Город- мечта (СИ) - Сухов Лео

Я поспешно отступил в загон с рабами. В ближайшем ко мне девки сидели. Жались в центре, не понимая, что происходит. А наши все туда же понабились, прижимаясь к ограде изнутри.

— Стреляйте! Стреляйте, уроды! Не давайте им на стену навалиться! Слышите⁈ — надрывался оказавшийся вместе со мной в загоне Змей.

Привыкли мы командовать… А тут уже никто команды не слушал. Хотя стрелять наши люди всё-таки начали. Били в щели между брёвнами. Они в загоне довольно широкие: и болт, и пули пройдут.

— У-А-А-А-А-А-А-А!

«Что за чёрт? Что за рёв?»

Схватившись за верх ограды, я подтянулся вверх. Теперь обнаружить источник звуков было несложно. Вот только радости мне это ни капли не прибавило…

Ревел мужик в комбинезоне, переделанном под костюм. Ну, натурально же, белый деловой костюм! Пижон, блин! Или тупо псих!..

Не, мужик мощный — без базара… Но, сука, как же он быстро движется! Прямо на моих глазах этот хрен умудрился прибить одного из союзных местных, которых мы в шутку федератами называли. А потом, в ту же секунду, метнул топор в спину Олису, нашему парню. Бедняга Олис пролетел вперёд метра четыре с топором в позвонках…

Я попытался прицелиться в этого хлыща, но куда там! В такого из огнестрела-то целиться сложно. А тут…

И тут хлыщ рванул к нашему загону, а я уставился в кроваво-красные, налитые кровью глаза… В эти жуткие зрачки, сжавшиеся до чёрных точек…

А потом выдохнул и нажал на спусковой крючок. Арбалет хлопнул тетивой, и болт отправился навстречу «пижону».

Я бы, наверно, ни в жизнь не попал. Но в этого бешеного мерзавца, который в костюме, целый десяток болтов летел. И гипербыстрый «пижон» умудрился почти от всех увернуться. Один только мой попал ему в бок, а чей-то ещё пробил рукав белого пиджака.

— У-А-А-А-А-А-А! Э-Э-Э!

Он вообще, что ли, боли не чувствует? «Пижон» даже болты выдёргивать не стал: взревел, как сраный носорог, и с разбегу врезался в ограду нашего загона.

Прямо башкой своей врубился… Только щепки полетели. А ведь там, в ограде, брёвна с мою ногу толщиной!.. И даже они затрещали… А остальные «беляши» уже врывались в лагерь отовсюду, со всех сторон. В то время, как нам приходилось воевать с «пижоном», творившим какую-то страшную дичь…

Перемахнув через ограду, этот псих в белом костюме начал носиться по загону. Рабыни визжали, как порося перед бойней — аж уши закладывало. А наши все стреляли в «пижона», пытаясь его хоть как-то зацепить. И ведь даже получалось! У него весь костюм уже стал красным от крови — и от нашей, и от своей. А он как будто не чувствовал ничего: только яростно орал, брызгая вокруг кровавой слюной.

Я выстрелил ещё дважды… А потом замер.

«А чего я, собственно, суечусь-то?.. Когда у нас увели первую партию револьверов, я уже знал, что мы „беляшам“ просрали… Так какого хрена-то?..»

Эта мысль буквально огорошила меня. Я даже на пару секунд застыл, чтобы её обдумать.

А потом закинул арбалет за спину и, схватившись за ограду, снова подтянулся. Враги валили в наш лагерь, как цунами — ещё и со всех сторон. Но сейчас они были заняты: разбирались с теми бойцами, кто встречал их у частокола.

Напрягая мышцы и не слушая крики соседей, я перевалил через частокол. Правда, чуть не проткнул себе бок острым концом одного из брёвен… Но обошлось, и я тяжело спрыгнул на землю.

Рядом с загоном валялось несколько окровавленных тел. Это были наши — те, кого прибил по пути взбесившийся «пижон». А волна врагов ещё не докатилась до нашего загона.

Зато всего в шести шагах от меня был ближайший «гроб».

«Шесть шагов… Спрыгнуть в траншею, залезть в „гроб“ и затихариться. Сунуть в рот шарик с ядом. Дождаться, когда местные победят. Сдаться в плен и узнать судьбу Пресни! Если его убили — раскусить шарик и сдохнуть. Если жив… Ну а если жив — тогда и поглядим!..»

— У-Э-Э-Э-Э-Э-Э! — ревел за спиной «пижон».

Грустно так ревел… Похоже, добивают его… Или сам собирается копыта откинуть. Ну, туда ему и дорога!.. Я одним прыжком подскочил к траншее, а затем, не теряя времени, спрыгнул вниз. И вздрогнул, когда рядом воткнулся болт.

Я успел заметить направление, откуда он прилетел… И с удивлением обнаружил на точке запуска болта, в мужском загоне для рабов, Шило… Тот мне что-то орал, корча злобные гримасы… Да, если придётся возвращаться в Тутгород, эта история может доставить проблем… Но с проблемами лучше разбираться по мере их поступления.

«Торгаши нам этот провал не простят. И плевать, что их заранее предупреждали, что нужен огнестрел, а они его зажмотили!.. Не простят… Повесят все косяки на нас. И за потерянные баллы они последнюю шкуру с нас сдерут… Да чего он там кричит-то?»

Шило снова вскинул арбалет и выпустил в меня болт. Однако в этот раз я пригнулся, прячась в траншее. По всему выходило, что этот говнюк раскусил мои планы. Ну и плевать! На всё плевать!..

— О-Э-Э-Э-У-У-У!

Красный от крови «пижон», выломав несколько брёвен, вырвался из женского загона. И, почти не потеряв в скорости, устремился к загону мужскому. Не, этого урода надо добивать… Иначе я ни сбежать не смогу, ни до плена живым не дотяну…

Скинув арбалет, я натянул тетиву и наложил болт. А «пижон» как раз успел добраться до соседней ограды. И зачем-то врезался в неё не плечом, а вытянутыми руками — прямо как робот, у которого шарниры в одном положении заело.

А, вон оно чего… Это из-за того, что у «пижона» в плечах болты торчат. Он вообще уже красного ёжика напоминает… Но ещё держится на ногах.

Я прицелился в «пижона», а Шило прицелился в меня. Мы выстрелили одновременно.

Мой болт ударил «пижона» в затылок. Мне повезло. Чистая случайность: прямо в этот момент бешеный мерзавец двигался строго от меня.

И мне повезло дважды. Болт Шила, оцарапав моё предплечье, воткнулся в землю. Я даже не удержался: поднял в его сторону правую руку с арбалетом, согнул её в локте и демонстративно стукнул левой по сгибу. На, мол, выкуси…

И это было последнее, что видел Шило в этом полушарии… Спустя секунду на его удивлённом лице вырос третий, тёмный, глаз. А содержимое черепной коробки выплеснулось из затылка.

Глянув на это, я резко пригнулся. А затем побыстрее полез в «гроб». Откровенно говоря, мне уже было наплевать, чем этот сраный штурм закончится… Мне просто надо было его переждать.

Дневник Листова И. А.

Сто четырнадцатый день. Мысли перед возрождением.

Я умирал. И скажу честно: умирать — это весьма паскудное ощущение. Я лежал на земле, на боку, и очень старался не шевелиться. «Лечилка» работала в полную силу, но крови из меня натекло как-то чересчур много. Даже не думал, что её во мне столько…

Впрочем, я уже особо ни о чём не думал. Нет, конечно, проскакивали всякие-разные мысли… Например, что рассвет красивый. Что Иваныч, гад, ягод нажрался, а ни с кем не поделился. Что больно смотреть, как добивают могучего Хир-Си. Но это всё так… Мысли, скользившие где-то по краю сознания.

«Смерть — это ещё не конец! Я смогу возродиться! Я открою глаза в своей капсуле! В Алтарном! В лучшем городе этого полушария! Я буду жить!»

Почему-то моё тело во всю эту галиматью не верило. На мозг волнами накатывала паника. А паника — это плохо… Паникуя, я дёргался. А из-за этого десяток болтов, достигших цели — то есть, меня — делал мне очень больно.

Немели пальцы на руках и ногах. Кровь толчками покидала меня при каждом ударе сердца. Я был уже почти мёртв.

«Но это не конец! Не конец! Будет новое тело!»

«А буду ли это я?»

«А кто же ещё⁈»

«Это просто смерть тела! Это не моя смерть! Не-е-е-ет!»

Я снова нервно дёрнулся. И снова застонал от накатившей боли. Сознание медленно проваливалось в какую-то темноту. И только остатки воли помогали мне держать глаза открытыми. Чтобы увидеть, что вокруг происходит.

Иваныч упал, когда арбалетный болт ударил ему в затылок. Кто стрелял, непонятно. Хотя… Тут ничего не понятно. Наши с рёвом наваливаются на загоны. Оттуда стреляют враги. Трупы вокруг, крики, визг. И запах…