Морской дракон - Кэтлин Харрингтон

– Ну иди же, цыпленочек, – мягко подтолкнула она Джоанну. – А мы пойдем предупредим отца Томаса, что ты уже готова.

Джоанна вошла в холл и увидела, что ее ждет Джеймс IV, король Шотландии. Вместе с ним в холле было несколько человек из его свиты. Король был высоким и красивым мужчиной. У него был открытый лоб, большие глаза и высокие скулы, густые рыжеватые волосы и красиво подстриженная бородка. Он не часто надевал одежду горца, но сегодня на нем был килт и накидка в черно-красную клетку.

Джоанна резко остановилась, подумав, что он сейчас обвинит ее в измене. Как король и ее опекун, он повелел ей выйти замуж за Маклина, а она не захотела выполнить его высочайшее повеление.

У нее от страха перехватило дыхание, и она шагнула назад. В горле встал ком, на глаза от волнения набежали слезы.

Король очень ревностно следил за тем, чтобы в западной части Шотландии все влиятельные и могущественные кланы хранили ему верность. Как он отнесется к главе клана, женщине, которая посмела ослушаться его?

– Поскольку до того, как вы стали леди Маклин, вы были нашей опекаемой, – с милой улыбкой сказал Джеймс Стюарт, – мы имеем честь проводить вас к алтарю.

Джоанна присела в глубоком реверансе и перевела дух.

– Благодарю вас, ваше величество. Для меня это большая честь.

Джеймс был единственным королем, который говорил на гэльском языке. Он был не силен в правописании, но мог побеседовать с теми своими подданными, которые не знали ни слова по-английски. Надо заметить, что Джеймс IV обладал не только способностью к языкам и умением носить шотландский костюм. О его любвеобильности ходили легенды. К двадцати девяти годам он имел уже целую дюжину внебрачных детей по всей Шотландии и осчастливил своим вниманием немало девушек, замужних женщин и молодых вдовушек. И, как великий знаток женщин, он не мог не оценить по достоинству свою подопечную.

Его карие глаза сверкали, когда он смотрел на Джоанну. Он взял ее руку и положил на свой согнутый локоть.

– Никто не наслаждается привлекательностью молодой красотки больше, чем ваш король, – сказал он, пожимая ее пальцы. – Поскольку мы должны выбирать невесту согласно нашим политическим интересам, мы можем только надеяться, что нам повезет так же, как повезло лэрду Маклину, и наша невеста окажется такой же красавицей.

– Вы слишком добры, ваше величество, – лукаво улыбнулась Джоанна.

Она прекрасно понимала теперь, почему король был так популярен у всех своих подданных, за исключением, естественно, Макдональдов и их союзников.

Король кивнул, и двое его приближенных открыли перед ними двери.

Джоанна под руку с королем вошла в зал, и все присутствующие поднялись со своих мест. С хоров послышалась прекрасная музыка – это хор, состоящий из монахов-францисканцев и пилигримов, начал духовные песнопения под нежный аккомпанемент волынок. В этот хор отбирали только хорошо обученных певцов с великолепными голосами. Джоанна видела их в свите короля в день его прибытия в Кинлохлевен.

Впереди возле алтаря ее ждал Маклин. Он так и впился глазами в свою красавицу-невесту, в ее роскошные волосы, в ее пленительную фигурку, которую так эффектно подчеркивало великолепное белое платье. Он протянул ей руку, и по мере их приближения счастливая улыбка на его лице становилась все шире. Джоанна величественно шла по проходу между скамьями под руку с королем Шотландии, мимо сияющих Маклинов, мимо хмурящихся Макдональдов, мимо слуг и мастеровых, мимо королевских придворных, а Рори не мог оторвать от нее восхищенного взгляда.

Но когда он посмотрел в ее ярко-голубые глаза, сердце его сжалось от жалости, нежности и желания защитить и уберечь ее от всех невзгод – такая в них была тревога и страх.

Его мать была права: взошла его счастливая звезда. Весь его цинизм, вся суровость и жесткость растаяли при виде Джоанны, как тает снег под лучами весеннего солнца. Король и Джоанна подошли к алтарю, Рори взял Джоанну за руку, они повернулись лицом к священнику и встали на колени на специальные бархатные подушечки.

С хоров послышалась музыка, возвещающая начало торжественного богослужения. Отец Томас открыл молитвенник, и свадебная месса Джоанны и Рори Маклин началась.

12

Во время праздничной трапезы, последовавшей за торжественной мессой, Джоанна сидела рядом с Рори и с интересом разглядывала большой зал. По стенам были развешаны гирлянды из чайных роз и цветущих яблоневых веток, перевязанные зелеными лентами. В них кое-где были вплетены ветки рябины, которые должны были отогнать злых духов и обеспечить молодым безбедную и счастливую жизнь.

На всех столах стояли золотые подсвечники с толстыми восковыми свечами. Изящные китайские тарелочки, привезенные с Востока, чашки и блюдца, серебряные кубки, ножи и редкие ложки из Голландии поблескивали на белоснежных скатертях. Полы были чисто выметены, поверх них были раскатаны толстые ливанские ковры.

Вдоль стен стояли огромные шкафы с открытыми дверцами, чтобы все могли видеть украшенные вышивкой льняные скатерти и простыни, рулоны тонкой шерсти, тафты, камки, золотой парчи. Прекрасно выделанные шкурки кроликов, горностая, выдры, куницы, лисы, соболя вываливались из резных сундуков, которые стояли под хорами в дальней части зала. На стенах висели великолепные итальянские гобелены, на которых были изображены сцены из древнеримской жизни. Роскошные и щедрые дары, преподнесенные невесте женихом и его семьей, поражали воображение. Такого никто еще не видел.

Рори сидел очень близко к Джоанне, и это действовало на нее просто ошеломляюще. Она настолько была поглощена своим мужем, что, если бы ее спросили, кто сидел рядом с ними, она затруднилась бы ответить. Слева от Маклина король Джеймс вел светскую беседу с графом Арчибальдом Кэмпбеллом Аргилльским и графом Дунканом Стюартом Эппинским. Дальше за ними сидели и оживленно разговаривали леди Эмма, Кейр и Лаклан.

Справа от Джоанны с каменным лицом молча сидел Эвин, рядом с ним леди Беатрис с напыщенным видом что-то говорила Годфри. Еще дальше сидел хмурый притихший Эндрю. За все утро он не сказал Джоанне и двух слов, но ни одно ее движение, ни один жест или взгляд не укрылся от его глаз. Он постоянно напряженно наблюдал за ней. На нем был килт и накидка в красно-синюю клетку, красивое лицо обрамляли темные локоны. Многие дамы не сводили с него глаз, восхищаясь его красотой. Но сегодня ему было не до них.

Отец Томас предпочел сесть за стоящий чуть в стороне стол с другими духовными лицами. Через некоторое время он встал, чтобы поздравить молодых, и в зале воцарилась тишина. Но уже через минуту по залу засновали слуги с огромными подносами, на которых были горы жареной говядины, молодой баранины, лососины, форели, осетрины, деревянные тарелки, на которых были навалены лангусты, крабы, устрицы и угри. Лакеи в шитых золотом голубых ливреях подносили гостям кувшины с водой, серебряные мисочки для омовения рук и полотенца.