Прогулка по висячему мостику - Екатерина Трубицина

Ира, стервенея от омерзения, села за стол. Рука легла на мобильник, и он тут же задрожал в ней.

- Алло…

- Ир, постарайся не называть меня.

- Да, Леночка, привет!

- Вы где сейчас?

- Нет, Лен, не дома. В «Эвелине», знаешь, у входа в Ривьеру.

- Долго еще будете?

- Да мы, можно сказать, только пришли. На Кинотавре были.

- Тогда жди. Подыграешь.

- Конечно, конечно. Можешь даже не беспокоиться. Я ж, наверное, завтра целый день просплю.

- Ладно, бывай, Шарапов!

Наташа вся дрожала. Она совсем забыла стереть Женечкин номер из списка исходящих вызовов. Видя ее напряженное лицо, и пока не совсем понимая, что происходит, Ира «представила полный отчет» о прослушанном всеми разговоре:

- Ленка Потапова звонила, моя одноклассница. Я ей пару дисков давала – занести хочет.

Конечно, всего пофамильного списка Ириных бывших одноклассников не мог знать никто, но также, почему-то, все напрочь забыли общеизвестный факт отсутствия у Палладиной каких-либо контактов с вышеупомянутыми.

После коротких дифирамбов всем присутствующим дамам и длинного тоста в честь Ирочки, И.А. снова пригласил ее на танец. Именно в его разгар в зал поступью каменного гостя вошел Женечка с не менее каменным выражением на лице. Наташа увидела его сразу, так как сидела лицом ко входу. Глаза ее округлились в ужасе. Она не помнила, что говорила ему, где они. Она вообще плохо помнила, что именно ему говорила, но раз он здесь… Натали била дрожь пойманной за руку на месте преступления. А Женечка мерной каменной поступью подошел к их столику, поздоровался с улыбочкой и сел. Улыбочка его не предвещала ничего хорошего. Наташа застыла в ужасе, боясь шевельнуться. Люся ничего не понимала, но спинным мозгом почуяла, что почему-то пахнет жареным. Надрывные вопли заказанного доблестными риэлторами медляка смолкли. Ира в сопровождении И.А. подошла к столику.

- Я вижу, ты не скучаешь? – взгляд Женечки, обращенный на Ирину, пылал гневом, слова прозвучали вроде как спокойно, но всем стало ясно, что шекспировский Отелло отдыхает.

- Я не скучаю?! – Ира клокотала возмущением. – Нет, я, конечно, не скучаю, но вот ты что здесь делаешь?

- На тебя посмотреть пришел…

- Да что ты, солнышко мое! Я сама понятия не имела, что забредем сюда, а ты на меня посмотреть пришел!? – Женечка только было открыл рот, но Ира не дала сказать ему ни слова. – Значит, вот так вот! Перевод срочный! Уделить мне время не можешь! Здорово! По кабакам шляешься и еще пытаешься мне тут лапшу на уши повесить!

Наташа сидела, ни жива, ни мертва. Неужели Женечка выдаст ее?! А Женечка сам чуть растерялся. Ира ликовала: подыграть, она подыграла, но повела свою линию, которую Женечка и не подумал предусмотреть.

- Ира! Смени тон, пожалуйста! Ты, кажется, с подругами на Кинотавр собиралась?

- Слушай, дорогой, не переворачивай ситуацию, пожалуйста! Я, конечно, понимаю, что ты не мог ожидать, что мы завалимся поужинать в тот же кабак, в котором ты собрался гульнуть малость…

- Ира!

- Женя! Как ты здесь оказался, а?

- Я же сказал, пришел на тебя посмотреть.

- Ага! Телепат ты мой доморощенный! Сказок мне не рассказывай!

- Хорошо… – (Наташа вся сжалась в комок.) – Сергей таксист позвонил, сказал, что ты в составе веселой толпы заваливаешь в «Эвелину»… – (Наташа перевела дух.)

- И что?

- Ира, скажи, как я должен это понимать?

- Что, понимать!?

- Я захожу, а ты танцуешь…

- А что я, по-твоему, должна на люстре висеть!? Жень, ты что, Игоря Александровича первый раз в жизни видишь!? Ты что, понятия не имеешь, что мы с ним уже тыщу лет, как партнеры!? Девчонки, простите, ради бога, у нас, я так понимаю, тут небольшая разборка… Игорь, извини, пожалуйста… Жень, пойдем, не будем людям настроение портить.

Ира решительно направилась к выходу. Она больше не могла сдерживать хохот и потому оборвала сцену. Только она сама знала, каких усилий стоило выдержать этот решительный твердый шаг, когда хотелось скорее выбежать и дать волю смеху. Женечка сухо извинился и быстро последовал за Ириной, сдерживая аналогичное состояние приступом благодарности.

Они бежали, взявшись за руки, по сверкающим разноцветными огнями аллеям Ривьеры и смеялись, как дети. Прохожие смотрели им вслед – пьяная влюбленная парочка. К этому выводу различные индивиды приходили не сговариваясь.

А в «Эвелине» присутствующие не без любопытства косились на столик, занятый двумя женщинами и немолодым представительным мужчиной. Игра в супружескую сцену пришлась на перерыв у музыкантов и привлекла всеобщее внимание.

- Давно она с ним? – убитым голосом, сам не зная кого, спросил И.А.

- Не знаю… он иногда ночует у нее… – почти беззвучно проговорила Наташа.

- Я ничего не знала… – в пустоту вслух подумала Люся.

Чересчур повышенный общественный интерес стал чрезмерно напрягать, и, быстренько найдя официантку и расплатившись, Игорь Александрович отправил девчонок на такси, а сам вернулся в офис. Лишь часов около пяти утра он нашел в себе силы ехать домой.

Девчонки тоже расползлись не раньше. Только после того, как основательно начистили и отмыли Иришкины кости.

- - -

- Жень, знаешь, а мне жаль Игоря. Я ведь понятия не имею, что это на него вдруг нашло.

Они и дома у Женечки еще долго хохотали, но, в конце концов, мирно уселись с чаем в гостиной.

- А меня, Ира, поражаешь ты.

- И чем это?

- Ты удивительно лихо умудряешься все и вся подчинить своей воле, а потом смотришь невинными глазками: «Ой! Что это?».

- Жень, ты постоянно наделяешь меня какими-то сверхъестественными способностями. Я с тобой не спорю не потому, что слепо верю, просто мне лень спорить и, положа руку на сердце, конечно, ощущение себя вроде как избранной приятно щекочет самолюбие. Но я не отношусь к этому серьезно. Вся это истерия по поводу грядущего сверхчеловека, начатая, как принято полагать, в девятнадцатом веке, а по мне так с проповедью христианства и даже задолго до Иисуса, благодатная почва для книжных и киношных бестселлеров и не более того.

- Ира, признайся честно, я когда-нибудь называл тебя избранной?

Ира задумалась.

- Знаешь, самого слова «избранная» из твоих уст, по-моему, действительно не звучало, но то, что ты говоришь мне обо мне и предлагаешь принять как данность, именно это и означает.

- Не-а! Можешь расслабиться и успокоиться – избранной ты не являешься, хотя таковые, конечно, существуют. Нет, Ира, ты не избранная. Ты – избравшая.

- Да?! – Ира усмехнулась. – И что же, по-твоему, я избрала?

- А вот этого, кроме тебя самой, никто не знает.