Мужская солидарность (сборник) - Руслан Бек

– Альберто, – обратился к нему Сергей Сергеевич, – посмотри на эту штуку.

Итальянец жадно ухватился за камень. Оглядев его, он восторженно произнес:

– О, что это есть?!

– Гавно, – хихикнув, ляпнул Колян.

– Хавно? Но это есть плохо… Как это называть? – Он стал приседать на корточки. – Это есть это?

Тут вмешался Иван Иванович, который мгновенно воспользовался неправильным произношением итальянца.

– Да-да, вы правильно показываете. Это гавно называется. А нашу находку мы назвали хавно. Вы правильно произнесли. Через «Х» – хавно. А это разные вещи.

– А что есть «хавно»? – задал итальянец резонный вопрос.

– Ну, как вам сказать. Это слово не переводится. Ну, как бы, давний.

– Я хочу покупать это хавно. Кто есть его владелец? – Сергей Сергеевич указал на троицу. – Вы продавать? Сколько вы хотеть?

Тут инициативу взял на себя Петрович.

– Секунду Альберто.

Он отозвал Ивана Ивановича и Коляна в сторону.

– Слушай, – сказал он Ивану Ивановичу, – так называемое хавно было на твоем участке, Колян его нашел, а я привел вас сюда. Разделим деньги поровну? – Иван Иванович утвердительно кивнул головой. – Тогда, думаю, надо просить с него пятнадцать тысяч.

– Петрович, – забеспокоился Иван Иванович, – Ты же сам говорил, что это гавно. Разве за него можно брать такие деньги?

– Уже не гавно, а хавно. Сам же придумал. А ты Колян думай, когда что говоришь. Да, и Сергею Сергеевичу надо бы дать. Значит, двадцать тысяч просим. Каждому по пятерке. Согласны?

– Согласен, – сказал Иван Иванович.

– Согласен, – закивал Колян.

Петрович с важным видом подошел к Альберто. Покашливая, он произнес:

– Мы продадим его вам за двадцать тысяч.

– О, я буду давать вам двадцать тысяч евро! – радостно объявил Альберто. – Меня ждать здесь. Я бистро.

Итальянец выбежал в дверь. Возникла немая сцена, как тогда, когда троица смотрела на преобразившийся камень. Все буквально окаменели и своим видом могли легко сойти за музейные восковые фигуры.

Первым заговорил Петрович:

– Все слышали то, что слышал я? Он сказал двадцать тысяч евро?

– Да, – ответил ему Сергей Сергеевич. – Я же говорил, что он сумасшедший.

– Ведь я имел в виду двадцать тысяч рублей, – произнес никак не пришедший в себя Петрович. – Теперь ты поверил Иваныч, что за гавно люди готовы платить бешеные деньги.

– За «Х» – хавно, – поправил его Иван Иванович, пребывая, словно в прострации.

– Это что, получается, – заговорил Колян, – я получу пять тысяч евро?

– Да, – ответил ему Иван Иванович.

– Как я рад, что наткнулся на гавно.

– На «Х» – хавно, – поправил его Иван Иванович. – Должно быть, у меня на участке есть еще это самое хавно. Вот тебе Колян и клад, на который ты хотел напороться.

– А куда он побежал? – спросил Колян.

– За деньгами, наверно, – ответил ему Сергей Сергеевич.

– Не случилось бы с ним чего, – забеспокоился Колян за итальянца.

– Банк за углом, – просветил всех Сергей Сергеевич. – Повода нет для беспокойства.

Они продолжали стоять как вкопанные, а их взгляды были устремлены на дверь, за которой скрылся итальянец. Так, как они смотрели, можно было смотреть только разве что в ожидании самого ангела. Наконец, дверь отворилась, и в ее проеме появился запыхавшейся Альберто. В его руках было то, во что они до последней минуты слабо верили. Сделка состоялась, чему обе стороны были чрезмерно рады, особенно после того, когда в свете русской традиции она была отмечена русским национальным напитком.

Празднество удалось на славу и закончилось оно, когда итальянец Альберто в обнимку с хавном заснул, прижавшись к чучелу кабана. Сергей Сергеевич остался с ним ночевать в музее, а счастливая троица в едином порыве вернулась в деревню, чтобы уже на следующий день взяться за раскопки на участке Ивана Ивановича. Все трое верили, что там их ждут залежи дорогостоящего хавна, того самого хавна, образец которого они так удачно сплавили иностранцу.

Новоявленные археологи взялись за работу бойко, их активности можно было только позавидовать. Той земли, что они переворошили, хватило бы на то, чтобы засыпать котлован, вырытый под строительство многоэтажного дома. Однако их усердия оказались тщетными – хавна не было. Но хавеная лихорадка на этом не закончилась. Раскопки продолжились на участке Коляна, потом на участке Петровича, а хавна все не было и не было. Казалось бы, им бы остановиться, но ни тут то было. Оставалась еще неисследованная сама деревня и ее округа. Троица оказалась упертой и шла до победного конца. Прошло лето, а они все копали и копали, подключая к раскопкам даже технику, оплачивая ее деньгами Альберто.

А тем временем, пока троица безрезультатно трудилась непокладая рук, хавно, которое приобрел у них итальянец, оказалось за границей на одном из аукционов. За лот с хавном шла нешуточная борьба, слишком много господ из разных стран мира желали стать его обладателем. В итоге, оно ушло за баснословную сумму, в десятки раз превышающую сумму, уплаченную за него итальянцем. Субъект, выигравший в денежном состязании за хавно, пожелал остаться неизвестным.

Но джентльмены удачи об этом ничего не знали, в противном случае их всех хватил бы удар. Они, конечно, заслуживали большего, хотя бы за то, что благодаря им мир узнал о «хавне». По большому счету, они могли бы гордиться тем, что дали название тому, о чем все знают, но осознают это только в конце своей жизни.

Мы же с тобой друзья!

Два друга, дружившие друг с другом с детства, в первый раз в жизни удили рыбу. Обоим было по тридцать лет. Один, Аркадий – маленький и щупленький, другой, Владимир – высокий, крепкого телосложения.

Аркадий сгорал от нетерпения наловить как можно больше рыбы. Его рвение не поддавалось описанию. Казалось, что он желает зацепить на крючок удочки чуть ли не золотую рыбку, которая в дальнейшем, как в известной всем сказке, исполнит любое его желание.

Владимир же, погруженный в приятное созерцательное молчание, желал получить удовольствие лишь от самого факта участия в рыбной ловле: он испытывал блаженство от раннего утра, свежего воздуха и тишины, а рыба так таковая его занимала меньше всего.

– Не р-рассчитал с одеждой, – стуча от холода зубами, – заговорил Аркадий, – теперь д-дрожу.

– Ничего, – весело сказал Владимир. – Сейчас так прогреет, что до трусов разденешься.

– Смеешься, друг называется. Л-лучше бы свою куртку дал. На тебе и так много вещей, – пролепетал посиневший Аркадий.

Не отрывая взгляда от своей удочки, Владимир снял с себя куртку и отдал ее Аркадию.

– Держи и не ной.

– Вот, это я понимаю, молодец, – обрадовался Аркадий и с головой накрылся курткой, оставив для себя одну возможность – наблюдать за своей удочкой.

Согревшись, он решил поболтать.

– Интересно, повезет нам или нет? Как ты думаешь, Вов?

– Уже везет, – отозвался Владимир и своей мускулистой рукой потянул на себя удочку, на крючке которой судорожно задергалась большая рыба. – Какая красавица!

– Ну, ты хорош! А теперь моя очередь, – сказал Аркадий и скинул с себя куртку, которая вдруг стала ему мешать.

Аркадий замер с таким видом, словно у него в руках не удочка, а карабин, из которого он вот-вот выстрелит, как появится цель. Но цель не появлялась, и его вновь потянуло на беседу.

– Это была чистая случайность. Нам больше ничего не поймать.

– Почему?! – воскликнул Владимир, показывая Аркадию вторую пойманную рыбину, едва не плюхнувшуюся обратно в воду.

– Вот стерва, к тебе идет, а ко мне нет, – проворчал Аркадий, а потом очень дружелюбно добавил: – Впрочем, какая разница, у тебя клюет или у меня. Мы же с тобой не на соревновании.

– Точно! – закидывая свою удочку в воду, провозгласил Владимир.

Аркадий лукавил, такой поворот событий, где удача сопутствовала Владимиру, его не устраивал. Восседая на большом камне, он с удвоенным стремлением пожелал вытянуть из озера его съедобного обитателя. Сосредоточенно глядя на свой поплавок, он очень надеялся, что еще минута-другая и его непременно посетит радость. Но не тут-то было, с каждой новой минутой его надежда меркла.

– Клюет! – закричал довольный Владимир.

Аркадий с замиранием сердца посмотрел на удочку друга. Он хотел, чтобы Владимир вытянул вместо рыбы ядовитую змею. Но чудо не произошло – на крючке снова забилась жирная рыба.

– Нет, ты посмотри, какая несправедливость! – завопил Аркадий.

– Не переживай, старик, – сказал Владимир, щурясь от первых лучей солнца. – В первый раз и не поймать, не такая уж и большая беда.

«А ты не в первый раз? – подумал в расстроенных чувствах Аркадий. – Хорошо болтать, когда всю жизнь везет».

Шло время, а ведро Аркадия оставалось пустым, тогда как ведро Владимира пополнялось дарами озера с поразительной быстротой.

Взирая на пышущего здоровьем Владимира, Аркадий сетовал: «И здесь у него все в порядке. А еще говорят, что человек кузнец своего счастья. Но как же так: оба в первый раз, оба у одного озера, оба сидим рядом друг с другом, а везет одному ему. Но хоть одна рыба, пускай полудохлая, могла же подплыть и к моему крючку?»