Двадцать кубов счастья - Дамер Кит

***

На смену одной головной боли пришла другая: отношения с Мартой осложнялись с каждым днем. Не буду вдаваться в детали, скажу лишь, что со временем наши интересы начали расходиться. Хотя, скорее всего, изначально их, как таковых, и не было. Мы продолжали жить вместе, называли наш союз гражданским браком, но в глубине души я понимал, что все это иллюзия. У каждого из нас был свой характер, каждый видел мир по-своему. Наши отношения со временем прогнили до основания. Стычки и конфликты стали нормой. Я всегда считал, что проблему во взаимоотношениях можно решить путем дипломатии: сесть и поговорить, попытаться разобраться, где именно скрывается источник раздора, доводящий влюбленных до баталий. Ведь, по сути, так ли важно, кто прав, а кто – нет? Гораздо важнее совместно определить первопричину, найти корень зла и вырезать его, как опухоль, пока не началась эпидемия. Конечно, на ошибки друг друга нужно указывать, но не пререкаться и не обвинять, не тыкать носом в дерьмо, вооружившись гордыней и доказывая свою правоту. Печально, но люди часто именно так и поступают. И вообще, о какой любви может идти речь, когда ссора доходит до схватки, а вместо совместного решения начинается борьба?! И многие ведь понимают это: понимают, что ничего хорошего из этого не выйдет, понимают, что коллапс уже настиг своих жертв. Но ничего не меняется, и «возлюбленные» продолжают разрушать уже давшие трещину отношения. Импульсивно, не контролируя себя, нападают друг на друга и устраивают разборки. В итоге, все это приводит к полному краху.

Марта была импульсивным, взрывным, тяжелым и не контролирующим свои эмоции человеком. Влюбленность испарилась, осталась лишь привязанность. Понимаю, попахивает попсой, но это факт, с которым сталкиваются тысячи семей. Наверное, каждый из нас, в отдельности, лелеял надежду, что все когда-нибудь изменится, что все еще можно исправить. Боже, как сладок чарующий миф! В итоге смерч, пронесшийся между нами после очередного столкновения, наконец, поставил точку в наших бессмысленных отношениях, которые уже начали бродить от самообмана. Мы, конечно, еще сойдемся через какое-то время, но попытка реанимировать былой климат потерпит полное фиаско.

Пока в моей жизни параллельно чередовались черно-белые полосы, с накладками то одной беды, то другой, у моего брата все начало налаживаться. Хотя это и было временно. Он полностью пришел в себя, устроился на работу, куда его рекомендовала жена друга детства. Там Франкенштейн, с металлической заплаткой на голове, честно трудился на складах компании, которая занималась продажей межкомнатных и входных дверей. Тогда ему уже было около тридцати лет. Новый взгляд на жизнь, стремление что-то поменять, наконец, избавиться от призраков прошлого, вели его дорогой перемен. Он расцвел.

На работе брат познакомился с девушкой из бухгалтерии, закрутился амур, и жизнь вновь обрела яркие краски. Они встречались, гуляли, общались, а отношения крепли изо дня в день. Он рассказал ей про гепс, и ее это нисколько не смутило. Вот она – сила чувств! Хотя, если разобраться, вопрос не только в чувствах. Бояться особо было нечего. Боятся, скорее, брезгливые параноики и те, кто попросту не обладает необходимой информацией. А ее было достаточно. Вирус с каждым годом поражает тысячи людей: теперь их во всем мире миллионы, они делают здоровых детей и живут обычной жизнью. Даже бедняжка Памела Андерсон10 влипла в свое время. Но вернемся к брату. Он не только расцвел, но и помолодел, сменил стиль одежды, стал более позитивен и спокоен. Мы с мамой были рады и всячески поддерживали дорогого нам человека. Хоть что-то в жизни радовало.

***

Начало две тысячи восьмого года. Зима. Я в гостях у мамы. Она тогда жила одна, поскольку брат, наконец, съехал к своей возлюбленной. На кухне под фирменными блюдами хозяйки пыхтят конфорки. Мне на мобильник звонит коммерческий директор из Москвы, самый главный по продажам компании.

– Спартак! Спартак! Что у вас случилось? Что у вас там горит?

– Добрый вечер, Константин Семенович… – в недоумении отвечаю я. – Кто горит? Вы о чем?

– Мне только что звонила Оксана Владимировна! Она в панике! Не смог понять, в чем дело! Задаю вопросы, а она не может внятно ответить!

– Константин Семенович, понятия не имею в чем дело. Я дома. И мне никто не звонил…

– Спартак, позвони ей прямо сейчас! Узнай, что случилось и перезвони мне сразу! Слышишь?! Перезвони сразу, как поговоришь!

– Да, конечно. Сейчас свяжусь со всеми…

Суббота. Вечер. Днем я хотел заехать в офис, чтобы решить пару вопросов, но отложил свой визит. Как оказалось, около пяти вечера покупатели в торговом зале почувствовали запах гари, а уже через тридцать минут огонь охватил весь этаж. С ума сойти! Как это случилось?!

Как только я положил трубку, телефон вновь затрещал, и Кира скороговоркой начала мне объяснять, что мы горим.

– Как – горит?

– Так! Горит, Спартак! Там пожарные, милиция, там Оксана Владимировна! Весь отдел продаж уже выдвинулся, я тоже сейчас еду. Приезжай! Там встретимся! Я не знаю подробностей, но, видимо, все серьезно. Слышишь? Выдвигайся прямо сейчас!

– Не вопрос, еду.

За километр до нашей остановки через окна автобуса уже виднелся хвост черного дыма, а в салоне чувствовался запах жженого пластика. Еще десять минут, и я наблюдаю, как возле торгового центра толпится масса людей. Кругом сверкают маячки милицейских машин, пожарные составы один за другим подъезжают к подножию очага. Одни спасатели заливают огонь струями воды и пены, другие – на лестницах, с торцовой стороны, ломают кувалдами стены, чтобы открыть доступ к огню.

Я в толпе. Вокруг хаос. Кто-то кричит, кто-то отдает команды. Рядом проходит медик, который ведет нашего кассира, укутанного в плед. Она вся в слезах, с грязным от пепла лицом, в состоянии шока что-то бормочет себе под нос. Среди людей я замечаю Оксану Владимировну. Она мечется из стороны в сторону. У нее влажные от слез глаза и потерянный вид. Встретившись с Кирой, мы отходим в сторонку, где посвободнее. От нее я узнаю, что не могут найти руководителя торгового зала: она потерялась из виду, когда народ в панике повалил к выходу. Тут я понимаю всю серьезность ситуации. Мы стоим еще несколько часов, пока пожарники пытаются погасить пламя. Но оно так и продолжает танцевать, искрами освещая черное небо. Игрушки, резина, тонны пластика, бумаги и прочие материалы не хотят заканчивать свой праздник Купалы. Оксана Владимировна, понимая, что никто не в силах как-то повлиять на происходящее, подходит к нам и говорит, чтобы мы разъезжались по домам. Завтра созвонимся. Она и глазом не моргнула, но было видно, насколько ей тяжело. Какая выдержка!

На следующий день, когда пожар удалось