасных кошмаров.
Трейн Элдарфро сидел с ними. Лицо мага было измученным, глаза наполнены тенями, но глубокое, неописуемое чувство покоя охватило его.
Машита и Уолшарно были гораздо ближе к БТ. Капрал достал свою цифровую камеру, деловито делая снимки обломков, поврежденного транспортного средства и - особенно! - эффектно умерших демонов, разбросанных по всему ландшафту. Уолшарно, который продолжал находить весьма забавным восхищение знатока лошадей из Монтаны, любезно позировал среди демонов, торжествующе водрузив одно массивное переднее копыто на раздробленный рогатый череп, а свою собственную голову высоко вскинув в благородной победе.
Хоутону на самом деле не хотелось думать о том, как разведчики отреагируют на маленький фотоальбом Джека.
- Полагаю, пришло время мне начать выяснять, как именно доставить их туда, - признал Венсит через мгновение в ответ на вопрос Базела и улыбнулся сержанту-артиллеристу. - Знаешь, я просто был немного занят.
- Оправдания, оправдания, - ответил Хоутон с ответной улыбкой. Затем он посмотрел на свой потрепанный БТ и покачал головой. - С другой стороны, я не совсем уверен, что отправить нас домой - лучший вариант. Когда лейтенант Алварес увидит это!..
- Ну, что касается этого, - медленно сказал Базел, глядя на слабое голубое свечение, видимое только защитнику Томанака, которое даже сейчас цеплялось за Хоутона, - я думаю о том, как мы могли бы найти здесь место для тебя, Брат по мечу. - Хоутон поднял глаза, слегка расширившиеся при виде обращения Базела, и градани серьезно улыбнулся ему. - Без тебя мы бы не остановили этого демона. Это делает тебя одним из нас... А мужчине никогда не хватает братьев по мечу, чтобы прикрывать его спину.
- Я... - Хоутон сделал паузу и прочистил горло. - Я польщен твоим предложением, - сказал он тогда, заставляя себя отбросить привычную броню легкомыслия и соответствовать готовности Базела говорить правду о своих чувствах. - Глубоко польщен... Брат по мечу. Но у меня есть обязательства, клятвы, которые я дал своей собственной вселенной и своей собственной стране.
- Не сомневаюсь, что так оно и есть, - согласился Базел. - Тем не менее, у человека есть право делать выбор, который он заслужил своими действиями. Я думаю, что вы с Джеком оба подпадаете под эту категорию.
- Это заманчиво, - откровенно сказал Хоутон. - Очень заманчиво. На самом деле...
Морской пехотинец замолчал, его глаза расширились, когда кто-то другой шагнул из бесконечности в настоящее.
Кеннет Хоутон никогда раньше не видел Томанака Орфро, Бога войны и Судьи князей, но он сразу узнал его. Божество стояло перед ними, наполовину выше Базела ростом, карие глаза и волосы блестели в утреннем свете. Скрещенные булава и меч его ордена сверкали на груди его простого зеленого плаща, а за спиной в ножнах висел огромный меч. Сила его присутствия была подобна кулаку, но в ней не было ни угрозы, ни высокомерия, и он улыбнулся.
- Я ведь предупреждал тебя и Уолшарно, что вы найдете братьев в странных местах, не так ли, Базел?
Хоутон не верил, что голос может быть еще более глубоким и звучным, чем у Базела, но Томанаку это легко удалось.
- Да, так ты и говорил, - согласился Базел, поворачиваясь лицом к своему божеству. - И я думаю о том, как бы мне поскорее оставить его у себя.
- Я знаю. - Томанак посмотрел вниз на Хоутона, и свечение вокруг морского пехотинца усилилось. Но затем бог покачал головой. - Я знаю, - повторил он, - и я был бы очень рад видеть сержанта-артиллериста Хоутона в числе моих клинков. Но это не его место, Базел.
Базел начал открывать рот, затем решительно закрыл его, и Томанак усмехнулся. Звук разнесся по утру, как музыка, и двое или трое детей у воды громко рассмеялись.
- Бывают времена, Базел, - сказал Томанак. - О, бывают времена. Но я вижу, что даже у твоего упрямства есть пределы.
- Я бы так не сказал, - ответил Базел. - Если ты хочешь "упрямства", то у меня есть все, что тебе может понадобиться. Но я думаю, что это больше, чем ты сказал.
- Потому что так оно и есть, - согласился Томанак. - И не только клятвы, о которых он уже упоминал, но и обязательства, которые должен выполнять любой человек чести, если он хочет быть верен себе. Это было бы достаточной причиной, но есть и более веская и гораздо более важная причина.
Он снова обратил свое внимание на Хоутона и покачал головой.
- Я знаю, о чем ты думаешь, Кеннет Хоутон, - пророкотал он. - И ты ошибаешься.
- Ошибаюсь? - повторил Хоутон, и Томанак кивнул.
- Ты думаешь, что то, что случилось с тобой за последний день или около того, было твоим спасением. Что ты заново открыл разницу между добром и злом - причину, по которой необходимо выбирать между ними. И ты боишься, что если ты вернешься в свое время, в свое место, без своей Гвинн, без такого четкого
