Корона на троих - Лоуренс Уотт-Эванс

- Конечно, но я не люблю давать чаевые. Джигли хотела что-то ответить, но в больших дворцовых воротах открылась дверь и оттуда вышла леди Убри. Она все еще была одета в придворный костюм, который показался ее горгорианским товаркам скандально неприличным, но и крутым одновременно. Женщины немедленно стали создавать ей кокон, срывая слои тканей с собственных плеч, пока Убри не почувствовала себя загнанной в кольцо командой самоочищающихся артишоков.

- Прекратите! - скомандовала она, откидывая вуали. - Я уже в полном порядке.

- Но на тебя даже смотреть холодно. Надень что-нибудь! - сказала Банги.

Кросби бочком подобралась к Убри и с большим усилием высвободила руку, чтобы потрогать придворное платье.

- А почему они не вернули тебе твою одежду?

- Это и есть моя одежда! - отрезала У бри. - А волнует меня только то, что Артемизия никогда больше не вернет мне мое положение при дворе.

- Артемизия? Королева?

- Артемизия, сука на колесах. Это было очень унизительно. - Убри нахмурилась. - Меня привели из темницы во вторую тронную комнату. Сам трон, конечно, был пуст - эта дрянь правила свое правосудие, грея жирную задницу у камина. Тюремщики бросили меня прямо к ее ногам. А когда я отвела волосы от глаз, то увидела, что я не одна.

- Где, во второй тронной комнате?

- Нет, тупица, у ног Артемизии. А комната была просто набита мужчинами. - Она произнесла последнее слово так, что "глистами" прозвучало бы куда приятнее. - Горгорианцы и гидрики, в три ряда вокруг и пялятся на меня, как выводок сов, страдающих запором. А в самом центре рядом со мной лежал чародей.

- Гениальный старогидрангианский чародей, - прошептала Банги. - Подумать только, ему одному удалось выжить!

- Ненадолго, - мрачно сказала Убри. - Артемизия своим противным голосом сказала мне, что, поскольку чародей не признал меня соучастницей, а сам продемонстрировал превращальное заклинание перед свидетелями, я могу быть свободна. И что чем скорее и дальше я уйду, тем целее буду. Так что я сорвалась с крючка, но еще зла как черт.

- А как же принц? - спросила Кросби.

- Чародей не будет превращать его обратно. Клянется, что не может. Сначала он сказал, что попытается, если кто-нибудь принесет ему пузырь крови девственницы и печень дракона. Но Балмак сказал, что драконов поблизости нет, а кровь девственницы работает, только если донорше больше двенадцати лет, - так что все без толку! В конце концов это же город.

- Мы так сожалеем, дорогая, - промурлыкала Банги. - Ведь вы с принцем были, ну...

- Да, я получила его, проклятие! - выкрикнула Убри. - Я получила его прямо в руки.

- Ото! Вот, значит, куда ты его получила, - промурлыкала Кросби.

Убри не обратила на шпильку никакого внимания.

- Я все продумала: как только он стал бы коронованным королем, мы бы поженились. Но теперь... - Она плюнула.

- Помолвка расторгнута? - саркастически поинтересовался один из тюков тканей.

- Принц - девчонка. - Убри обвела все тюки скорбным взглядом. - Это сводит наше пред брачное соглашение к нулю и по старогидрангианским законам, и по горгорианским обычаям. Кроме того, один тюремщик рассказал мне, что, когда они спросили принца, не хочет ли он - она - спуститься в тюрьму попрощаться со своей бывшей невестой, этот негодяй только переспросил: "С кем, с кем?" А когда ему объяснили, начал издавать разные смешные звуки и сказал, что он - она - еще не спятил.

- Похоже, что заклятие чародея повлияло и на рассудок принца, - заметила Банги.

- Или на его вкус, - пробормотала Кросби. - Он изменился к лучшему.

- Да приходило ли вам в головы, что бы случилось, если бы я стала королевой? - ощерилась Убри. - Что бы это значило для всех горгорианских женщин?

- Нет.

- Прежде всего существует огромное влияние, которое женщина может оказать на своего мужа, даже если ее муж король, - сказала Убри.

- Пока он тебя не отлупит, - напомнила Джигли.

- Арбол наполовину гидрик, а гидрики своих жен не бьют.

" - Не бьют? - Джигли задумалась над таким необычным явлением. Из-под ее вуали доносилось неразборчивое "Хм-м-м-м", которое означало: "У меня тоже есть немного денег, подруги. Может, пришло время и мне сходить к Залу Союза Пытателей и Гробокопателей. Эти мужчины-гидрики не так уж и плохи, а пахнут намного лучше".

- О, какие возможности я могла бы открыть для нас! - восклицала Убри. - А сейчас все зола, зола и пепел! - Ее голос окреп, и она погрозила кулаком дворцовым башням. - Запомни, Артемизия: если у меня будет хоть один шанс сделать тебя несчастной, то это закончится тем, что я буду полными горстями кидать в воздух твои потроха и кричать "Ур-р-ра!".

- Хм, - фыркнула Банги. - Я на твоем месте не давала бы таких опрометчивых обещаний. Все уже успокоилось, хотя совсем недавно казалось, что королевство превратится в хаос. Это такая путаная штука. Он захватывает все подряд, и не успеешь оглянуться, как люди без малейшего вкуса и стиля в одежде уже идут демонстрацией по улице с головами членов правительства, натянутыми на бубны.

- На пики, - поправила Джигли.

- Попробуй сама и расскажи мне, - предложила Банги.

Убри изрыгнула ругательства, которые считались чересчур непристойными даже для мужчины-горгорианца, и горько заплакала. Свертки материи столпились вокруг и успокаивающе похлопывали ее по спине, пока она не начала икать.

- Ну-ну, дорогая, не надо так переживать, - сказала Кросби. - Я уверена, все еще образуется.

- Каким образом? - Голос леди Убри стал твердым как камень. Икота исчезла быстрее росы в пустыне.

- Не знаю. Например, что-нибудь ужасно расстроит королеву, или ты найдешь, где переспать сегодня ночью. Ты же понимаешь, дорогая, что я просто утешала тебя.

- Дракон! - проорал всадник, который пронесся мимо кучки женщин и чуть не протаранил дворцовые ворота. Его конь взвился на дыбы и молотил копытами воздух. Железные подковы отбивали щепки от массивных деревянных створок.

- Эй, там! - возмущенно крикнул охранник из окошка башенки. - Мы совсем недавно красили ворота.

- Дракон! - опять завопил всадник, не жалея глотки. - Эй, наверху! - Он дико жестикулировал хлыстом, показывая сразу во все направления.

- А тебе не померещилось? - Гвардеец приставил ладонь козырьком к глазам.

- Городские предместья уже горят, идиот!

- Бедные кварталы?

- В городских предместьях нет бедных кварталов, болван! Людям приходится доплачивать, чтобы жить как можно дальше от правительства и при этом иметь общественные фонтаны! А сейчас отворяй эти чертовы ворота!

Лицо гвардейца исчезло. Он что-то бормотал о том, что драконы не входят в его служебные обязанности, но подошел к воротам. За это время к нему присоединились несколько вооруженных старогидрангианцев.

- Ты не мог бы рассказать все еще раз, только помедленнее? - спросил первый гвардеец конника. - Здешние парни тоже хотят послушать.

- Я сказал, - всадник сделал глубокий вдох, - Дрррако-о-он!

Все гвардейцы - и горгорианцы, и гидрангианцы - согласились, что шуметь так не нужно. Всадник с покрасневшим лицом начал подробно излагать свою историю, а Убри в сопровождении горгорианских женщин скромно и незаметно подошла поближе.

- Это произошло в квартале Выдыхания Стойкого Счастья.

- Ага, возле сыромятни, - прокомментировал гвардеец-гидрангианец.

- Это очень небольшой район, точнее, был небольшой, пока не превратился в золу. Я держал там платную конюшню и как раз высматривал своих лошадей на выгоне, когда заметил дракона, спускающегося с холма, - большущего, как моя жена, только в два раза страшнее.

- Он был один? - Гидрангианец хихикнул. - Ты точно не видел других зверюшек из мифов и легенд? Розовых слонов? Зеленых чертиков? Желтых в полосочку росомах или вомбатов?

Глаза у всадника стали размером с приличное блюдце.

- Дракона сопровождал отряд самых грязных, пыльных, оборванных бродяг. Они были босые и жаловались высшим богам на стертые ноги.

- Они что же, не смогли оседлать дракона? - спросил гидрангианец и, хлопнув себя по ляжкам, зашелся от смеха.

- Хотел бы я видеть человека верхом на драконе! - Всадник презрительно сплюнул. - Но разговор не об этом. Драконовские спутники увидали фирменную вывеску на моей конюшне, и один из них, наглый как не знаю кто, спросил, не сделаю ли я ему сандвич во имя свободы.

- Во имя чего?

- Я сказал ему, что я не держу столовой. Но он объявил, что если человек рисует на вывеске эту часть лошади, то, значит, рекламирует национальную горгорианскую кухню. И что хоть он сам ее ненавидит, он слишком голоден, чтобы привередничать. Когда же я объяснил ему, что здесь конюшня, он передумал и попросил у меня лошадь во имя свободы.

- Нахальная сволочь!

- Нет надобности объяснять, что я ему дал во имя свободы. - Всадник улыбнулся, но в следующий миг его лицо снова омрачилось и он добавил. - Однако его дружки окружили меня, требуя лошадей, и никто из них не остерегался этого кошмарного дракона! Выдыхание Стойкого Счастья населено негусто - мало кто чувствует себя в безопасности за городскими стенами, но наш район и не пустыня. Пока весь этот сброд крутился вокруг меня, соседские ребятишки вылезли поглазеть на чудище.