Владычица озера - Анджей Сапковский

Он наклонился, обломал и сорвал покрытую цветками ветку мирта. Поднес ее к лицу, потом с поклоном вручил Цири.

— Это мои извинения, — сказал он кратко. — За необдуманные слова. Va faill, luned.

Он быстро отошел, через минуту земля дрогнула под копытами, когда он уезжал с частью отряда.

— Только не говори, — пробурчала Цири, — что мне пришлось бы с ним… Что это он… Если это он, то никогда в жизни…

— Нет, — медленно сказал Аваллак’х. — Не он. Будь спокойна.

Цири поднесла ветку к лицу. Чтобы Аваллак’х не заметил возбуждения и интереса, охвативших ее.

— Я спокойна.

Сухой чертополох и вереск уступили место буйной зеленой траве, влажным папоротникам, сырая почва зажелтела лютиками, залиловела люпинами. Вскоре показалась река, лениво текущая в обрамлении плакучих ив. У хрустально-прозрачной воды был слегка коричневатый оттенок. Пахло торфом.

Аваллак’х наигрывал на своей флейте синкопированную мелодийку. Погрустневшая Цири усиленно размышляла.

— Кто, — заговорила она наконец, — должен стать отцом ребенка, который вам так необходим? А может, отцовство не имеет значения?

— Отцовство имеет значение. Надо понимать, ты приняла решение?

— Нет, не надо понимать. Просто выясняю для себя некоторые вопросы.

— Готов помочь. Что ты хочешь знать?

— Ты прекрасно знаешь что.

Несколько минут ехали молча. Цири смотрела на лебедей, гордо плывущих по реке.

— Отцом ребенка, — спокойно и по-деловому сказал Аваллак’х, — будет Ауберон Муиркетах. Ауберон Муиркетах — наш… Как это вы говорите… Верховный вождь.

— Король? Король всех Aen Seidhe?

— Aen Seidhe, народ Гор, это эльфы твоего мира. Мы же — Aen Elle. Народ Ольх. А Ауберон Муиркетах, да, верно, наш король.

— Король Ольх?

— Можно сказать и так.

Ехали молча. Было очень тепло.

— Аваллак’х…

— Слушаю.

— Если я решусь, то потом… позже… я буду свободна?

— Ты будешь свободна и уйдешь, куда захочешь. Если не решишь остаться. С ребенком.

Она пренебрежительно фыркнула, но ничего не сказала.

— Так ты решила?

— Решу, когда будем на месте.

— Мы уже на месте.

Из-за ветвей плакучих ив, спускающихся к воде словно зеленые занавеси, Цири увидела дворцы. Никогда в жизни ей не встречалось ничего подобного. Построенные из мрамора и алебастра, они больше походили на ажурные беседки и казались столь нежными, воздушными и легкими, словно это были не здания, а призраки зданий. Цири так и казалось, что вот-вот повеет ветер, и дворцы-игрушки исчезнут вместе с заволакивающим реку туманом. Но когда ветер повеял, туман исчез, зашевелились ветви ив и по реке пошла рябь, дворцы вовсе не исчезли и исчезать, судя по всему, не собирались. Они только стали еще красивее.

Цири восхищенно смотрела на террасы, на выступающие из воды подобно цветам водяных лилий башенки, на висящие над рекой мосточки, на фестоны плюща, на лесенки, ступеньки, изящные балюстрады, на арки и галереи, перистилы, колонны и колонки, на большие и маленькие купола, на стройные, напоминающие спаржу зубцы и башенки на крышах.

— Тир на Лиа, — тихо сказал Аваллак’х.

Чем ближе они подъезжали, тем сильнее щемило сердце от прелести этого места, сильнее стискивало горло, и слезы наворачивались на глаза. Цири смотрела на фонтаны, на мозаики и терракоты, на статуи и памятники. На ажурные элементы строений, предназначения которых не понимала. И на конструкции, относительно которых была уверена, что они не служили ничему. Кроме эстетики и гармонии.

— Тир на Лиа, — повторил Аваллак’х. — Тебе когда-нибудь доводилось видеть подобное?

— Конечно. — Она пересилила спазм в горле. — Когда-то я видела остатки чего-то очень похожего. В Шаэрраведде.

Теперь долго молчать пришла очередь эльфа.

Они переехали на другой берег по изогнутому дугой ажурному мостку, казавшемуся таким хрупким, что Кэльпи долго сторонилась и пофыркивала, прежде чем отважилась ступить на него.

Цири внимательно смотрела, стараясь не упустить ничего из той красоты, изящества и прелести, которые являл взору сказочный город Тир на Лиа. Во-первых, она прямо-таки сгорала от любопытства, во-вторых, не переставала думать о бегстве и внимательно искала малейшую возможность.

На мостах и террасах, в аллейках и перистилях, на балконах и внутренних галерейках она видела прогуливающихся длинноволосых эльфов в облегающих одеждах и коротких плащах, вышитых диковинными лиственными мотивами. Видела красиво причесанных и ярко накрашенных эльфок в воздушных платьях или же мужских костюмах.

Перед портиком одного из дворцов их встретил Эредин Бреакк Глас. По его краткому приказу вокруг них заклубились маленькие, одетые в серое эльфочки. Аваллак’х, Эредин и другие встреченные до сих пор эльфы были чрезвычайно высокого роста. Чтобы заглянуть им в глаза, ей приходилось задирать голову. Серые эльфочки были гораздо ниже. «Другая раса, — подумала она. — Раса слуг. Даже здесь, в сказочном мире, должен быть кто-то, кто вкалывает, пока бездельничают хозяева».

Вошли во дворец. Цири вздохнула. Она была королевских кровей, воспитывалась во дворцах. Но таких мраморов и малахитов, такого алебастра, подделанного под мрамор, паркета, мозаик, зеркал и канделябров не видела никогда. В этом блистательном чреве дворца она почувствовала себя скверно, неловко, не на месте, пыльной, потной и дурно пахнущей после проделанного пути.

Аваллак’х же, наоборот, вообще не обращал ни на что внимания. Отряхнул перчаткой брюки и голенища сапог, оставив без внимания тот факт, что пыль осела на зеркала. Потом по-барски бросил перчатки склонившейся перед ним эльфочке.

— Ауберон? — спросил кратко. — Ждет?

Эредин улыбнулся:

— Ждет. Ему не терпится. Он требовал, чтобы Ласточка явилась незамедлительно, не теряя ни минуты. Я отговорил его.

Аваллак’х поднял брови.

— Зиреаэль, — очень спокойно пояснил Эредин, — должна пойти к королю без какого-либо волнения и без давления с нашей стороны, отдохнувшая, спокойная, в хорошем настроении. Хорошее настроение ей обеспечат ванна, новая одежда, новая прическа и макияж. Столько времени Ауберон, надо думать, еще выдержит. Мне кажется.

Цири глубоко вздохнула и взглянула на эльфа. Просто поразительно, каким симпатичным он ей сейчас показался. Эредин выставил напоказ свои ровные, без клыков, зубы.

— Одно только тревожит меня, — проговорил он. — Соболиный блеск в глазах нашей Ласточки. Наша Ласточка стреляет глазками налево и направо что твой горностай, высматривающий дырку в клетке. Ласточка, я это вижу, еще далека от соития без каких-либо предварительных условий.