Невеста на один день - Лэндиш Лорен

Я оглядываюсь и вижу, как Йен пытается успокоить Одри, которая заметно сердится, но слишком озабочена своим внешним видом, чтобы сделать хоть что-то, кроме как бросить на нас неприязненный взгляд.

Я тоже показываю ей средний палец, подмигивая.

– Ты права. Так действительно лучше.

Мы возвращаемся на места, наслаждаясь праздником и едой, пока не приходит время тостов. Кейли, возможно, мудро не дает мне слова, но когда приходит время бросать цветы, Поппи выходит на танцпол с остальными незамужними женщинами, готовая играть роль ресивера. Женщины добродушно переругиваются за позицию, и хотя я не могу их слышать, мне кажется, они успевают изрядно поболтать.

Кейли в последний раз оглядывается через плечо, улыбается гостям, а затем делает три тренировочных взмаха. Три… два… один. Букет взлетает высоко в воздух, едва не зацепившись за люстру, и все одновременно ныряют за ним, отскакивая друг от друга. Похоже, Поппи была права насчет толкучки. И вот она в самом ее центре.

Цветы отскакивают от рук и падают на танцпол, женщины бегут за ними, как футболисты за мячом. Кейли поднимает платье и отступает от набегающей волны с криком, призывающим к гонке.

Вокруг мечется куча тюля, кружев и красивых платьев, но Поппи извивается вокруг них, уклоняется, изгибается, а потом выскакивает с чуть помятыми цветами в руках.

– Выкусите! – Она торжествующе поднимает букет вверх, пока остальные женщины смеются, осознав, что устроили битву за дюжину роз, которые можно купить в магазине.

Традиции… Куда от них денешься?

Кейли аплодирует, а потом, поймав мой взгляд, произносит одними губами:

– Она мне нравится. Не облажайся.

Поппи возвращается к столу, держа букет как трофей.

– Поймала!

Я притягиваю ее к себе, целую в щеку.

– Ты подняла его с пола.

– Какая разница. Он мой, и ты знаешь, что это значит, – радостно верещит Поппи.

На мгновение все это кажется… настоящим. Как будто она действительно моя, как будто мы действительно помолвлены, как будто мы, и правда, собираемся пожениться. Это отличный подарок от Кейли, даже если она не знает, что дарит его.

Глава 19

– Сегодняшний вечер был потрясающим, – говорит Поппи, когда мы забираемся в мой пикап, чтобы уехать с приема.

Я беру ее за руку, глажу ее пальцы. Мне нужно прикасаться к ней, я хочу, чтобы ощущение ожившей сказки оставалось во мне как можно дольше.

Мы уже на полпути к дому, когда Поппи поворачивается ко мне:

– Коннор, остановись.

– Что? – беспокоюсь я. – Ты в порядке?

– Остановись вон там, – просит она, указывая на место недалеко от дороги. Я так и делаю, замечая, что мы находимся в довольно глухом месте. Прием проходил на холмах, окружающих город, и сейчас мы практически одни, фар не видно на много миль.

Я переключаюсь на паркинг и поворачиваюсь к Поппи.

– Поппи, я…

Мои слова обрываются, когда она почти перепрыгивает через центральную консоль и крепко меня целует. Я целую ее в ответ, пропуская руки сквозь толщу волос, чтобы прижать ее ближе и глубже поцеловать.

О на – мой воздух, мое дыхание, моя душа, и я не могу насытиться ею. Я никогда не смогу ей насладиться.

Я не могу объяснить. Это просто… Поппи.

Я хотел ее весь вечер, может быть, даже дольше. Возможно, с тех самых пор, как в последний раз покинул ее рай. Но я старался вести себя хорошо и ждать, пока мы хотя бы не вернемся домой. Однако время ожиданий подошло к концу. Она хочет меня прямо здесь и сейчас, и я более чем готов.

– Подожди, – рычу я, когда она пытается переползти через консоль между нами и ударяется головой о крышу. – Заднее сиденье.

Поппи оборачивается с широкой улыбкой, сверкая зубами в тусклом свете приборной панели.

– Встретимся там… голыми.

Я смеюсь, когда она переваливается назад, задрав задницу над головой. Я расстегиваю штаны еще до того, как отпираю свою дверь, расстегиваю рубашку в стиле Супермена, а потом опускаю ноги прямо в грязь. Пуговицы разлетаются, но и к черту.

Поппи стоит, ждет, пока я открываю заднюю дверь, и благодаря чуду хорошо скроенного платья она уже обнажена, за исключением пары голубых прозрачных трусиков, которые восхитительно обтягивают ее бедра.

Я забираюсь внутрь, запираю за собой дверь, и свет в салоне гаснет. В любом случае он нам не нужен. Я уже знаю тело Поппи наизусть и не хочу рисковать тем, что кто-то еще увидит нас на обочине. Потому что она моя.

– Иди сюда, – зову я. Не хочу раздавить ее, поэтому сижу прямо, широко расставив ноги.

Маленький рост Поппи как нельзя кстати, когда она заползает ко мне на колени и устраивается на согнутых ногах, прижимаясь киской к моему пульсирующему члену. Я обхватываю ее руками, притягивая к себе снова и снова, дразня нас обоих тем, чего мы так отчаянно хотим.

Она громко стонет мне в ухо, а я извиваюсь, пытаясь найти рычаг на тесном заднем сиденье, чтобы нам было легче двигаться.

Мы ничего не говорим, но когда наши рты находят друг друга, бешеный темп становится более мягким, более нежным. Поцелуй углубляется, но торопиться не стоит. Если понадобится, мы можем простоять здесь всю ночь, исследуя рот и тело друг друга.

Рука Поппи тянется к моему члену. Ее вздох возбуждает меня еще больше: она чувствует, как он затвердел.

– Для тебя, Поппи.

Она выгибает спину, дав мне пространство для работы, и я скольжу руками вниз по ее телу, дразня и пощипывая соски, грубо хватая за задницу и царапая заднюю поверхность ног. Бедра Поппи инстинктивно подрагивают, указывая мне, где она хочет прикосновений. Я оттягиваю стринги в сторону, скольжу рукой вниз и обнаруживаю, что Поппи вся мокрая.

– Для тебя, Коннор.

Сквозь меня прокатывается спазм удовольствия, почти заставляя кончить, но я сдерживаюсь.

Рука Поппи гладит меня вверх-вниз, и я повторяю ее размеренный темп своим пальцем, погружаясь в нее, чтобы почувствовать тепло. Она опускается поцелуями по моей груди и пересаживается на сиденье рядом со мной. Все еще стоя на коленях, она наклоняется, оставляя влажный след языка на моей коже, а потом заглатывает меня в темноте.

Это рай. Я едва вижу движение ее головы в лунном свете, проникающем через окна, но это только усиливает удовольствие. Все, что я могу чувствовать, это ощущение языка, кружащегося вокруг головки, ее губ на моем стволе и мягкость волос в моей руке, когда я провожу ею вверх и вниз по моему ноющему члену.

– Да, детка… – Я не могу сказать ничего другого, мой мозг настолько перегружен, что я едва способен произнести хоть какой-либо осознанный звук.

Я просто отдаюсь Поппи, смакуя подаренное мне удовольствие, пока не оказываюсь на грани и не запускаю пальцы в ее волосы, останавливая ее.

– Твоя очередь, – шепчу я, и она отстраняется, чтобы забраться ко мне на колени.

Я притягиваю ее лицо к своему и целую до тех пор, пока она не начинает хныкать, нуждаясь во мне так же сильно, как и я в ней. Я оттягиваю ее трусики, и меня тут же встречает скользкое тепло, когда она садится на меня на всю глубину.

В темноте мы встречаемся взглядами. Поппи разрывает меня; многолетние стены рушатся, как щебень, оставляя меня уязвимым. Она внутри меня… мое сердце, моя душа. И я вижу прямую, открытую линию к ее сердцу. Какие бы стены у нее ни были, они не такие непробиваемые, как мои, но я все равно понимаю, какой драгоценный дар она преподносит мне, впуская меня внутрь.

Я давно научился доверять интуиции, даже если разум говорит, что это неправильно. Поппи – это то, что мне нужно… Это безумная и совершенно нелепая идея, но абсолютно истинная.

Она моя, и рубин на ее пальце значит нечто большее. Я пока не знаю, что именно – об этом нам еще придется поговорить. Но что я знаю наверняка, – Поппи не просто однодневная невеста, и речь идет о чем-то гораздо более важном, чем ноутбук.

Поппи крутит бедрами, прижимаясь ко мне клитором, пока мы снова целуемся.